Дочь Востока. Автобиография. - Беназир Бхутто

Через неделю, когда наша команда в составе более сорока человек колесила по Синдху, после ночевки в доме семейства Асифа в Навабшахе я услышала наконец добрую весть. Восьмого ноября Верховный суд в Лахоре объявил требование предъявления идентификационной карты противоречащим праву участия граждан в выборах. Суд отметил, что число выданных идентификационных карт в одном из округов Лахора, к примеру, чуть ли не вдвое превышает число зарегистрированных избирателей, что способствует не упорядочению процедуры выборов, а, напротив, злоупотреблениям. Женщинам идентификационные карты выдаются без фотоснимков, что тоже создает условия для нарушений. Таким образом, заключил суд, указ об идентификационных картах не способствует справедливости выборов, а, наоборот, исключает ее возможность. Последыши Зии моментально обжаловали приговор лахорского Верховного суда в Верховном суде страны.

Решение Верховного суда в Лахоре подняло настроение народных масс. «Али-Баба ушел, но сорок разбойников остались, — таким образом мать моя обрисовала ситуацию в обращении к массам на митинге в Ларкане десятого ноября. — Вы этих разбойников знаете. Голосуйте шестнадцатого ноября за стрелу!» В тот же день на митинг с моим участием в Равалпинди прибыло рекордное число народу, больше, чем меня встречало в 1986 году. Улицы города забили народные толпы, дорожное движение застопорилось на долгие часы. Мы одолели километр за три часа. «Выбирайте между теми, кто за диктатуру, и теми, кто за демократию! — взывала я к собравшимся. — Выбирайте между реакционерами, стремящимися к подавлению народа, и ПНП, стремящейся порвать цепи порабощения».

Возбуждение и напряжение росли с каждым часом. Последние дни перед выборами мы посвятили поездке по Пенджабу. За всю сорокаоднолетнюю историю Пакистана всеобщие выборы страна пережила лишь трижды. Первые выборы привели к власти моего отца и ПНП в Западном Пакистане. В 1977 году ПНП добилась переизбрания. Эти, третьи выборы оказались самыми сложными.

Лидеры «Мусульманской лиги» публично объявили, что, независимо от исхода выборов, они не признают правительства Бхутто. Фундаменталисты из «Джамаат-и-исла-ми» оглушительно дудели, что женщина во главе чего угодно — это неслыханно, это «не по-исламски», это против ислама и против здравого смысла, — хотя они сами и объявили, что это «по-исламски» в конституции, дарованной стране Зией в 1985 году. Лига Зии снова откопала мелкого политикана Ахмеда Резу Касури, соучастника убийства моего отца, который на пару с Иджазом уль-Хаком, старшим сыном Зии, в интервью прессе утверждал, что кампания ПНП организуется и направляется «жидовской лавочкой из Лондона».

Тем временем Верховный суд страны начал рассмотрение вопроса об идентификационных картах, которые могли лишить участия в выборах 55 процентов зарегистрированных избирателей. Настрой суда не предвещал ничего доброго. «Мы видели, сколько народу собирается на ваши митинги, — доверительно сообщал один из верховных судей одному из наших адвокатов накануне рассмотрения. — Мы не можем позволить вам забрать себе весь парламент». Двенадцатого ноября 1988 года суд оставил в силе указ об идентификационных картах.

«Везир-и-азам Беназир! — Премьер-министр Беназир!» — кричали мне люди во всех четырех провинциях. «Семья Бхутто короли, остальные все нули!» — скандировала толпа на выступлениях матери, четко выдержавшей график кампании, несмотря на недавний сердечный приступ и простуду. Вместе с ней мы направились в Аль-Муртазу, проголосовали шестнадцатого, после голосования посетили могилу отца, единственного до той поры премьер-министра Пакистана, избранного непосредственно народом.

Несмотря на то что больше половины всех зарегистрированных избирателей не были допущены к урнам, 16 ноября оказалось нашим днем. В провинции Синдх Пакистанская народная партия не уступила ИДжИ ни одного места! В Пенджабе мы получили уверенное большинство. ПНП оказалась единственной партией, выигравшей во всех четырех провинциях. Мы забрали 92 места, а включая членов парламента, избранных от племен и меньшинств, 108 мест против 54-х, избранных от ИДжИ.

Все деятели, связанные с режимом Зии уль-Хака, оказались отвергнутыми избирателями, включая и Мохаммеда Хана Джунеджо, которого наши оппоненты прочили в премьер-министры. Не избрали председателя ИДжИ Гуляма Мустафу, провалился духовный лидер «мусульман» Пир Пагара. Действующий губернатор Пенджаба Наваз Шариф проиграл два из четырех оспариваемых им мест. Мы с матерью выиграли все пять в Синдхе, Пенджабе и Приграничье при небывалом за всю историю Пакистана отрыве от ближайшего соперника.

Девятнадцатого ноября ПНП выиграла и выборы в провинциальные ассамблеи, обеспечив себе 184 месте против 145 ИДжИ. И здесь бывшие министры и парламентарии, запятнавшие себя сотрудничеством с Зией, потерпели поражение.

Естественное возможное следствие победы партии на выборах — звонок президента страны лидеру этой партии с предложением сформировать правительство. Меня затопил поток поздравлений со всех концов страны и из зарубежья, но президент молчал. Ни поздравления, ни предложения. Вместо этого генералы принялись зондировать среди членов моей партии, соблазняя и выискивая дезертиров, обещая каждому кресло премьера, если он приведет с собой еще десятерых победителей.

Время шло, президентский покер продолжался. Президент Гулям Исхак Хан огрызался, что вовсе не обязан обращаться к главе самой большой партии. Я подтвердила свое большинство, когда состоялись непрямые выборы женщин-парламентариев. ПНП обеспечила для себя 14 из двадцати мест. В любой демократической стране победитель без всяких проволочек приступает к формированию правительства, но не в Пакистане. Здесь действуют иные правила, иные силы.

Шли дни, назревал конституционный кризис, и я обратилась к международному сообществу, объясняя ситуацию. Я поставила перед собой цель вызвать давление на действующего президента извне, и я этой цели добилась. Мое письмо вручили каждому из членов обеих палат конгресса США, об этом позаботился мой друг Марк Сиджел. Копии письма получили парламентарии Соединенного Королевства и других стран Европы, дипломатические представители исламских государств. ПНП выиграла выборы, и я не соглашалась ни на что другое, кроме руководства правительством. Демократический мир отреагировал. Западные страны, в числе их и США, оказали давление на президента Исхака и, не найдя иного выхода, он вынужден был уступить воле народа.

17

ПРЕМЬЕР-МИНИСТР - И ПОЗЖЕ

Второго декабря 1988 года я принесла присягу в качестве премьер-министра, первой в исламском мире женщины, ставшей в результате выборов главой правительства. Одетая в белое и зеленое, цвета пакистанского флага, я прошествовала по красному ковру президентского дворца, освещенного яркими лампами люстр. Этого момента ждала не только я, этот момент знаменовал торжество всех, кто боролся за победу демократии.