Властители рун - Дэвид Фарланд

Габорн с самого начала показался ей необычным молодым человеком, а за прошедший день принцесса поняла, что многого она не разглядела. Теперь, если так пойдет и дальше, думала Иом, то к завтрашнему вечеру даже мысль о возможной разлуке станет для нее невыносимой.

Кони уже напились, пора было отправляться в путь.

Внезапно им открылся вид на величественный Опасный Провал — глубокое ущелье, по дну которого бежала река, а по краю змеей вилась узенькая тропа. Если верить легендам, Провал возник, когда даскины обрушили столбы, на которых держался Верхний Мир.

Предоставив коням идти по тропе, положившись на их чутье, Габорн и Иом с интересом смотрели по сторонам. Иом с восхищением разглядывала поднимающиеся из ущелья столбы белого и серого камня. Что это, спрашивала она себя? Те самые столбы из легенд или просто остатки скал, за много лет обретшие такую форму?

На крутых склонах ущелья росли огромные деревья, которые с такой высоты казались похожими на щетинки. Проехав еще милю к северу, они увидели, Опасная река водопадом обрывалась в бездну, дна которой было не разглядеть. До того глубоким было ущелье, что ни свет, ни звук не долетал до его мрачных глубин. Внизу летали огромные летучие мыши, кругами спускаясь в тьму бесконечной бездны.

Путники медленно двигались по опасной тропе. Король Сильварреста часто останавливался и, как завороженный, смотрел на туман, затянувший темные глубины.

39. Зеленый человек

Он уже бодрствовал, но все равно пребывал в мире снов. Двери его разума по-прежнему были закрыты. Он не помнил почти ничего — ни названий, ни имен, включая и свое. И все же многое вокруг казалось ему смутно знакомым. Кони, деревья.

Проснувшись, он увидел в небе ослепительное сияние, золотое и розовое, и знал, что уже видел его прежде.

Слева от тропы поднималась скала, справа была страшная пропасть. Король не помнил названий, не различал, где право, где лево. Все, что он видел, он видел словно заново. Далеко-далеко внизу клубился серый туман, чуть повыше топорщились ветки выросших на скалах сосен.

Вскоре на пути оказался узкий мост из цельного камня, соединивший два края пропасти. Мост крутой дугой поднимался в небо, и когда Сильварреста посмотрел с моста вниз, ему показалось, будто он висит в воздухе.

Король не помнил, бывал ли он здесь когда-нибудь.

Мост охраняли солдаты в темно-голубых плащах с изображением зеленого человека на щитах — рыцаря, чье лицо было обрамлено зелеными листьями. Молодой человек и женщина, которые скакали с ним рядом, приветствовали их радостными криками. Молодой человек задержался, чтобы поговорить с солдатами, потом распрощался с ними, и путники поскакали дальше.

Они пересекли мост, поднялись вверх по горному склону, заросшему соснами, и оказались в лесу.

Здесь порхали огромные птицы небесного цвета, а в воздухе чувствовалась прохлада и свежесть. Перевалив через хребет, путники спустились вниз по склону и оказались на равнине, расчерченной квадратами и прямоугольниками полей, где урожай был уже убран.

Вдали уже можно было различить неясный высокий силуэт замка из серого камня. При их приближении на зубчатой стене затрубили в рога и приветственно замахали каким-то знакомым флагом — черным, как ночь, с изображением серебряного кабана.

На стенах замка стояли сотни и сотни людей — с луками, в шлемах с широкими полями, с копьями и секирами. Некоторые были одеты в плащи с изображением зеленого человека, а в руках держали щиты, которые сверкали, точно вода в реке.

Увидев его, все эти люди разразились приветственными криками и замахали руками, и король в ответ тоже махал им и кричал, а потом подъемный мост опустился, и они оказались внутри.

Кони быстро одолели крутой невысокий склон, и вот уже копыта их коней зацокали по булыжной мостовой. Люди продолжали радостно кричать и хлопать в ладоши, но постепенно восторженные крики смолкли.

Кое-кто уже показывал на него пальцем, король видел, но не понимал странного выражения лиц, на которых отразились страх, ужас и потрясение.

— Посвященный! — кричали они. — Это Посвященный!

Потом его конь остановился перед невысокой башней из серого камня. Король Сильварреста замер, не в силах оторвать взгляда от красновато-коричневой ящерицы, которая пригрелась на солнце в небольшом садике рядом с входом. Яркая, словно солнечный луч, она была не длиннее его пальца. Король не помнил, видел ли он когда-нибудь что-то подобное, и несказанно удивился.

Испуганная суматохой, ящерица юркнула за угол башни и побежала вверх по стене на крышу. Король догадался, что это живое существо, и закричал от восторга, показывая на нее пальцем.

Молодой человек, который скакал рядом, сошел с коня и помог королю.

Вместе с этим же молодым человеком и сопровождавшей его безобразной женщиной король вошел внутрь и начал подниматься по лестнице. Он устал, от ходьбы по ступеням у него заболели ноги. Ему уже хотелось отдохнуть, но молодой человек не давал остановиться, подталкивая вперед, и, наконец, они оказались в комнате, где пахло сдой и горел огонь.

При появлении Сильварреста пара псов завиляли хвостами. Это отвлекло его внимание, и он не сразу заметил, что за столом сидят и что-то едят дюжины две мужчин.

Потом он взглянул через стол и изумленно разинул рот. В конце стола восседал высокий человек, красивый, темноволосый, бородатый, с широко расставленными голубыми глазами и крепкой челюстью.

Сильварреста знал этого человека, знал лучше, чем кого-либо другого. Это и был Зеленый человек. В зеленой тунике и плаще из мерцающей зеленой парчи.

Сердце Сильварреста затопило теплое чувство радости. Он вспомнил имя этого человека.

— Ордин!

Молодой человек, который стоял рядом с Сильварреста, воскликнул:

— Отец, если ты жаждешь смерти этого несчастного, то, по крайней мере, соблюди приличия и убей его сам!

Король Ордин поднялся из-за стола и нерешительно шагнул вперед, переводя взгляд с Сильварреста на молодого человека и обратно. Его глаза налились болью и яростью, рука потянулась к рукоятке короткого меча. Однако, похоже, это стоило огромных усилий, потому что он обнажил меч лишь наполовину.

Потом резким движением он вернул оружие в ножны, сделал шаг вперед, обнял Сильварреста за плечи и заплакал.

— Друг мой, друг мой, — произнес он сквозь рыдания, — что происходит? Прости меня. Прости!

Сильварреста замер, чтобы не мешать другу плакать и обнимать себя, и пытался понять, чем он его огорчил.

40. Приказ отменяется