Естественно, магия (СИ) - Валентин Искварин

Молодой напарник Аркаша дрых в нижней комнатке. Днём его исправно хватало и на дело, и на всяческую дурь вроде купеческих авантюр. Последний финт: обмен тридцати пяти вяленых катранов на семь бочек соляры. Хорошо, конечно, что гадкий запах покинул сторожку, но кому этот горе-коммерсант всучит соляру? Место-то такое, что все со свистом пролетают!

Не, Аркаша может метнуться по бережку на своём железном коне, либо в доки прокатиться. Но за эти рейды уж пусть будет добр расплатиться. Чего бы такого с него стребовать? О! Карасей в кляре. И, скажем, картошечки хрустящей. Жаль, пива не попьёшь…

Тёма посмотрел на часы и проверил горизонт. Сверху видимость отвратительная: две из трёх ламп в прожекторе накрылись утром от дождя. Аркашка удружил: додержал включёнными до полудня. И слесарь ухитрился простыть. Эх… хорошо, что сегодня вторник. Ещё тринадцать минут — и среда…

Левая половинка корпуса катамарана готова. Теперь шкурочкой пройтись да резаком внутри вырубить. Звуки за приоткрытым окном скрадывались, но что-то всё же насторожило Артёма. Он вгляделся в темноту вверх по течению. Кажется, ходовые огни. Да, определённо.

Белый, как все корабли и леталки, аппарат был похож то ли на летучую мышь, то ли на ящерицу с непомерно большим и низким воротником. И он приближался. Небыстро, не больше тридцати метров в секунду, но шел со всей серьезностью, стремясь соскочить с плотины.

Непорядок! Форменное безобразие! Малым кораблям и гидропланам в ночное время предписывается профилактическая остановка!

Нежданное развлечение разом сбросило сонливость и сплин. Артем схватил переговорник и щелкнул тумблером на панели.

— Неопознанный корабль малого тоннажа! Требую немедленно пристать… — этот наглец уже перемахнул через плотину! Ладно, пусть будет… — к правобережному вахтовому дебаркадеру для… — дежурный замялся. А для чего, собственно? Чтобы узнать о том, что они белены объелись? — Для проверки судового журнала. — Ну вот, глупость ляпнул.

Динамик еще похрипел, живя своей электрической жизнью, пока Артем не щелкнул тумблером. Затем подбежал к люку, нажал на педаль. Пятьдесят килограммов железа приподнялись и откинулись к стене, лязгнув по ограничителю. Дежурный сбежал по лестнице, с удивлением понимая, что уже очень давно ему не приходилось бегать.

Аркаша заворочался на диване. Лежебока! от крика и грохота и мертвый вскочил бы!

— Эй! — окликнул Артем и хлопнул напарника по плечу. — Подъём наверх! Я пошёл с нарушителями разбираться.

— А? Чо? — Аркаша попытался симулировать беспробудность.

— На вахту, лодырь! — рыкнул старший по смене Артём.

А случись действительно что-то серьёзное? Хотя, что, например? Выскочив из башни, Артём глянул вниз. Хм, дисциплинированные нарушители попались: летучая мышка сложила крылья и как раз закладывала солидную разворотную дугу. Ну и славненько, можно не торопиться. Мужчина оседлал свой любимый четырехколесный грунтовик, продул двигатель и не торопясь тронул вперед по пандусу.

Съезд к нижней пристани не любили ни машины, ни люди: щебень, кое-как залитый бетоном. Только грунтовик не жаловался, с характерным хрустом подпрыгивая на неровностях дороги. Одна беда: тень от дамбы.

Артём уже стоял на дебаркадере, а кораблик, превратившийся из летучей мыши в выдру, ещё подходил, красиво и уверенно лавируя по трём постоянным водоворотам, мешающим даже днём подходить к пристани. Капитан, видать, мужик бывалый: не всякому доверят такую необычную игрушку!

Девчонка, появившаяся в проеме двери, бросила чалку, когда до кнехта оставалось ещё метров шесть, и, что самое удивительное, — попала. Бедовый народец на кораблике. Канат подтянулся сам, и выдра встала, как вкопанная, ювелирно притёртая к пирсу.

— Штурмана кликни, — велел Артём девчонке.

Какой-то шорох за спиной заставил его обернуться, но сзади было пусто, только световые пятна от корабля чуть елозили по пирсу.

— Вообще-то это я — штурман! — заявила девчонка, сходя на берег. — Капитан сейчас подойдет. Что ещё за проверка судового журнала? «Судовой журнал проверяется и сдается в порте приписки в конце сезонной навигации», — процитировала она, уперев руки в боки.

Права девчонка-штурман. От необходимости оправдываться за глупость избавило появления третьего лица. Парень появился внезапно и ловко выпрыгнул на пирс.

— Вечер добрый. Вам журнал нужен ведь для внесения в проходной реестр? — спас Артёма догадливый паренек. И это капитан!?

Юнец вынул из-за спины журнал и подал для проверки. На форзаце значилось: «дизель-теплоход «Александр Кляксин», порт приписки — Мюнхен». И внутри на первой страничке скорым женским почерком: «Год 2010. Навигация с 7 мая по. 19 мая: Париж, верх — японцы, 6. 22 мая: Париж, низ — москвичи, 12. 7 июня: Богатырь, рейд — детский выезд, 9». После этого — только порты захода с пометкой «заправка»; последний — Балаково.

— А здесь-то с чем? — спросил Артём. Судовой журнал, конечно, заполняется в свободной форме, но тут всё как-то… непривычно.

— Дык вот тех деток, — молоденький капитан потыкал пальцем в строчку от седьмого июня, — и везём! Как они нас… — и парень тем же пальцем принялся пилить шею.

— M'sieur le cap! — крикнула в проём двери какая-то шалунья ещё помладше этих двоих. — Peut-on acheter de la cerise ici? Le cuire ne nous cert rien!* — и тут же пропала куда-то; изнутри донёсся весёлый смех. * Капитан! Можно здесь купить вишни, а то кок нам ничего не даёт (фран.).

— И вот такое «вуаля» круглые сутки! — посетовал капитанчик. — Яхта разве только чудом жива! Того и гляди по винтику разнесут!

Да… не повезло пареньку. И кораблик-то новенький, а такая дурка на борту!

Отличная мысль пришла внезапно: как бы помочь бедолагам? Лещ с ними, с нарушениями! хотя и с детками-то поаккуратней бы?

— Понятно. Ну, вы нежней летайте-то. Правила, они ж для безопасности писаны!

— Это-то конечно! — замахал руками паренёк. — Увидали разрешёнку — и почесали, как угорелые: детки к морю хотят, все мозги обглодали! — Тут же парень принялся чесать в затылке. — А не скажете ли, где бы тут подзаправиться? Идём-то полным ходом, солярочка кушается страх как…

Странный выговор парня гравировал в голове наблюдателя сочувствие и расположение. А ведь можно запродать беднягам Аркашкины бочки!

В четыре рейса грунтовика с прицепом бочки были доставлены от сторожки. Присутствие признательного, тронутого заботой капитана веселило не хуже вина. Двадцатилетние «ребятишки» высыпали на берег — размяться да подсобить с заправкой.