Американский доктор из России, или История успеха - Владимир Голяховский

Вернулись мы домой с грудой подарков. Через два дня нам предстояло вылетать в Европу, оставались последние дела. Я привел в свой кабинет доктора Патрика Меира и позвал с нами Изабеллу.

— Патрик, теперь это твой кабинет, Изабелла — твой секретарь. Я обещал ей, что плохому человеку ее не передам. Так что ты меня не подводи. Я передаю тебе всех моих больных, о которых Изабелла знает не меньше, чем я сам. Она тебе во всем поможет.

Патрик был смущен. Он был хирург с хорошими задатками, но ему было всего 33 года. А чтобы молодому доктору получить кабинет с частной практикой, для этого надо долго работать младшим партнером, или купить офис за большие деньги.

— Спасибо, Владимир, спасибо. Но это все-таки ваш кабинет, вы в нем навсегда останетесь хозяином. И обещаю вам, что с Изабеллой мы сработаемся.

Напоследок мы с Виктором молча обнялись. Он оставил за мной должность консультанта «русской клиники» с небольшой оплатой. На этой работе я остаюсь вот уже восемь лет. А Патрик действительно оставил в офисе мне мое кресло и половину ящиков письменного стола. И Изабелла продолжала мне помогать. Потом Патрика повысили, дав ему другой кабинет. А ко мне вселился новый сосед — сам Френкель. Уйдя в отставку, он оставался консультантом при Совете попечителей госпиталя. Так мы с ним оказались совладельцами одного кабинета. Говорят, что два медведя в одной берлоге не уживаются. Но это не про нас с Виктором…

А моя последняя пациентка время от времени приходит в госпиталь показываться мне. Ходит она легкой походкой и ее всегда сопровождает муж. Они держатся за руки и, улыбаясь, говорят мне самое лучшее, что может услышать врач:

— Спасибо, доктор!

Мысли о хирургии

Пора, мой друг, пора.

Покоя сердце просит,

Летят за днями дни и каждый день уносит

Частицу бытия…

Говорят, что мудрость основана на знаниях, приходящих с опытом, который достигается ошибками. Не мне судить, пришла ли ко мне мудрость, но опыта, основанного на ошибках, было много. Об этом я и написал три книги воспоминаний. Мы все живем, глядя вперед, но оценить свою жизнь можем, только оглядываясь назад.

Хирургу перестать делать операции так же непросто, как заядлому курильщику бросить курить. После ухода из хирургии я днем отвлекался на разные дела, но по ночам продолжал видеть операции во сне. То мне снилось, что я сам их делаю, то — наблюдаю работу других. И все в этих снах было до деталей явственно, и я снова волновался и переживал. Более года не было почти ни одной ночи, чтобы мне не снилась моя хирургия. Когда-то я слышал, что у шахтеров, добывавших уголь в шахтах, в порах кожи навсегда остаются черные угольные пылинки, потому что их кожа была долго открыта для проникновения угольной пыли шахт. По аналогии можно сказать, что в мозговых клетках хирургов навсегда остаются впечатления, заполненные мыслями об операциях: всю жизнь их мозг был в постоянных думах о хирургии.

Еще только начав работать в 1953 году в России, я стал задумываться: как определить, что такое моя специальность «хирургия»? Тогда, в молодой пристрастности, хирургия представлялась мне в романтической окраске: я думал о ней как о предназначении, как о миссии: «Это спасение жизней, это беззаветное служение, это…» Я думал, как влюбленный, и эта любовь была отражением возвышенности молодых чувств. Как многое, о чем мы думаем в молодости, те мысли были слегка наивны. Но они помогли моему жадному внедрению в профессию и смягчили первые огорчения и разочарования. Однако трезвый опыт жизни всегда сглаживает острые края нашей молодой угловатости. Теперь, познав многие горести и трудности хирургии, я продолжаю любить ее спокойней и могу судить о ней беспристрастней. И пора уже мне дать простое и ясное определение, что же она такое, моя хирургия.

Как ни странно, дать четкое определение хирургии мне нелегко даже и теперь. Хирургия — это одна из самых сложных ученых профессий, включающая в себя научные знания медицины и особое искусство рук. Любое лечение требует знания медицинской науки и эрудиции лечебного мастерства. Но хирургия требует от врача еще и третьего компонента — искусства рук, управлять в живых тканях человека с помощью стальных инструментов. Сконцентрированное в одно целое, это дает эффект одномоментного радикального излечения. Хирург — это специалист, который умеет чувствовать живые ткани тела через сталь своих инструментов. Он — инструменталист медицины. Для этого нужна особая, хирургическая интуиция, которая вырабатывается годами практики и горьким опытом ошибок.

Становление хирургического мастерства можно сравнить с постепенной постановкой голоса певца. Певцу нужен не только сам голос, но и дыхание, и тренировка мышц и диафрагмы, и умение манипулировать голосовыми связками (которые на самом деле и не связки, а просто щели). Это требует не только таланта, но и труда. Но хотя хирургическое мастерство тоже достигается талантом и трудом, все-таки хирург не певец — его мастерство приобретается опытом на живых людях, на его пациентах.

Справедливо и другое «музыкальное» сравнение: как и музыканты-исполнители, хирурги выполняют руками тонкую работу. По уровню мастерства они различаются — от весьма среднего до виртуозного. Но в отличие от всех от хирурга всегда требуется качество постоянства. Музыкант может взять фальшивую ноту — никто и не заметит. Он может сыграть какой-то пассаж «вполруки» — ничего не произойдет. Если хирург «немного» ошибся — произойдет серьезное осложнение. Хирург обязан всегда работать с максимальным напряжением — операцию «в-пол-руки» не сделаешь. В хирургии абсолютно нет мелочей, каждая операция чем-то отличается от другой подобной, и в каждой есть элемент риска. На каждой операции хирург, как минер: он ошибается только один раз. А операции иногда идут по многу часов подряд, то днем, то во время ночных дежурств, а то и без перерыва днем и ночью. И все равно хирург не имеет права на скидку от усталости. Как актеру на сцене, так и хирургу в операционной никогда нельзя показывать усталости и своих эмоций, нельзя поддаваться им — это может привести к катастрофе в состоянии больного.

Во многих разделах медицины можно лечить заболевание одним лекарством или комбинацией лекарств. Если это не помогло, можно пробовать действие других лекарств, а если и это не помогает — можно прочитать дополнительную новую литературу или посоветоваться с коллегами. Но не так в хирургии — пробовать разные операции нельзя, надо делать все с первого раза. И советоваться во время операции уже поздно, да и не с кем. Хирург — это мастер-одиночка.