Фантастика 2025-32 - Алексей Викторович Вязовский

плотно прикручен местным директором Сургутской нефтяной компании. Он там царь и бог. Глава исполкома, начальник ОВД и прокурор были его давними друзьями и собутыльниками. Они вместе парились в бане, пили и рыбачили на Оби уже лет двадцать. Компанию им составлял местный главврач и директор самой козырной школы. Набор элитариев мелких городков одинаков по всей стране. Из этого набора выпал партийный начальник, но основной костяк держался, намертво склеенный эшелоном совместно выпитого коньяка. Поколение, рожденное в пятидесятых — начале шестидесятых, бухало как не в себя, и рабочие вопросы тоже решало исключительно в нетрезвом состоянии — в бане или за столом. Традиция, освященная временем, однако!

— Думаю, работать нам в Сургуте не дадут, — поморщился наш особист. — Не желаете привлечь э-э-э… тяжелую артиллерию?

— Твоих, что ли? — усмехнулся я. — С ума сошел? Там вход рубль — выход два. Но тяжелую артиллерию я все-таки включу. Тут ты прав. Иосиф Борисович! — повернулся я к банкиру. — А скажи мне, как наш чековый фонд? Пухнет от народных ваучеров?

— Еще как! — довольно оскалился Йосик. — Нам эту бумагу тоннами несут. А ваша идея рекламы со знаменитой певицей — это просто нечто!

Глава банка подал мне газету Коммерсант. Там на полразворота была реклама с народной и слоган «Свои деньги я доверяю только Единой России». Звучало это двусмысленно, но главное, что работало. А впереди еще телевизионная реклама! Там мы пообещаем населению самые высокие проценты по вкладам. Благо это касалось только рублевых депозитов. Деревянные мы сразу конвертируем в валюту, а она дорожает так быстро, что нет никаких проблем часть доходов пустить на привлечение населения. Еще не МММ, но уже где-то близко.

— У нас на улице очередь стоит! И как вы, Сергей Дмитриевич, ее уговорить смогли?

— Да у нас с ней неплохие отношения, — усмехнулся я. — Помогла по-соседски. Даже денег не попросила, представляешь!

— Кстати, а когда будем чековый фонд сворачивать? — спросил вдруг Йосик. — Я тут поинтересовался по рынку. Могут кинуть всех с ваучерами этими. Почти все фонды — это просто туфта.

— А мы никого кидать не будем! Особенно пенсионеров. Не по понятиям это, — заявил я, с удовольствием рассматривая вытянувшиеся лица своих сотрудников. Причины удивления у них были разные. Йосик гадал, какая муха меня укусила, раз я отказываюсь от бабла, которое само падает в руки, а особист подозревал, что я внезапно спятил. В его системе координат я должен был не только кинуть своих вкладчиков, но еще и съесть.

— Мы реально на пользу людей эти чеки потратим, — продолжил я удивлять свой топ-менеджмент, и теперь уже и Йосик начал думать, что я сошел с ума. — Мы же социально ответственная компания, которая работает на благо людей и своей страны.

— Я, пожалуй, попозже зайду, — заволновался Варшавер, который встал со стула в нервическом состоянии, и удалился, громко хлопнув дверью. А руководитель СБ удалился в азарте, присущем следователю, который ищет более серьезный мотив, чем тот, что подсовывает ему изощренный преступник. Он не поверил мне ни на грош и правильно сделал.

А пусть поломают голову. Я им подсказывать не стану. На самом деле мой резон предельно прост. Миллионы пайщиков, которые на свой ваучер будут получать хоть какую-то копейку — это первая линия моей обороны. Это броня, которую не пробьешь без главного калибра. Я ведь просто так не сдамся. Тронь меня потом, и получишь бунт голодных людей. И кому это на хрен нужно в стране, которая и так болтается на тонкой сопле? Конечно, все можно сделать, и любой бизнес можно отжать. Но одно дело — раскулачить кровопийцу-олигарха, а совсем другое — грохнуть фонд, куда бабушки отнесли свой заветный ваучер и обменяли его на акции. Да население на улицы выйдет, как в 2002-м, когда льготы на лекарства монетизировать решили. И чем эта затея закончилась? И льготы оставили, и прибавку к пенсии сохранили. Да, гнев народный — страшная сила. Вот так мы и поиграем в шахматы с дядями в погонах. Я вам еще сюрпризов приготовлю, сволочи. Задолбаетесь меня сливать.

— Народное Ай Пи О, — вспомнил я внезапно рекламу, которую крутили в двухтысячных.- Так же людей нахлобучили в свое время? А я вас, гниды, удивлю. Я вообще никого нахлобучивать не стану. У меня вся страна в компаньонах ходить будет. Задавитесь слюной, волки позорные!

И я плеснул себе на палец вискаря. Нет, этот день был положительно хорош.

Глава 3

— Я беременна!

Лена закрыла руками глаза и горько заплакала. А я впал в ступор. У меня будет ребенок?

— Подожди, не реви! — попытки успокоить девушку не увенчались успехом, и мне пришлось идти на кухню за водой.

— Но как? — спросил я, когда она выпила целый стакан. А потом еще один выпил я. Тоже попытался прийти в себя. — Мы же предохранялись! Вроде бы…

— А на Новый год? — Лена допила воду, отставила прочь стакан и посмотрела на меня укоризненно. — Кто домой навеселе пришел?

Я начал вспоминать, что у нас было… Ну, покувыркались. Я пьяный был после Дворца Раджи — со шведами накидались.

— Да, тогда подпили, обо всем позабыли, — я почесал в затылке и принял решение. — Давай вить семейное гнездышко. Я сейчас позвоню той риелторше, что нам квартиру нашла. Как ее там? Марина? Купим дом на Рублевке. Среди сосен тебе легче будет вынашивать. Да и мне спокойнее.

— Мне легче будет это делать замужем! — окрысилась Лена и снова заревела. — Что я маме скажу? Что ребенка вне брака родила? Какой позор!

Опять двадцать пять! Беги, Хлыст, за колечком. А вот хрена лысого! Каблуком не был и не буду.

— Брак по залету⁈ — отмахнулся я — Не моя тема. А ребенок… ребенок — это отличная новость! Ему надо будет расти на свежем воздухе. Собирайся!

Первый дом, который мы осматриваем — небольшая деревянная дача недалеко от Дипломатического пляжа на Москве-реке.

— Постройка 70-х годов, — объясняет Марина. — Участок шесть соток, есть электричество, вода — колодец. Канализация — септик.

Осматриваю дом. Он старый, требует ремонта. Стропила прогнили, да и вообще — это не наш уровень. Елена морщится: «Сережа, это совсем не то…»

Соглашаюсь с ней. Едем дальше.

Второй вариант — двухэтажный дом