Протопоп Аввакум. Жизнь за веру - Кирилл Кожурин

5 октября 1676 года от имени «соловецких остальцев» с челобитной о возвращении старой веры к царю обращается ещё один лидер староверов — чёрный диакон Игнатий Соловецкий. «Похвално же в доброй воле к покаянию прибегати, — писал Игнатий. — Мы же, бедныя, вины благословныя своей пред царем своим самодержцем никаковы вины не знаем, ни же крымскому, ни турскому, ни к литовскому, ни к немецкому, ни к коим иноверцам не прибегаем и вестьми о управе и жалобами не пересылаемся и никоего злохитрства над царством вашим ни помыслити нам невозможно. К своему царю, самодержцу, к вам прибегаем, о всяких своих нуждах возвещаем, помышляя обрести пристанище тихое и покров крепок, и в скорбех настоящих и напастех ищем обрести расправу разсудну. Единова просим и молим у него — благаго дара получити».

Любопытно, что Игнатий Соловецкий был также автором жития святой благоверной княгини Анны Кашинской, канонизированной незадолго до начала раскола в 1650 году. «В начале царствования Фёдора Алексеевича это житие стало предметом оживлённой полемики, — пишет П.В. Седов. — В 1675–1676 годах был создан сборник из четырёх литературных памятников: житие Анны Кашинской, жены тверского князя Михаила Ярославича, и статей с дополнениями о явлении княгини пономарю Герасиму, обретении и перенесении её мощей из деревянной церкви Успения в кашинский Воскресенский собор. В житии было указано, что при обретении мощей правая рука святой была “согбена, яко благословящая”, то есть двуперстно».

19 ноября 1676 года царь Феодор Алексеевич отправляется в свою первую дальнюю поездку — в Троице-Сергиев монастырь и Переславль-Залесский. Оттуда царский поезд должен был ехать в Углич, Кашин, Дмитров и Звенигород. Весьма характерно, что в приказных документах этот поход называется «кашинским», поскольку именно Кашин был главной целью. «Кажется, кто-то в ближайшем окружении царя подталкивал его к возврату двуперстного крещения. Вид мощей святой Анны, чьи персты во гробе были сложены по дониконовскому обряду, мог произвести огромное впечатление на юного царя» (Седов).

Однако резко ухудшившееся здоровье не позволило царю посетить Кашин. Царский поезд вернулся в Москву, и пока Феодор Алексеевич болел, патриарх Иоаким не терял времени зря и нанёс упреждающий удар. Он отправил в Кашин комиссию во главе с митрополитом Рязанским и Муромским Иосифом и архиепископом Тверским и Кашинским Симеоном. 24 февраля 1677 года комиссия доложила о результатах осмотра мощей святой благоверной княгини Анны на церковном соборе. Собор исключил Анну Кашинскую из лика святых и издал постановление, чтобы её память не почиталась и с молитвой к ней не обращались. Житие Анны Кашинской было объявлено ложным. Иконы и покров с изображением святой предписывалось взять в Москву для рассмотрения, а церковь во имя святой Анны была переименована в церковь Всех Святых [76].

В этот же день царь (видимо, не без влияния патриарха) приказал вернуть Аввакума обратно в Пустозёрский острог: «И февраля в 24 день, по памяти из Стрелецкого приказу послана великого (государя) грамота в Пустоозерский острог к воеводе. Велено, как Аввакума протопопа с товарыщи из монастыря в Пустоозерский острог привезут, и их велено посадить по-прежнему о тех тюрм, где преж сего сидели. Воиводе сее учинить по грамоте, какова прислана будет из Стрелецкого приказу». Из-за дальности расстояния московские власти не знали, что вожди староверов не только ещё не были переведены в монастыри, но что даже царские грамоты об этом переводе не были получены в Пустозёрске — они дойдут только 14 марта 1677 года!

Тем самым надежды на восстановление старой веры рухнули. Вскоре умерла крёстная мать Феодора Алексеевича царевна Ирина Михайловна (1679), и её место занял давний оппонент Аввакума, униат и иезуитский выученик Симеон Полоцкий. В июле 1680 года молодой царь женился на полячке Агафье Грушецкой, окончательно подпав под влияние нового окружения. Он начал активно внедрять в государстве западные порядки и обычаи: уже через несколько месяцев после свадьбы последовали изменения в мужской и женской одежде, «начали в Москве волосы стричь, бороды брить, сабли и кунтуши польские носить, школы польские и латинские закладывать». В ближайшем окружении царя появились иностранцы.

Вместе с тем, несмотря на возражения патриарха Иоакима, под влиянием своего латинствующего окружения и второй своей тётки царевны Татьяны Михайловны, горячей поклонницы Никона, царь в 1681 году решил вернуть низложенного патриарха в Воскресенский монастырь. По-видимому, это было связано с новым царским «прожектом», о котором сообщает В.Н. Татищев в «Истории царя Феодора Алексеевича»: «Царь Феодор Алексеевич по представлению учителя его Симеона Полоцкого, который с патриархом Иоакимом великую злобу имел… умыслил учинить в Руси папу выше греческих патриархов и в Руси учинить 4 патриархов, где преже были митрополиты и 70 архиепископов и епископов, в папы призвать сверженного Никона, Иоакима патриархом в Новгород и пр. Иоаким, уведав о сем своем низвержении, просил многих вельмож об отвращении онаго и, согласясь, Андрею Лызлову велели предложение сочинить, которое со многими обстоятельствы, показующими немалый вред государства, а паче оскорбление чести царя Алексея Михайловича и судивших Никона, чрез что оное отвращено, токмо Иоаким 12 митрополитов учинил и 2 епископа прибавил». Несмотря на скептическое отношение историков к этому сообщению Татищева, оно подтверждается рядом других источников (в частности, донесениями иностранных посланников в Москве).

В письме к Никону царь Феодор Алексеевич называл его патриархом и своим отцом, просил у него благословения, а когда тот 17 августа на полпути в Воскресенский монастырь умер, приказал отпевать его по архиерейскому чину. При этом царь приказал к похоронам Никона сшить всему духовенству новые ризы из богатых китайских тканей, вылить свечи в сажень длиной и, идя за гробом, пел сам со своими «верховыми» певчими стихеру шестого гласа.

Теперь речи Аввакума о «родной старине» могли лишь привести царя в раздражение. В 1679 году патриархом Иоакимом была напечатана «Присяга хотящим взыти на степень священства». В ней, в частности, говорилось: «Аз же проклинаю расколоначалников и отступников бывших, и смутителей церковных: Аввакума протопопа, Никиту Пустосвята, Лазаря попа и лжемонаха Сергия, и с прочими последователями. И кто их почитает страдальцами и мучениками, а не отступниками святыя Церкве, и не проклинает их, да будут проклята и анафема».