Тайна дома № 12 на улице Флоретт - Владимир Торин

Констебль кивнул и нырнул в толпу, а сержант Кручинс развернулся и потопал к фургонам. Он уже во всех красках (и речь не только о типографской) представлял себе, как его самого и его людей вскоре начнут прославлять и восхвалять. Наконец полицейские Саквояжни получат то уважение, которого заслуживают. Можно будет даже претендовать на бесплатные обеды и ужины в «Сноттлерс» или даже ни много, ни мало у госпожи Примм. Главное – не тянуть кота за хвост и поскорее присвоить себе победу над мухоловкой, ну а в том, что касается присвоения, констебли Тремпл-Толл собаку съели.

Подобные мысли посетили в тот момент не только сержанта. Один из джентльменов-охотников, господин, считавший себя умнее прочих, вытащил из чехла нож и уже направился было к бутону мухоловки, чтобы завладеть ее языком.

За спиной раздался раздраженный голос главы Клуба:

– Куда это вы собрались, сэр Сайлас? – спросил старик, стащив с лица респиратор – висевшая в воздухе пыльца больше не могла причинить никакого вреда.

– Сэр, я… – замялся охотник, но господин учредитель Клуба его перебил:

– Не стоит, сэр Сайлас. Не пытайтесь омрачить свою репутацию недостойными оправданиями своих недостойных желаний совершить недостойный поступок. Трофеи получает убийца. У нас в Клубе пари выигрывают честно.

– Да, сэр. – Охотник потупился.

– Лучше помогите нашим людям. Нужно сообщить в Больницу Странных Болезней.

Охотник спрятал нож и отправился исполнять поручения, а сэр Бреккенфорт угрюмо опустил голову, глядя на своего помощника – парень лежал ничком, вокруг его головы растеклась кровавая лужа.

– Плохой день. Очень плохой день… – с грустью проговорил глава Клуба охотников-путешественников, подойдя к столику с варителем и взяв чашку. – Мы плохо себя проявили. Мартин погиб. Еще и чай остыл…

К старику подбежал какой-то мальчик.

– Мама! Вы не видели мою маму?!

– Боюсь, что нет, парень, – погрузившись в мысли, ответил сэр Брэккенфорт. – Продолжай поиски. Ищи. Никогда не останавливайся… никогда…

Мальчик растерянно посмотрел на него, а затем бросился бежать к стоящим в некотором отдалении людям. Кто-то плакал, кто-то стонал, но большинство все еще пребывали в вызванном пыльцой дурмане.

– Томми! – воскликнула женщина в длинном вечернем халате.

– Мама!

Мальчик бросился к ней. Рядом стоял отец – он недоуменно озирался по сторонам, не узнавая ни этот пустырь, ни людей кругом, ни даже себя…

Все больше людей сбрасывали навязанное пыльцой оцепенение. Ужас и непонимание плавно перерастали в панику.

Тем временем на крыше одного из ближайших к пустырю домов сверкнула вспышка фотографического аппарата.

Бенни Трилби отпустил шнурок и в очередной раз вытер лоб платком – мятую тряпицу, покрытую чернильными пятнами, уже можно было выжимать.

Перед Бенни простиралась жуткая панорама, достойная стать иллюстрацией на какой-нибудь запрещенной в Габене и сводящей с ума открытке из серии «Кошмаритэ» доктора Рауха.

Светящийся туман все еще окутывал пустырь, но, по всей вероятности, он был уже не опасен. Лежащая в нем мухоловка растянулась почти до самого дома, раскинув лозы по сторонам. Повезло, что упала она не в сторону улицы, иначе жертв было бы в разы больше. Хотя на земле между пришедшими в себя людьми и без того лежали тела – около двух дюжин мертвых тел. Среди них были как простые горожане, так и констебли, и даже джентльмены-охотники. По-прежнему звенели колокола на полицейских фургонах, а со стороны Пыльной площади долетал вой сигнальной тумбы.

Дирижабль Пожарного ведомства, похожий на побитую и рваную дворовую собаку с развороченным брюхом, медленно снижался.

Бенни не решался поверить в то, что все закончилось. Он со страхом ожидал, что тварь вот-вот извернется и встанет на дыбы, разметывая людей во все стороны. И все же умом он понимал, что мухоловка действительно мертва. Охотник, у которого он безуспешно попытался взять интервью, справился, он всех спас. И сам при этом…

Тут Бенни Трилби увидел шевеление рядом с трупом мухоловки. Из-под одной из лоз кто-то выбирался…

– Припечатать меня на этом самом месте! – воскликнул газетчик, и в следующий миг раздался щелчок. Записывающий цилиндр, о котором репортер совсем забыл, остановился. Запись прекратила идти…

…Время словно застыло в одном мгновении. Мгновении ужаса.

Мистер Дилби, похожий, на полупустой мешок, привалился к кирпичной стене трамвайной станции. Голова его в треснувшем шлеме была опущена долу, а руки безвольно простерлись по земле, словно были сделаны из ваты.

Джаспер лежал в грязи. Его лицо и волосы были сплошь облеплены рыжей пыльцой Скверлум Каберботам.

Он машинально приподнялся после падения и поглядел на стоящих в нескольких шагах от него Полли и Китти.

Они сплелись в объятии, прямо, как там, в подземном зале, когда Полли наконец узнала подругу. Вот только это были не те объятия.

Джаспер не видел лица Китти, поскольку она стояла к нему спиной, но та боль, которая отразилась на губах Полли в виде странной и искореженной улыбки, испугала его намного сильнее того, что произошло мгновение назад. Ее глаза, расширенные и пустые, уставившиеся в пустоту, выглядели отлитыми из стекла. Он видел, как в них зарождаются искорки осознания.

Что происходит в голове человека между тем, как случилось что-то неожиданное, и тем, как он понимает, что именно? За доли мгновения, сменяющиеся в реальной жизни, в его сознании проходят сотни, тысячи таких мгновений, минут, часов, тысячелетий, там может зародиться и вымереть целая вселенная. Или же там ничего не происходит, и просто кто-то одним резким и безжалостным движением в какой-то момент сдирает с глаз корку неведения. И тогда из крохотной искорки догадки, клубясь и ширясь, саморазгорается шар пламени. Пламени, сжигающей тебя изнутри.

Она начинала осознавать, и улыбка потекла вниз уродливой гримасой. Боль, невыносимая боль, вперемешку с отчаянием, исказили ее лицо, окончательно превратив его в маску, отвратительную и страшную настолько, что ее бы не использовали даже в «Театре-в-темном-переулке», известного своими постановками, от которых у зрителей кровь стыла в жилах.

Она поняла, что произошло, и это отразилось в ее застывшей фигуре, в том окоченении, которое ее охватило.

Сердце заскребло, кровь потекла по руке и закапала на землю.

Джаспер, в свою очередь, ничего не понимал… Все произошло так быстро!

Вчетвером они выбрались из тайного хода и уже направились было к пустырю, когда вдруг Китти вскрикнула и упала на землю. Джасперу показалось, что она споткнулась.

Мистер Дилби бросился к ней, чтобы помочь. Подхватил ее под руку.

– Позвольте, мисс…

Китти оттолкнула