Цветы в Пустоте. Книга 1 - Леа Рэд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сильвенио, – перебил миротворец его поток слов с легкой улыбкой. – Все хорошо, не бойся. Я опросил с два десятка человек, которые были на рынке в тот момент, когда ты пропал, и по их описанию рискнул предположить, что это небезызвестные члены Альянса пиратов. Во всяком случае, больше всего люди, которые тебя увели, походили именно на них. Потом я навел справки и выяснил, что это действительно были они. Дальше мне оставалось лишь выяснить текущие координаты главного судна и подойти на хотя бы минимально близкое расстояние.
– Что? Так ты сейчас рядом?
Он думал, что обрадуется этому, но ему стало только невыносимо тревожно. Никакой радости эта новость ему не принесла.
– Сильвенио. – Лицо Мартина посерьезнело, серые глаза наполнились тяжелой смесью грусти и решимости. – Я прилетел за тобой, как и обещал. Я собрал своих братьев и сестер по духу, я выкупил на наши общие сбережения настоящий военный корабль и договорился с Тихим Львом, что он подождет, пока я подлечу ближе, чтобы бой получился честным. Один мой корабль и один – его. Так что… я спасу тебя, чего бы это ни стоило.
И Сильвенио ощутил отвратительное чувство дежавю, когда четко и ясно сказал:
– Нет.
Мартин улыбнулся ему так, словно он был заранее готов к такому повороту разговора и уже все для себя решил. Но Сильвенио тоже сдаваться не собирался.
– Нет, Мартин. Я уже говорил тебе это и скажу еще раз: ты не должен изменять своим принципам ради меня. Не должен менять свою сущность. Ты не воин. Если ты начнешь сражаться, забыв все свои прежние идеалы, если изменишь собственному убеждению, что любой конфликт можно решить миром… то я никогда себе этого не прощу. Понимаешь? – Он очень старался не выглядеть таким обреченным, каким себя чувствовал. – Именно поэтому ты и нравишься мне так сильно. Твое спокойствие, твое миролюбие… это делает тебя особенным. Мартин!.. Я не хочу всю оставшуюся жизнь знать, что стал причиной того, что ты обратился к насилию!
Мартин пораженно молчал. Сильвенио опустил голову, не желая смотреть ему в глаза, – слишком хорошо он знал, что в них увидит: не презрение, не досаду, не обиду даже, а только всепоглощающую, всепрощающую любовь, способную покориться любой его воле. Любовь, которую он не заслуживал; любовь, которой он не понимал. Любовь, на которую он, в общем-то, даже не мог искренне ответить. Почему это вообще случилось с ним? Видит Бог, он никогда не хотел губить чью-то жизнь подобным образом. Он никому не хотел причинять боли. Он не хотел чужих страданий. Он не хотел, чтобы кто-то вот так отдавал ему всего себя, ничего не требуя взамен. Он не хотел, чтобы кто-то ради него был готов на такие страшные жертвы – полностью изменить себя, рисковать своей жизнью и душой, толкать на этот путь других невинных людей…
– Но я обещал, что спасу тебя… я не могу сидеть сложа руки, Сильвенио! Я так устал от бездействия, я устал терять тебя, устал извечно оставлять тебя страдать!
– Я знаю. – Он вновь устало поднял на него взгляд. – Знаю и все равно прошу тебя об этом. Но вот что… я выберусь. Я придумаю что-нибудь сам, хорошо? Тебе только нужно немного подождать. Я могу это сделать, я могу найти выход из этой ситуации. Ты ведь в меня веришь, правда?
Мартин кивнул: конечно, он в него верил. От этой слепой веры Сильвенио стало совсем паршиво, однако он не подал виду.
– Вот… поэтому ты должен дать мне время. Обещаю, я обязательно выберусь.
Давать такое обещание было более чем опрометчиво, но что еще оставалось делать? Если бы он не успокоил миротворца, тот не стал бы слушать никаких его доводов и отправился бы воевать, а Сильвенио хотел остановить это любой ценой. Что касается времени… он и сейчас мог бы – он быстро оглянулся на продолжавшую обниматься парочку пиратов – справиться с ними. Возможно, момент как раз подходящий. Корабль Мартина так близко – он мог телепортироваться прямо к нему. В конце концов, он провернул этот трюк с Близнецами, которые сами являлись мощными телепатами, так что с Троксом и Миртой, наверное, будет даже легче. Нужно всего лишь усыпить их прямо сейчас. Это даже не причинит им вреда. Всего лишь несколько часов здорового сна…
Искушение было очень, очень велико. Сильвенио так ужаснулся собственным мыслям, что едва не пропустил ответ Мартина:
– Хорошо… Хорошо, я принимаю твое решение, хоть это и ранит мое сердце. Дай мне, пожалуйста, поговорить с Тихим Львом. Я попробую повторить переговоры…
– Да, но прежде… – Он выдавил из себя слабую, натянутую улыбку. – Я хотел бы поблагодарить тебя. За все, что ты для меня сделал. Ты подарил мне… много прекрасных воспоминаний.
Мартин встревоженно нахмурился, и Сильвенио обругал себя за невольную слабость.
– Но ведь мы еще увидимся? Ты обещал.
– Да, увидимся. Я выполню свое обещание. Но попрощаться все равно надо. Так… на всякий случай.
– Сильвенио…
– То есть временно попрощаться, я имею в виду. Как положено… по нормам этикета. До свидания, Мартин.
Как бы он сейчас хотел его коснуться! Взять за руку, как раньше, тронуть шелковистые длинные волосы цвета свежевыпавшего снега, вдохнуть его запах! Услышать его настоящий голос, без малейших искажений из-за видеосвязи. Но – нет. Кажется, там, на рынке Эль-Вирата, он имел возможность наслаждаться этим в последний раз. Поэтому он не стал запоминать сердцем ответную печальную улыбку – только головой, поместив между других ненужных сухих фактов. Сердцем же он помнил улыбку его другую, которая грела его все эти дни неожиданной свободы, так бесславно закончившейся.
– До свидания, Сильвенио.
Он отошел от экрана, не желая затягивать прощание дольше необходимого, и деликатно тронул Трокса за локоть, чтобы привлечь его внимание. Тот нехотя оторвался от очередного поцелуя:
– Да, я слушаю вас внимательнейшим образом, юноша. Позвольте поинтересоваться, чем закончилась беседа ваша с другом? Быть может, он изволил поставить новые условия для нашей будущей дуэли?
Каким образом этот человек умудрился пропустить все мимо ушей? Он же стоял прямо здесь, совсем рядом, и слышал весь их разговор, так почему… а, ну да.
– Нет, он… я уговорил его отказаться от сражения с вами. И сейчас он хочет лишь еще раз поговорить с вами.
Трокс, кивнув, прошел к экрану, Мирта
