Когда говорит кровь (СИ) - Беляев Михаил

— Они примут, — отрезал Кирот Кардариш. — Им больше не за кем идти. Не плестись же за этим ничтожеством Мантаришем?

— О нет, его золотые дни уж точно остались в прошлом. Однако даже если наша драгоценная партия и примет без обычного для нее сопротивления наши решения, это совсем не снимает перед нами главного вопроса, от самой постановки которого мы так изящно уклонялись все это время.

— Позвольте же узнать, какой вопрос вы считаете главнее выбора предстоятеля? — поднял седые брови Энай Гатриш.

— О, весьма важный, господин Гатриш. Как именно нам пошатнуть гегемонию Тайвишей. Напомню вам, господа, что пока мы так радостно летели бездну, они взяли под свой контроль армию. И в довесок ко всему прочему — привили под Кадиф весьма верную и победоносную армию.

— Большая часть из которой уже вернулась в свои провинции, — буркнул Лисар Мендевиш.

— Большая не равно всей. Напомню, что три походных Кадифарских тагмы и столько же домашних все ещё стоят тут, под нашим с вами боком. И их солдатам вполне может и не понравится, если кто-то решит обидеть их так горячо любимого полководца и великого, ох, простите, теперь уже Верховного стратига.

— Пфф. Вздор. Тайвиши не посмеют использовать армию против Синклита. — Энай скривился так, будто Мицан Литавиш предложил всем присутствующим съесть поднос с червями.

— Мы думали, что они и войну не посмеют вести против нашей воли, господин Гатриш. Однако же совсем недавно в городе прошел большой военный парад. И, кажется, он был посвящён какой-то крупной победе в диких землях. Не напомните ли мне какой именно?

— Твои опасения несколько преувеличены, Мицан. — прервал их Кирот.

— Да, и в чем именно? Неужто оставленная без денег и подкреплений армия успела нас так сильно полюбить?

— Да в том, что походные тагмы вот-вот отправятся морозить задницы в новую провинцию. А что же до домашних, то большая часть их командиров наши люди.

— Да, но не сам стратиг.

— Этого идиота Эная Туэдиша можно даже не брать в расчёт. Он такая же пьяная и тупая свинья, как и его отец. Солдаты всегда ненавидели этого ублюдка и никогда за ним не пойдут. Уверяю вас господа, очень скоро Тайвиши окажутся в крайне уязвимом положении. И вот тогда мы и ударим по ним всей силой. Но пока нас больше должна заботить иная проблема.

— И какая же? — спросил Лиаф Тивериш.

— Партия.

Почти до самого вечера они обсуждали предстоящие дела и грядущие перемены. То и дело братья Миндевиши предлагали составить списки врагов и предателей, а Мицан Литавиш, то ли шутя, то ли в на полном серьезе, начинал подсказывать им имена. К счастью единственный кто поддержал их в этом начинании, был Тэхо Ягвиш, но Кирот, а следом и Убар, весьма резко пресекали все подобные разговоры. Им нужно было единство, а не мелочное сведение старых и новых счетов.

Энай Гатриш, словно старый лев, что слишком сильно истосковался по охоте и свежей крови, постоянно пытался обсудить грядущую борьбу с Тайвишами, стараясь выудить хоть какие-нибудь подробности, но Кирот старательно укорачивался и уклонялся от каждого, даже самого прямого вопроса. Пусть тут и была большая часть главных семей, решения «заговора десяти», как в полушутку назвал их сборище Лиаф Тивериш, ещё предстояло донести до всех остальных старейшин, потом провести через все положенные церемониалы и лишь потом вступать в борьбу за возвращение государства. Не то чтобы Кирот Кардариш особенно сильно сомневался в исходе намеченного плана, просто он совсем не желал раскрываться раньше положенного времени. Это была его игра, и он собирался вести ее по своим правилам.

После ужина, который рабы накрыли прямо в саду, большая часть гостей предпочла вернуться в Кадиф. В поместье Кирота остался ночевать лишь Сардо Циведиш, да Мицан Литавиш, заявивший что желает задержаться и посетить расположенный неподалеку старый храм покровителя искусств Илетана.

Когда они разошлись по гостевым комнатам, Кирот Кардариш налил себе большой кубок вина и усевшись в тени старого дуба, уставился на девять пустых кресел, окруженных цветочными кустами и искусственными водопадами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Все прошло просто. Намного проще и быстрее чем он ожидал. Не было ни торга, ни шантажа, ни вымогательства. Каждый из его гостей словно и сам знал, зачем приехал сюда сегодня и что от него требуется. Похоже, что чувство крушения всего того мира, что так долго создавало их сословие, поселилось не только у него одного в сердце. Вся их партия и вправду была готова бороться за права и привилегии ларгесов. Бороться, против новоявленных самодержцев. Он просто успел первым сказать то, что и так крутилось в мозгах у каждого. И это сильно упрощало его задачу.

— Похоже, тебе удалось-таки собрать обратно партию, да дядя? — неожиданно раздался позади него звонкий голос.

Хозяин поместья развернулся и протянул своему племяннику драгоценный кубок.

Великие горести, все же единственное, что удалось на славу у его братца перед тем как он скоропостижно скончался, разрушив свою жизнь бесконечными попойками, это его сын. Рего. Он получился на удивление красивым и складным юношей к своим шестнадцати. С отточенным ежедневными упражнениями телом атлета, жилистыми руками мечника и светлой головой, в которые учителя и книги смогли заложить достаточно ума и знаний, чтобы уже хоть сейчас брать в руки бразды правления династией. А его взгляд и эта улыбка чуть полных губ… в нем словно собрали все лучшее, что только могла дать их порода. Да, определенно он не ошибся с выбором наследника. И когда его час пробьет и Моруф поведет его через три кровавых реки и шесть пепельных полей в страну Вечного упокоения, Кирот Кардариш будет спокоен за наследие своего рода.

— Надеюсь, ты слышал все наши разговоры?

— Все, что было ценным или полезным. Прости, дядя, но львиную долю ваших свободных бесед и поминаний старых врагов я так и не смог вынести. Пришлось немного подремать.

— И очень зря. Я не просто так тебя позвал, Рего. На твоих глазах я заново собрал нашу партию, дал ей нового сильного лидера и четкую цель, к исполнению которой она теперь будет двигаться. Поверь мне, мой мальчик, больше ты такого нигде и никогда не увидишь.

— Да я и не то чтобы видел. В той каморке, в которую ты меня посадил, обзор оказался так себе.

— Зато там ты все хорошо слышал.

Юноша подтащил одно из кресел и уселся рядом, потягивая вино.

— Ага, слышал. Только почему ты почти ничего не говорил своим гостям о том, как вы свергните Тайвишей, дядя? Посчему ты не сказал им о, хм… заготовленном подарке?

— Потому что они пока и не должны этого знать. Братья Мендевиши напыщенные глупцы, у которых язык что помело. Энай Гатриш слишком своеволен и верен традициям. Мицан Литавиш хитрый змей, которому я бы не доверил и мешок с говном. Убар Эрвиш герой, на полном серьёзе считающий себя спасителем государства, а Майдо Янтариш как две капли воды похож на него в молодости. Из Лиафа Тивериша наверное выйдет толк, особенно если Сардо с ним поработает, но пока я слишком плохо его знаю. Циведиш и так в курсе, ну, а малыша Ягвиша я бы просто придушил подушкой, если бы в нашей партии уделяли чуть меньше значения фамильным заслугам.

— Не слишком-то ты высоко ценишь своих союзников.

— Я просто не испытываю на их счет иллюзий.

Они замолчали. Сидевший на дереве соловей затянул сладкоголосую трель.

— Так значит, нас ждет война с Тайвишами? — чуть слышно проговорил Рего.

— Война — это слишком серьезное слово, чтобы кидаться им впустую, мой мальчик. На войне самая популярная ставка — это жизнь и забирают ее там охотно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Но нас ждет именно война.

— Да. Вот только она будет совсем короткой.

Поднявшийся ветер колыхнул ветку дуба, спугнув усевшуюся на нее певчую птицу. Последние лучи почти уже скрывшегося за горизонтом солнца упали на лицо Кирота, заставив его зажмуриться. Черты лица главы рода Кардаришей неожиданно смягчились, и он стал похож на большого упитанного кота, что улегся после сытного обеда возле кухонного очага. Немного помолчав, он добавил, обращаясь скорее к самому себе, чем к племяннику.