Марафон длиной в неделю - Ростислав Самбук

Тишина, доносится лишь возбужденное дыхание Кранке, не утерпевшего и примостившегося где-то на нижней ступеньке.

Прошло минут пять, может, немного больше. Валбицын не отрывал уха, у него было невероятное терпение, мог неподвижно простоять час или даже больше: выведал немало тайн благодаря своей поистине нечеловеческой выносливости. Наконец услышал какой-то шорох за стеной, потом шаги и густой бас:

— Здесь никого нет?

— Никого... — узнал угодливый голос Георга. — Да и кто может быть?

Воцарилась тишина, потом Валбицын услышал, как тот же бас спросил Георга, почему открыто окно. Порадовался сообразительности старика и похвалил себя за предусмотрительность: если бы сидели с закрытыми окнами, прокурили бы библиотеку так, Что те проклятые красные сразу бы учуяли запах табака...

Голоса умолкли. Валбицын решил, что непрошеные гости убрались из дома, однако через несколько минут снова донесся топот сапог, в библиотеку вошли двое или трое: переговаривались тихо и короткими репликами — Валбицын не мог точно определить, сколько их там. Однако разговор между Георгом и тем же сочным и почему-то знакомым ему басом — только теперь до Валбицына дошло, что когда-то определенно слышал этот голос, — разобрал довольно четко и снова одобрил изобретательность камердинера. Подумал: все же сам допустил ошибку, поставив бокал назад в бар, хотя и выпил все до капли. Остался, может, только запах, однако и его оказалось достаточно для подозрений.

Да, он типичный осел, и хорошо, что Кранке не слышал разговора в библиотеке. Небось не упустил бы повода, чтоб поиздеваться, и уж не преминул бы выразить свое негативное отношение к слабости Валбицына. Проклятый шваб, почти совсем не пьет, бережет свое здоровье, но кому, черт возьми, кроме самого Кранке, оно нужно?

Валбицын едва слышно вздохнул: все же гауптштурмфюрер, отчитывая его, был бы прав: он обязан был захватить бокал с собой в подвал. На первый взгляд — мелочь, но какими неприятностями могла обернуться! Молодец Георг, выкрутился и тут — старый лис, такой обведет вокруг пальца кого угодно, не только смершевцев.

Голоса стихли, и Валбицын вполне резонно решил, что русские больше не вернутся в библиотеку. Если заночуют, то в спальнях. Вряд ли их заинтересуют немецкие книги, правда, там есть бар с напитками — могут соблазниться...

Валбицын осторожно спустился в подвал. Кранке включил свой карманный фонарик. Валбицыну не понравилось, что гауптштурмфюрер ослепил его, раздраженно заслонился рукой и велел:

— Погасите!

Кранке сразу же выключил фонарик и спросил:

— Ну, что вы услышали?

— Русские.

— Я так и знал. Они ушли?

— Из библиотеки — да.

— Плохо, если останутся ночевать, — встревожился Кранке. — Завтра, наверно, прилетит Краусс. И сколько же их?

Валбицын догадался, что пришло в голову Кранке: с двумя или тремя они сами справятся. Собственно, еще раньше и он подумал об этом, однако слышал только заходивших в библиотеку, а могла ведь прибыть целая группа военных.

Он бы не удивился, если бы в имении фон Шенка остановился даже штаб дивизии. Но вряд ли штаб или какая-то часть — в таком случае прибыли бы на нескольких машинах в сопровождении охраны, бронетранспортеров или танков, а они, кажется, слышали шум лишь одной машины. Правда, могли и ошибиться...

— Не знаю, что и сказать, — признался он честно. — В библиотеке их было двое, один разговаривал с Георгом по-немецки... — Вдруг Валбицын вспомнил сочный бас, и снова ощущение того, что он уже слышал этот голос, нахлынуло на него. Понимал, что это нелепость, ведь знакомых русских офицеров у него не могло быть, видел лишь пленных или уже завербованных в «Цеппелине», но этот появился в имении как победитель и с Георгом вел себя как победитель — независимо и властно.

Валбицын закрыл глаза и снова явственно услышал рокочущий бас: «Тут никого нет?»

Неясное воспоминание шевельнулось в нем. В это время в углу тихо звякнуло: Георг сообщал, что опасность миновала и в доме снова нет чужих.

Кранке включил свет и открыл массивную дверь. Камердинер уже стоял за нею — в домашнем халате и шлепанцах без задников.

— Какой ужас, господа, — воскликнул он высоким голосом, — только что тут были русские!..

Валбицын смерил Георга ироничным взглядом. Спросил:

— Но, кажется, вы не очень-то испугались?

— Не говорите... Один из этих русских офицеров был весьма придирчив, и мне пришлось выкручиваться из последних сил...

Валбицын закрыл глаза и снова услышал на удивление знакомый голос. Вдруг как бы всплыло какое-то туманное воспоминание. Он потер лоб, захлопал глазами и вроде некстати спросил Кранке:

— Вы помните инструктора Маркова?

— Из «Цеппелина»?

— Конечно.

— Зачем он вам?

— Марков остался в Бреслау?

Кранке неопределенно пожал плечами:

— Наверно...

— Прошу вас припомнить точно: когда штурмбанфюрер Краусс прилетал в Бреслау, Марков был на месте?

— Неужели сейчас это имеет какое-то значение?

Валбицын указал на потолок.

— Кажется, четверть часа назад он был здесь... — Обернулся к Георгу, спросив: — Русский офицер, разговаривавший с вами по-немецки, высокий, худой, горбоносый?

— Да, но откуда вы знаете?

Валбицын победно усмехнулся.

— Поздравляю вас, гауптштурмфюрер. — Он церемонно поклонился Кранке. — Вы пригрели в «Цеппелине» змею, точнее, русского агента.

— Марков? — растерянно переспросил Кранке. — Все так доверяли ему.

— Я тоже, — подтвердил Валбицын. — Но вы не ответили на мой вопрос...

— Я видел Маркова, когда из канцелярии выносили сейф. Вертелся во дворе без дела... Однако в «Цеппелине» был такой кавардак, все разваливалось... Вы же сами знаете...

— Вот-вот, — уверенно прервал его Валбицын. — Марков воспользовался беспорядком и возвратился к своим. Зная, что мы вывезли куда-то сейф с документами «Цеппелина». И теперь разыскивает нас. Наступает нам на пятки. Гауптштурмфюрер, не кажется ли вам, что Марков прекрасно информирован?

— Да, пожалуй, кто-то навел его на наш след, — согласился Кранке.. — Но, видите, пока что бог миловал...

— Бог и Георг, — уточнил Валбицын. Немного подумал и сказал резко, будто отдавал приказ: — Теперь отсюда ни на шаг. Пока не получим сигнал от Краусса.

Кранке не понравился категоричный тон Валбицына, но возражать не стал. В самом деле, один неосмотрительный шаг — и все собаке под хвост.

— Спать, — сказал он утомленно, — давайте отдыхать, господа, ведь уже скоро двенадцать.

— Принесите мне бутылку, Георг, — попросил Валбицын, но, подумав, что старик может пожалеть полную и принесет откупоренную, остановил камердинера: — Или нет, не надо, я сам. А вы ложитесь, вечер действительно выдался не из веселых.