Триумф солнца - Уилбур Смит

– Назира, ты передашь аль-Джамаль, что мой господин находится здесь, в Омдурмане, и скоро освободит ее?

– Почему я должна вселять в ее ранимую душу ложные надежды на спасение? Она и так сломлена своим неожиданным заключением, трагической смертью отца, потерей своей маленькой сестры Филфил и болезнью другой сестры, аль-Захры!

– Назира, мой господин любит ее и готов пожертвовать жизнью ради ее спасения.

– Он так же горячо любит Бахиту и еще пятьдесят других женщин. Мне плевать, готов ли он отдать жизнь за спасение аль-Джамаль, но я не позволю ей отдать жизнь за него. Якуб, неужели ты никогда не видел, как поступают здесь с женщинами, обвиненными в супружеской неверности? Именно это случится с аль-Джамаль, если все твои планы провалятся. Ты же знаешь, что Махди неведомо милосердие. – Она сложила свои вещи в большой платок, туго связала концы и водрузила себе на голову. – Приходи ко мне только если у тебя будет достаточно разумный план, который можно обсуждать. – С этими словами Назира направилась ко дворцу, грациозно балансируя с большим грузом на голове.

– Сколько у вас денег? – спросил у Пенрода Вад Хагма, предполагаемый дядюшка Якуба.

Капитан посмотрел в его бесцветные глаза и ответил вопросом на вопрос:

– А сколько вам нужно?

Вад Хагма поджал губы и задумался.

– Мне придется подкупить моих друзей во дворце Махди, чтобы они расчистили вам путь к бегству. А это очень уважаемые и достойные люди, которых я не могу оскорбить какой-то мелочью. Затем я должен найти и купить еще нескольких верблюдов, чтобы увезти такое количество людей. Кроме того, понадобится немало денег на провиант и воду для длительного перехода. Надо также хорошо заплатить охранникам на границе. Все это обойдется вам в большую сумму, но лично я не возьму ни гроша за своей содействие. Якуб для меня как родной сын, и его друзья – мои друзья.

– Конечно, он делает это добровольно и даже не думает о собственной выгоде, – поддержал Якуб альтруистические намерения своего дяди.

Они сидели у небольшого костра на заднем дворе караван-сарая и ели жареную баранину, приправленную диким луком и острым перцем. Учитывая антисанитарные условия, в которых готовилось мясо, а также почтенный возраст животного, Пенрод не мог не признать, что получилось намного вкуснее, чем он ожидал.

– Я благодарен Ваду Хагме за его бескорыстную помощь, но меня интересует, сколько все это может стоить.

Откровенно говоря, Пенрод допустил Вада Хагму к этому делу только в силу исключительных обстоятельств, да и то после уговоров Якуба, который горячо добивался участия своего дяди в спасении девочек, поскольку тот знает многих людей в окружении Махди, а также среди дворцовой прислуги. Учитывая столь значительную роль дяди в этом деле, Якуб счел излишним сообщать Пенроду о своей встрече с Башитом и о помощи, которую тот предложил от имени аль-Сахави. К тому же его неприязнь к Башиту была столь велика, что он просто не мог заставить себя упомянуть об этом. Одна мысль, что у давнего соперника могло оказаться такое важное преимущество, вызывала у него прилив ревности, если не сказать ярости. Именно поэтому он решил утаить от Пенрода свой разговор с Башитом.

– Это обойдется вам в пятьдесят английских соверенов, не меньше, – вздохнул Вад Хагма, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.

– Не бог весть какие деньги, – спокойно заметил Пенрод.

Старик заметно воодушевился и тут же стал поднимать планку. Приятно иметь дело с человеком, для которого пятьдесят соверенов не такая уж огромная сумма.

– Но возможно, придется отдать и намного больше, – заявил он не моргнув глазом. – Однако судьба этих бедных девочек тронула мое сердце, а Якуб мне дороже родного сына. Вы богатый и влиятельный человек, и я приложу все силы, чтобы помочь вам. Клянусь именем Аллаха!

– Именем Аллаха! – эхом отозвался Якуб.

– Десять фунтов я могу дать вам прямо сейчас, – сказал Пенрод, – а остальное – когда вы перейдете от слов к делу.

– Вы увидите, что обещания Вада Хагмы так же надежны, как великая гора Арарат, на которой до сих пор покоится Ноев ковчег.

– Якуб принесет вам деньги завтра, – добавил Пенрод, не желая показывать старику, где именно хранит свой бумажник.

К этому времени они покончили с едой и аккуратно собрали соус кусочками лепешек. Пенрод поблагодарил старика за угощение и, пожелав спокойной ночи, сделал Якубу знак следовать за собой.

– В Омдурмане слишком много людей знают, кто мы такие и где остановились. Опасно оставаться в доме твоего дяди. Отныне мы будем спать в разных местах, тщательно скрывая свои передвижения. Мы все должны видеть, но при этом оставаться незримыми для других.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как Ребекка оказалась в зенане Махди, когда он наконец заявил о себе. Сначала он прислал им с Эмбер целый гардероб новой одежды. Девочка получила три ситцевых платья и легкие сандалии, а Ребекку одарили более дорогими нарядами, приличествующими наложнице самого пророка Аллаха.

Новая одежда послужила приятным поводом отвлечься от тоскливой жизни в гареме. К тому времени Эмбер полностью выздоровела и с любопытством приглядывалась к новому окружению. Они облачились в нарядные платья и стали беззаботно демонстрировать их друг другу и Назире.

Зенана Махди представляла собой огромное огражденное пространство, размером с небольшую деревню. Территория была обнесена стеной не менее десяти футов, выложенной из глинобитного кирпича, с единственным входом, связывавшим их с внешним миром. Вдоль стены тянулись многочисленные комнаты для жен Махди, его наложниц и множества рабынь и служанок, которые их обслуживали. Еда была общей для всех и не отличалась разнообразием – лепешки из дурры, жареная речная рыба, масло и острые приправы. Имея столько дополнительных ртов, Махди, вероятно, решил, что некоторая экономия на питании будет нелишней.

Женщины, имевшие собственные деньги, могли покупать дополнительные продукты у мелких торговок, которых допускали в зенану каждое утро на несколько часов. На монеты, позаимствованные в консульском дворце, Назира сразу же купила несколько бараньих ног, говядину, молоко, лук, кабачки и много других продуктов. Они готовили себе на небольшом очаге во внутреннем дворике позади комнаты, выстроенной специально для них по приказу Али Вади. В результате такого обильного питания их костлявые тела, иссушенные длительным голодом во время осады Хартума, стали быстро округляться, наливаясь соком. Дважды за это время Назира ночью пробиралась на руины консульского дворца и пополняла свои запасы. После первого визита она принесла в гарем не только приличную сумму денег, но и дневник Дэвида Бенбрука.