Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

такое сходство с мордой чучела лягушки, что Арчи не составило труда догадаться, на какую тему он распространялся — конечно, речь шла о последней госпоже его сердца.

— Привет, Билл, старая плюшка! — сказал он.

— Привет, Арчи!

— Я так рада, что ты пришел, — сказала Люсиль, — Билл рассказывает мне про Спектацию.

— Кого-кого?

— Про Спектацию. Ту девушку, понимаешь? Ее зовут Спектация Почмоксон.

— Не может быть! — сказал Арчи, растерявшись.

— А почему? — проворчал Билл.

— Да потому! — воззвал к нему Арчи, как к разумному человеку. — Послушай! Спектация Почмоксон! Очень сомневаюсь, что такое имя вообще существует.

— И чем оно тебе не понравилось? — вопросил взбешенный Билл. — Во всяком случае, куда лучше, чем Арчибальд Моффам!

— Детки, прекратите! — неумолимо сказала Люсиль. — Это прекрасное старинное среднезападное имя. Почмоксонов из Змеиного Укуса, штат Мичиган, знают все. А кроме того, Билл называет ее Тупочка.

— Пупочка, — сурово поправил Билл.

— Ах да, Пупочка! Он называет ее Пупочка.

— Младая кровь! — вздохнул Арчи. — Младая кровь!

— Перестань вякать, будто ты мой дед.

— Я смотрю на тебя как на сына, малыш, как на любимого сына!

— Будь у меня отец вроде тебя!..

— Да, но такого у тебя нет, дитя мое, а также чадо, в том-то и беда. Тогда все было бы просто. Но поскольку твой подлинный отец, с твоего позволения, хотя и в человеческом облике, но самый выдающийся вампир из рода летучих мышей того же названия, находящихся в неволе, необходимо принять какие-то меры, и тебе чертовски повезло, что на твоей стороне я — учитель, философ и друг, полный самых плодотворных идей. Так вот, если ты будешь столь любезен и уделишь мне секунду, чтобы послушать меня…

— Я тебя слушаю с того момента, как ты вошел.

— Ты не говорил бы в таком резком тоне, если бы знал все! Уильям, у меня есть план!

— Ну?

— План, про который я упомянул, Метерлинк назвал бы лалапузой из лалапуз!

— Ну, разве он не маленькое чудо! — вздохнула Люсиль, с нежностью глядя на мужа. — Он ест много рыбы, Билл. Вот почему он такой умный!

— Как креветка, — диагностировал Билл грубо.

— Ты знаешь дирижера ресторанного оркестра? — спросил Арчи, пропустив шпильку мимо ушей.

— Я знаю, что в оркестре там есть дирижер. Ну и что?

— Отличный тип. Большой мой приятель. Забыл, как его зовут…

— Называй его Пупочкой, — посоветовала Люсиль.

— Воздержись! — сказал Арчи, когда его издерганный шурин испустил бессловесный рык. — Умерь веселость каплюшечкой сдержанности. Твоя девичья шаловливость неуместна. Ну, так я поговорю с этим типчиком и все улажу.

— Что уладишь?

— Да все это милое дело. Я намерен убить двух птиц одним камнем. У меня на заднем плане ошивается композиторчик с заветным желанием, чтобы его любимая песня была спета перед взыскательной публикой. А у тебя есть певица, рвущаяся с поводка. И я намерен договориться с типусом, который управляет этим оркестром, чтобы твоя девица как-нибудь вечерком спела песню моего типчика под оркестр в ресторане внизу. Что скажешь? Огненный вихрь или не огненный вихрь?

— Идея неплохая, — признал Билл, заметно повеселев. — Вот уж не думал, что тебя хватит на такое!

— Это почему же?

— Ну…

— Великолепная идея, — сказала Люсиль. — Но конечно, об этом и речи быть не может.

— То есть как?

— Разве ты не знаешь, что для папы нет ничего хуже чего-либо отдающего кабаре? К нему постоянно приходят и говорят, что час обеда очень скрасили бы певицы и тому подобное, а он рвет их на мелкие кусочки. Он считает, что такие развлечения ставят под сомнение фешенебельность отеля. Он тебя искусает, если ты хотя бы заикнешься об этом!

— А! Но, осветительная система души моей, ты упустила из виду, что милый старый папочка в данный момент отсутствует. Утром он отправился на озеро Как Его Там ловить рыбу.

— Неужели ты собираешься осуществить свой план, не спросив его позволения?

— В целом именно так.

— Но он придет в ярость, когда узнает.

— Но узнает ли он? Скажи, узнает?

— Ну конечно. Обязательно узнает.

— Не вижу почему, — возразил Билл, в пластилиновом уме которого план запечатлелся очень глубоко.

— Не узнает, — сказал Арчи безапелляционно. — Аттракцион ведь только на один вечер. А к тому времени, когда милый старый папаша возвратится, съеденный до костей комарами и с чучелком единственной форельки в чемодане, дело будет сделано, и больше никаких перемен на берегах Гудзона. Идея такая. Мой типчик хочет, чтобы его песню услышал издатель. Твоя девушка хочет, чтобы ее голос услышал какой-нибудь типус, который устраивает концерты и прочее. Ты, конечно, знаешь такого типуса и сможешь пригласить его перекусить с тобой в ресторане.

— Я знаком с Карлом Штайнбергом. Собственно, я как раз собирался написать ему про Спектацию.

— Но ты действительно уверен, что у нее такое имя? — сказал Арчи все еще с нотой недоверия в голосе. — Ну, впрочем, наверное, она сама тебе сказала, а кому и знать, как не ей? Будет полный тип-топ. Зааркань своего приятеля и до финиша не отпускай от столика. Люсиль — небесное видение на горизонте — и я будем за другим столиком ублажать Макси Блюменталя.

— Что еще за Макси Блюменталь? — спросила Люсиль.

— Друг моего детства. Музыкальный издатель. Я приволоку его, и все будет в ажуре. Мисс… — Арчи поперхнулся, — мисс Спектацию Почмоксон ангажируют на пятимесячное турне, а старый весельчак Блюменталь приступит к опубликованию песни. Две птицы, как я упомянул раньше, одним камнем! Ну как?

— Козырной туз, — сказал Билл.

— Разумеется, — сказал Арчи, — я тебя не уговариваю, а просто выдвинул вариант. Если у тебя есть планчик получше, валяй!

— Потрясенц! — сказал Билл.

— Полная нелепость! — сказала Люсиль.

— Моя милая старая подруга в радостях и печалях, — сказал Арчи, глубоко уязвленный, — мы приветствуем критику, но не полное заушательство. В чем ты усматриваешь изъян?

— Дирижер побоится дать согласие.

— Десять долларов — выложенные присутствующим здесь Уильямом — давай, Билл, выкладывай! — развеют его страхи.

— И папа обязательно узнает.

— Боюсь ли я папы?! — бестрепетно вскричал Арчи. — Ну да, боюсь! — добавил он по размышлении. — Но я не вижу, каким образом он может узнать.

— Никак не может, — сказал Билл категорически. — Наладь все, Арчи, и побыстрее! Самое оно!

Глава 24. Умягчение мистера Коннолли

Банкетный зал отеля «Космополис» дышит благородной аристократичностью. Освещение художественно пригашено, а подлинные старинные гобелены по стенам своей средневековой чинностью словно бы обуздывают любые побуждения к шумной веселости. Бесшумные официанты скользят взад и вперед по толстым дорогим коврам под музыку оркестра, который чурается любого намека на грохочущую модерновость джаза. Арчи, который последние дни имел честь слушать репетиции мисс