Буржуазное равенство: как идеи, а не капитал или институты, обогатили мир - Дейдра Макклоски

своем восхищаемся, - англиканской "Книге общей молитвы".²⁷ "Избавь нас от всякой ненависти и предрассудков, и всего, что может препятствовать благочестивому единению, - говорится в молитве о единстве в версии 1662 г., - поскольку есть только одно Тело и один Дух... один Бог и Отец наш. . один Бог и Отец всех нас; так пусть же и мы отныне будем все одного сердца... и единым умом и едиными устами будем славить Тебя", с Карлом II во главе.²⁸ Такое нелиберальное видение, как бы сладко оно ни звучало для консерваторов и социалистов, должно было быть опровергнуто, и в некоторых христианских кругах это было сделано.

 

Глава 41. Печать, чтение и фрагментация поддерживали достоинство простолюдинов

Печатание было изобретено в Китае, а не Гутенбергом. До нас дошли многочисленные китайские печатные книги тысячелетней давности на бумаге, когда отсталые европейцы еще переписывали вручную на звериных шкурах "двадцать книг, обтянутых блэком или тростником". Правда, огромное количество китайских иероглифов делало подвижный шрифт неудобным, если вообще возможным. (Корейцы изобрели алфавит в 1644 г., но престиж китайской культуры сдерживал его использование). Для печати по заказу китайского императора в 1725 г. всего шестидесяти шести экземпляров 5020-томной энциклопедии "Гуцзин тушу цзичэн" ("Полное собрание иллюстраций и сочинений с древнейших времен до наших дней") потребовалось 250 тыс. знаков подвижного шрифта, отлитых из бронзы (так утверждает современная версия французской "Энциклопедии", Википедия). Что поражает и не вызывает сомнений, как подчеркивает Мокир, так это шокирующе малое количество сделанных копий - всего двадцать, как говорит Мокир, или шестьдесят шесть, как утверждают эрудиты из Википедии. В любом случае это количество разительно отличается от более поздней (хотя и гораздо меньшей) французской "Энциклопедии, или толкового словаря наук, искусств и ремесел" (1751-1772 гг.), первоначальный тираж которой составил более четырех тысяч экземпляров, а конечный тираж, вплоть до Французской революции, - около двадцати пяти тысяч, что позволило иметь экземпляр каждому грамотному человеку в Европе.¹

Печатный станок, таким образом, имел большое значение. Европейцы, давившие оливки или виноград, на самом деле имели полезный опыт работы с подобной машиной. Правда, большинство изобретений, которые мы когда-то уверенно приписывали Европе, такие как стремена, плуг с отвалом, доменная печь, давно уже оказались китайскими. Но в одной технологии, имеющей отношение к печати, - оптике - европейцы действительно имели преимущество перед другими цивилизациями, что в очередной раз продемонстрировало позднее европейское превосходство в создании телескопов и микроскопов. Одно из немногих уникальных европейских изобретений, появившихся до 1600 г., - очки - сыграло огромную роль в окончательном распространении чтения печатной продукции. Дэвид Ландес в 1998 году отметил, что очки продлевали жизнь ремесленникам, занимавшимся изготовлением деталей. Это позволило людям среднего возраста продолжить чтение материалов, которые выходили из европейских печатных станков после Гутенберга, некоторые из которых были невежливы по отношению к регулирующим органам и наводили на мысль о том, что простые люди могут попробовать свои силы.

Первое применение немного свободной прессы было религиозным. Одними из первых доходных текстов, вышедших из-под пера Гутенберга, по иронии судьбы, стали заполняемые бланки для тех самых индульгенций (то есть отсрочек от пребывания в чистилище), обильная продажа которых в 1510-х годах для финансирования начала строительства Юлием II базилики Святого Петра в Риме и росписи Микеланджело в Сикстинской капелле (ирония за иронией) возмутила Мартина Лютера, успех Реформации которого зависел от ... печатного станка. ...печатного станка.³ Церковь веры ранее неоднократно бросала вызов Церкви власти - например, генрики в 1110-х годах, катары в 1140-х годах, вальденсы в 1170-х годах, лолларды в 1380-х годах, - но потерпела неудачу в Европе, где не было книгопечатания и распространения грамотности. Экономический историк Джаред Рубин показал мощное влияние на Реформацию близости к печатным станкам.⁴

Грамотность поощрялась относительно, если не абсолютно, свободной прессой северного протестантизма. 18 августа 1520 г. пресса Мельхиора Лоттера в Виттенберге выпустила четыре тысячи экземпляров, по выражению Лютера, "воззвания к императору Карлу и знати Германии против тирании и подлости римской курии" - "К христианскому дворянству немецкой нации". На следующей неделе было выпущено еще четыре тысячи экземпляров более длинной версии.⁵ С 1517 по 1520 г. было напечатано около трехсот тысяч экземпляров труда Лютера, а не двадцать или шестьдесят шесть.⁶ Если бы император Карл V или папа Лев X могли осуществлять такой контроль над прессами Германии, какой был у китайского императора Цяньлуна или османского Сулеймана Великолепного, результаты развития экономики Европы были бы иными.

К 1536 г. энергичный перевод Нового Завета на английский язык, выполненный Уильямом Тиндейлом (Библия короля Якова была основана на его версии обоих Заветов), разошелся тиражом около шестнадцати тысяч экземпляров - по одному на каждые две тысячи жителей Англии. В 1538 г. Генрих VIII приказал поместить в каждой приходской церкви перевод, сделанный на основе Тиндейла (Тиндейл был казнен в Брюсселе двумя годами ранее). Писательство, перевод и книгопечатание по-прежнему оставались опасными профессиями). Печатание и особенно чтение Библии на жаргоне подтвердило гневную хвастливую речь Тиндейла в адрес одного из ортодоксальных оппонентов: "Я сделаю так, что мальчик, который пашет плугом, будет знать Писание больше, чем ты". Так и произошло, что привело к светскому письму, чтению, книгопечатанию и революции.

Для такого революционного эффекта пресса должна была быть достаточно свободной. До появления печатного станка то, что могли прочесть немногочисленные читатели, не привлекало особого внимания властей. Да и впоследствии государство мало беспокоилось о том, что печатается на латинском языке. Но с появлением немецких, английских, французских и прочих изданий европейское государство стало привлекать к себе внимание, хотя по международным меркам и не смогло остановить поток. Цензура в Китайской империи была рутинной и тщательной, например, в XVIII веке казнили человека и обратили в рабство всю его семью за то, что он напечатал иероглиф, обозначающий имя императора. В 1834 г. японский писатель, опубликовавший памфлет с рекомендацией открыть страну, был арестован и вынужден покончить жизнь самоубийством.⁸ Для османов, как отмечают Метин Кошгель, Томас Мицели и Джаред Рубин, после Гутенберга почти на три века, до 1727 г., было разрешено печатать книги на турецком языке (с использованием арабского алфавита), и еще на столетие позже было разрешено печатать на арабском языке. Однако османы молниеносно освоили порох.⁹ То есть не глупый консерватизм, а успешный государственный контроль удерживал печатные станки в закрытом состоянии. Примечательно, что нетурецкие и неарабские группы населения в Османской империи могли свободно издаваться. Империя позволила Салоникам стать центром издательского дела на иврите, арамейском и ладино всего через пятьдесят лет после