Кронос. Дилогия (СИ) - Николай Шмелёв

— Такой артефакт испортила! — в сердцах воскликнул Лохотрон.

— Почему? — не понял Сутулый. — Распотрошить её и всё.

— Он не устойчив к кислотам, — пояснил Федя. — Те экземпляры, которые вытаскивали из желудков монстров, имели никудышный вид. А неразборчивые в еде дохнут, от несварения желудка.

Змея, всё-таки упрыгала, нелепо передвигаясь в траве боком и не сводя со сталкеров глаз, а товарищи, разочарованные утерей наживы, вернулись к костру.

Потёмкин постепенно пришёл в себя и у него проснулся аппетит, одновременно с тягой к жизни. Потягивая живительную влагу, он закусывал принесённой сталкерами колбасой и у него, она не вызывала: ни отторжения, ни рвотных позывов, в отличии от некоторых. Свёрток таял одновременно с жидкостью в бутылке, а настроение росло. Потёмкин достал из рюкзака, который не успели спереть, пока он спал, стеклянную банку, доверху наполненную непонятной чёрно — коричневой смесью. На немой вопрос соседей по костру, он сказал просто:

— Маринованные грибы!

— Откуда? — настороженно осведомился Бармалей, с подозрением рассматривая содержимое банки.

— В зоне отчуждения их много, — вмешался Химик. — Пирожки, порошки, соусы…

— Диверсионно-подрывная деятельность, короче, — подвёл итог Крон.

— Колбасный чемодан и водочный рюкзак у нас есть, — добавил Комбат. — Грибочки тоже. Огурчики пусть болтаются в аномалии, а так — полный джентльменский набор.

— Да, — подтвердил Пифагор. — К тому же, от местной селёдки, в любом виде, мы сами отказались.

— Холодца не хватает, — ненавязчиво намекнул Почтальон. — И винегрета, но ещё лучше — салат «Зимний», с зелёным горошком.

Крон вспомнил, как в молодости летала эта зелёная картечь, дальше, чем он видел и машинально прикрыл рот рукой.

— Есть аномалия «Холодец», — оживился Лохотрон. — Ты не её имел ввиду?

Почтальон, в недоумении, пожал плечами и растерянно ответил:

— Нет. Я имел ввиду обычное заливное. А что это за аномалия?

— Образование напоминает холодец, сделанный по всем правилам кулинарного искусства: наверху прозрачный студень, а внизу — разные ошмётки, среди которых, говорят, башмаки с противогазами видели…

Рождает, почти одноимённый артефакт, под названием «Холодец», который имеет классическую прямоугольную форму, подаваемую на тарелке. Естественно, целого сапога в нём не найти — только фрагменты, потому что обувь большая. Есть можно, как и всё остальное, что видишь вокруг себя, ибо — кто тебя остановит? Особенно тогда, когда никто не видит…

— Всё поедается, но не всё переваривается, — подтвердил Бром. — Сказано не для всех, а уж монстров, не касается и подавно!

— Это сколько же энергии нужно, чтобы поддерживать такие образования? — задался вопросом Бульдозер, в уме подсчитывая мегаватты используемого электричества.

— Люди гуторят, что с атомной станции пробой идёт — через землю, а не по воздуху, и не по проводам, — рассказал Лохотрон, муссируемые в зоне слухи. — Говорят, кто-то должен поддерживать питание электросетей в самом энергоблоке, да и вообще — на всей подстанции. Так вот, ходят слухи, что есть такой — Электрик. Чёрный. Захочет — включит электричество, захочет — выключит. Что-нибудь не понравится, сразу же вырубает от электрощита желалку, в комнате исполнения. Или запитает в сеть так, что она станет кабинетом исполнения наказаний.

— Брешут люди! — энергично возразил Химик. — На месте станции давно котлован с пиковой радиацией, которая, на расстоянии в три километра курицу зажаривает.

— И всё-таки, какая — то таинственная сила осталась в земле, — возразил ему Лохотрон. — С этим трудно поспорить. Откуда тогда в болотах, там, где есть электроаномалии, водятся электрические угри, примерно такие же, как в Африке или Южной Америке… Да и сами аномалии подпитываются, не за счёт самодостаточности. Но это неважно, а важно то, что когда входишь в воду, то непонятно, кто колбасит током: то ли килька сопливая, то ли аномалия…

Он ещё немного поморщил лоб, силясь добавить к сказанному пару эпизодов, но вдохновение покинуло доморощенного Спинозу и не возвращалось. Лохотрон с досады сплюнул и обращаясь к Крону, спросил:

— Кстати, о рыбалке — Покоцанного знаешь?

— Ну, знаком…

— В водонапорной башне карпов разводит, — Коля многозначительно обвёл всех таинственным взглядом, при этом прищурившись.

— На продажу? — как бы между прочим спросил Крон.

— Для личных нужд.

— Сам, что ли, жрёт? — удивился Дед.

— Нет! — несколько резковато ответил Лохотрон. — Залезет на самый верх с удочкой: сидит, кормит и песни горланит. Снасть для приличия в воду забрасывает.

— А карпы? — опешил Кащей.

— Что карпы? — пожал Коля плечами. — Сожрут самодельный батон, с не пропёкшимися дрожжами и слушают душещипательное завывание: одну и ту же песню, по сто раз кряду!

— Контузия, — зевая, сделал врачебное заключение Доцент.

— Его пристрастия к рыбалке нам известны, — пояснил Комбат несведущим. — Один раз, он в проплешине, на границе тростника с водой, болотную гадину на колбасу поймал.

— У меня возникла идея! — оживился Пифагор. — На базе аномалии «Крематорий» построить термическую электростанцию. Надо же как-то распорядиться дармовой энергией. Я в НИИ слышал, что такая существует…

Распрощавшись со сталкерами и направляясь в сторону железнодорожной станции, товарищи увидели вдалеке Мясника, копошащегося на берегу небольшого озера. Все озёра традиционно режут глаз синевой, а это сверкало на солнце пронзительной глубины зеленью. Кроме кислоты, спущенной в воду, ничего на ум не приходило, но рыбака это обстоятельство, по всей видимости, не беспокоило. Более того, он весьма усердно суетился, забрасывая снасть и бегая по берегу, как спринтер, временами переходя на бег с препятствиями. Сворачивать в сторону не хотелось, тем более расспрашивать рыболова об улове. Комбат вскинул бинокль и хрюкнул, от неожиданности.

— Ты чего? — спросил его Крон.

— Посмотри.

Мясник держал в руках простую удочку, а на крючке висел червяк, чуть потоньше ливерной колбасы.

— Вот он где — здоровый оптимизм! — воскликнул Крон, поддерживая рыбака в нелёгких начинаниях. — Ловить, так трёхметровую барракуду.

— При чём тут оптимизм, — возразил Доцент, — может быть, у него червяк дрессированный?

— Натасканный на ловлю рыбы? — уточнил Дед.

— Да — зубами…

Оставив позади бегающие кустарники, вместе с тайнами мясного двора, сталкеры подходили к узловой железнодорожной станции. День был в самом разгаре и народ порядком взопрел под тяжестью амуниции. Синее небо повисло над головами, своей лёгкостью маня к себе, но: ножи, кастеты и пистолеты — давили к земле. Автоматическое оружие хотелось выбросить, но не позволяла неуверенность, в завтрашнем дне. За лесополосой уже вырисовывалась железнодорожная насыпь, свидетельствующая о правильно выбранном направлении. Видавший виды компас, судя по показаниям стрелки, был солидарен с картой и с тем, что видели глаза странников. Крону хотелось выругаться на тему: «Пришли!» Если бы товарищам навстречу попался женский батальон, то он бы так и сделал, добавив в конце: «Здравствуйте, девочки!»

Глава четырнадцатая Тапки, лапти и не летающий комбайн

Стационарный смотритель на станции отсутствовал, как, впрочем, и носильщики, вместе с дежурным по вокзалу. Пустой перрон, серой массой, просматривался сквозь заросли деревьев и казался окончательно заброшенным, но это — при беглом взгляде. Присмотревшись внимательно, можно было обнаружить, весьма активные признаки жизни. На покосившейся вывеске, чудом держащейся на стене вокзала, надпись давно выцвела и решительно не представлялось возможным прочесть то, что на ней было написано ранее. С каждым хлопком двери, когда кто-нибудь проникал в зал ожидания, вывеска грозилась сорваться с креплений — посетителю на голову и почему этого не произошло до сих пор, оставалось только догадываться. Над ней, чуть выше, висела свежая вывеска, выполненная, по всей видимости, недавно и гласящая: «Приехали». Почему их просто не поменяли местами, выкинув старую, за ненадобностью, так-же, оставалось загадкой. Узловая железнодорожная станция продолжала существование, уже по своим законам, сформированным после катастрофы. Над трубой ржавого тепловоза вился сизый дымок, стелясь по земле и разнося по округе запах горелых дров.

— Прямо, как полевая кухня, — предположил Бульдозер, вспомнив про полдник и прислушиваясь к запахам, доносящимся из предполагаемой столовой.

— Кочегарка, — возразил Бармалей. — Или просто печку топят, чтобы не замёрзнуть, сами знаете — как.

— А вдруг баня? — догадался Сутулый.