Ювелир. Тень Серафима - Наталья Корнева

Советник невольно похолодел под этим взглядом. О Изначальный, неужели он настолько переоценил свои силы, точнее, недооценил силы хозяина здешних земель? Стоящий напротив него богоподобен... нет, скорее, он подобен демону, повелителю земного ада. С таким ему никогда не сравниться.

- Меньшего я и не ожидал от правителя Ледума, - не отвечая на вопрос, без всякого выражения откликнулся Лукреций. - Но всегда приятно встретить подлинного мастера. Больше я ничего не скажу. Прошу вас, милорд, окажите мне честь - будьте моим противником.

Правитель Ледума скрестил руки на груди. "Когти ворона" сверкнули на его запястьях мрачными отсветами бездны.

- Я так понимаю, мне даже не стоит предлагать другие, менее радикальные, варианты? - усмехнулся он.

- Разве я оскорбил вас чем-то? - советник с досадой сдвинул брови. - Не оскорбляйте и вы меня - предложениями, приняв которые я потеряю честь.

- Зато сохранишь жизнь.

- Вы понимаете, конечно, что для меня ценнее. Как и для любого аристократа.

- Не глупи, Лукреций, - баритон лорда зазвучал неожиданно громко и властно. - Мы не в Аманите. Мы здесь не играем в рыцарство. Я прожил достаточно долго, чтобы видеть воочию, как рассыпались эти смешные кодексы, как потускнели и покрылись пылью сияющие идеалы. Я прожил достаточно долго, чтобы видеть, как будущее превращается в прошлое и перестает иметь значение. Я видел, как уходит всё, абсолютно всё, что казалось незыблемым. Хочешь, я открою тебе секрет бессмертия, Лукреций? Не нужно цепляться за эти приметы времени, не нужно привязываться к мимолетному. Иначе, когда его срок пройдет, и сам исчезнешь вместе с ним. Но важно другое. Знатным господам не обязательно придерживаться правил, которые были придуманы, что обмануть и удержать в узде простолюдинов. Честь, долг, грех - вовсе не краеугольные камни бытия. Увы, это просто слова, обозначающие понятия... - он сделал паузу и закончил хлестко, будто ударил кнутом, - которых нет.

- Вы сами-то верите в то, что говорите? - неожиданно хрипло ответил советник. В горле его пересохло. - Если так, я и сам поверю во все эти низкие слухи, что ходят о вас.

- Пожалуйста, - пожал плечами правитель Ледума. - Ты уже изложил мне сегодня парочку забавных историй, сочиненных на досуге любопытствующими умами. Видишь, я не запрещаю своим слугам маленьких вольностей.

- Чтобы закабалить их в большем? - одобрительно кивнул Лукреций. - Умно. Но я не стану служить вам. Я клялся в верности другому человеку и не предам его. Не предам Аманиту, которой уготовано обрести былое величие.

Лорд Эдвард испытующе посмотрел на мага. На миг тому показалось, что правитель читает у него в сердце, как в открытой книге. Это ощущение совсем не понравилось советнику.

- А ты похож на отца, Лукреций, - тяжело проронил правитель Ледума. - Однако старый лорд был... куда сговорчивее.

- Я знаю, - нехотя подтвердил старший Севир, уязвленный этими словами. - Но, да будет вам известно, нынешний правитель Аманиты не таков. Он тот, кому предначертано стать верховным лордом.

Вспомнив о брате, советник с растущей тревогой поглядел на правителя Ледума. Лорд Эдвард был непростым противником. На самом деле, с ним лучше было совсем не встречаться - ни в открытом бою, ни в закулисных политических интригах. Но война, увы, неизбежна. С этим человеком невозможно договориться. Ему можно только покориться, либо попытаться противостоять. Чем же может помочь он Октавиану победить в этом нелегком противостоянии? Кажется, больше ничем.

Но он должен, обязан помочь!

И он сделает это. Для Октавиана он сделает всё, что угодно.

Всё. Короткое, простое и страшное слово.

- Любишь брата? - лорд Эдвард с пониманием улыбнулся, отыскав нужный рычаг. В голосе его появились нотки какой-то пугающей сытости. - Может, хотя бы ради него согласишься быть покладистым, раз уж твоя собственная судьба нисколько тебя не заботит? Я оставлю его в живых. И даже на троне.

- Блефуете, милорд, - ядовито улыбнулся в ответ Лукреций. - Нет у вас возможностей заполучить правителя Аманиты в свои руки. Он недосягаем - более, чем что-либо во всей Бреонии.

- Он будет у меня в руках, - отрезал лорд. - Я всегда получаю то, что хочу.

- Не в этот раз.

- Нет, - жестко возразил правитель Ледума, и пальцы его окутало призрачное голубоватое сияние. - Именно в этот. Сегодня я получу тебя, а уже после, воспользовавшись тобой, как приманкой, младшего Севира. И клянусь, ты пожалеешь, что был неразумен, что отказался сотрудничать добровольно. И то, что я совершу с Октавианом, будет тебе в назидание. А пока... Только представь реакцию общественности на известие о том, что старший из славного рода Севиров пойман с поличным на шпионаже, подозревается в покушении на убийство лорда Ледума и обвинен в развязывании междуусобной войны! Какой будет славный скандал! А я тем временем посажу тебя в клетку и буду развлекать тобой народ на главной городской площади. Аманита не скоро позабудет такой позор!

- Вы не получите меня живым, милорд, - глухо возразил советник, готовясь принять бой.

- Это мы еще посмотрим.

Первые импульсы сорвались с пальцев внезапно, подобны ледяным молниям, которые застывали в причудливых формах прямо в полете.

По воздуху пошла мелкая рябь, как по водной глади, потревоженной сильным ветром. Небрежными, лишенными всякой старательности движениями, которые сразу выдавали мастера, лорд Эдвард направлял и корректировал подвластную ему энергию, густо клубящуюся вокруг советника.

Неудачно отразив самое первое воздействие, Лукреций отшатнулся и скривился от боли, задетый этой ледяной мощью лишь краем. По природе своей сила лорда Ледума напоминала воду, тягучую ноябрьскую воду, которая замерзала на глазах под пальцами подступающей зимы и резала, как сталь, тусклыми светлыми лезвиями. Блокировать ритмично бьющие в пристань энергетические волны было довольно несложно, конечно, если не принимать в расчет их колоссальную силу. Прилив был полноводен, обилен и страшен.

Глядя в лицо правителю, советник понял, что тот отнюдь не торопится. Пока лорд просто организовал давление, которое заняло все силы противника и позволяло выжидать удобного момента для атаки, которая завершится не смертью, а пленением. Убить легко. Использовать же подобную силу и не убить - вот что действительно сложно. Лукреций нахмурился. Горлом он чувствовал смерть. Горлом, в котором отчаянно трепыхался полузадушенный пульс, отдаваясь на языке мерзким привкусом крови. Правитель Ледума захватил инициативу, принудив старшего Севира к роли обороняющегося. К незавидной роли второго плана, которая заранее обрекала на поражение.