Меч Шаннары - Терри Брукс

Ши хотел было поспорить с разбойником, но мало-помалу гнев уступил здравому смыслу, и юноша неохотно признал правоту Крила.

Могучие потоки дождя взрезали беззащитную землю, вырывая каменистые пласты почвы и перекраивая ее застывшие черты. Постепенно холмы начали оседать в переполненные водой канавы, древние равнины Стрелехейма мало-помалу расширялись, вливаясь в бескрайние Северные земли. Прижимаясь к холодным валунам, Ши вглядывался всплошную пелену дождя, скрывавшую унылую безжизненную пустошь. Казалось, они были единственными живыми существами в этом царстве печали и запустения. Быть может, и их тоже смоет этим нескончаемым водопадом и когда-нибудь жизнь здесь начнется заново, с горечью думал он.

Дождь не проникал в их небольшое убежище, но в промокшей насквозь одежде они никак не могли избавиться от ледяной сырости. Поначалу друзья молча ждали в надежде, что буря вот-вот закончится и они снова кинутся в погоню за Орлом Фейном, однако гроза все не унималась; постепенно им наскучило томительное ожидание, и друзья решили, что дождь не закончится до ночи. Чтобы подкрепить угасшие силы, они немного поели, хотя голод не мучил их, а потом попытались уснуть в своем тесном убежище. Панамон умудрился сохранить в дорожном мешке два сухих одеяла, завернутых в непромокаемую ткань, и протянул их Ши. Юноша с благодарностью отказался, не желая оставлять кого-нибудь из друзей в холоде, однако Кельтсет, которого, казалось, мало что могло смутить, уже спал. Поэтому Панамон и Ши сами завернулись в теплые одеяла, теснее прижались друг к другу и принялись молча смотреть на дождь.

Спустя некоторое время они разговорились о прошлом, о мирных временах и далеких странах, воспоминаниями о которых им хотелось поделиться в этот час уныния и одиночества. Как обычно, говорил почти один Панамон, однако его рассказы о былых странствиях отличались от прежних баек. Все невероятные подробности его удивительной жизни исчезли, и Ши вдруг почувствовал, что хвастливый разбойник впервые говорит о настоящем Панамоне Криле. Их неспешный, тихий разговор напоминал беседу двух близких друзей, которые встретились после долгой разлуки.

Панамон рассказал о своей юности, о выпавших на долю его родных тяжких временах, которые длились до самого его взросления. Он не оправдывался, не сожалел — просто делился с Ши воспоминаниями о минувших годах. Маленький южанин рассказал о своем детстве, проведенном с братом Фликом, вспомнил их захватывающие, полные опасностей походы в Дульнский лес. Говоря о порывистом Менионе, он невольно улыбнулся и вдруг подумал, что Панамон был точно таким же в юности. За неторопливой беседой время летело незаметно; отгородившись от бури, они чувствовали странную близость, впервые со дня их знакомства. Медленно подступала ночь, и Ши казалось, что он понимает своего собеседника как самого себя, словно рядом с ним был родной человек. Быть может, Крил тоже стал лучше понимать его. Ши очень хотелось верить в это.

Наконец ночь объяла всю землю, и даже потоки дождя скрылись за ее густой чернотой, слышалось лишь завывание ветра да плеск воды в канавах. Неожиданно разговор зашел о спящем Кельтсете. Панамон и хрупкий юноша из Дола начали тихонько рассуждать о загадочной истории скального тролля, пытаясь понять, что заставило великана пуститься в опасное путешествие в Северные земли. Они знали, что здесь его родина. Быть может, тролль решил вернуться в далекие Чарнальские горы? Но разве он не был изгнан оттуда, пусть не своими же соплеменниками, а кем-то не менее могущественным и властным? Откуда посланник Черепа мог знать его? Даже Панамон признавал, что Кельтсет не похож на обыкновенного искателя приключений. Удивительное достоинство и отвага отличали могучего тролля, а в его молчаливой сосредоточенности чувствовался недюжинный ум. Было совершенно очевидно, что в прошлом Кельтсета скрывалась какая-то ужасная тайна, которой он не хотел делиться ни с кем. Нечто чудовищное произошло с ним, Панамон и Ши чувствовали, что это как-то связано с Повелителем чародеев, пусть и не впрямую. В глазах посланника Черепа промелькнул страх, когда он узнал скального тролля. Они еще немного поговорили, пока на рассвете их не сморил сон; они плотнее закутались в одеяла, защищаясь от сырости и ночного холода, и погрузились в дремоту.

Глава 27

— Эй, ты! Постой-ка!

Громкий властный голос раздался из темноты за спиной Флика, и насмерть перепуганный лазутчик чуть не подпрыгнул от неожиданности. Даже не пытаясь бежать, он медленно повернулся, мысленно прощаясь с жизнью. Все-таки его заметили! Онемевшие пальцы судорожно сжимали охотничий нож под плащом, но доставать его не было никакого проку. Пристально вглядываясь в ночной сумрак, он попытался различить неясный силуэт, который едва вырисовывался впереди. Флик плохо понимал язык карликов, но требовательных ноток в голосе было довольно, чтобы догадаться о смысле короткого приказа. Замерев от ужаса, он смотрел, как из тени палаток, не переставая браниться, выдвигается громоздкая неповоротливая фигура.

— Да не стой ты столбом! — произнес сердитый голос, когда этот шар на коротеньких ножках подошел ближе. — Не видишь — помощь нужна!

Флик с изумлением присмотрелся к обладателю ворчливого голоса и вдруг заметил, что приземистый карлик несет уйму подносов с тарелками, которые угрожающе сотрясались при каждом его шаге и лишь чудом удерживались на его толстых ручках. Не успев ни о чем подумать, Флик бросился на помощь карлику, взял у него верхние подносы и прижал к груди, тут же уловив дразнящий запах только что приготовленного жаркого с овощами, который просачивался из-под крышек на горячих блюдах.

— Ну вот, так-то лучше, — облегченно вздохнул карлик. — Еще один шаг, и я бы точно опрокинул всю эту стряпню. Народу видимо-невидимо, целая армия, а помочь отнести старейшинам обед никого не допросишься. Все карлики лентяи. Приходится мне самому со всем управляться. Вот досада! Только ты один и помог. Ты славный малый, я прослежу, чтобы тебя как следует накормили.

Флик почти ничего не понял из болтовни карлика, но это уже не имело значения. Самое главное — никто пока не заметил в нем самозванца. Мысленно поблагодарив благосклонную судьбу. Флик поудобнее пристроил тяжелые подносы, вполуха слушая веселую трескотню своего говорливого спутника. Гора тарелок на его коротеньких ручках опасно покачивалась. Скрытый глубоким капюшоном, настороженный Флик время от времени кивал, делая вид, что соглашается с карликом, а сам пристально всматривался в темные силуэты, которые двигались внутри большой освещенной палатки прямо перед ними.