Ангел-мститель (СИ) - Ирина Буря

Ничего себе! Он уже не раз говорил мне, как высоко ценит Марину, но мне и в голову не пришло, что за этими словами может крыться что-то, кроме гордости мастера своего дела за выращенные кадры. Да что же они творят, эти люди, на своей земле? Это же — просто ловушка какая-то для ангелов! Одной ногой ступил, на мгновенье — и все, влип на всю… вечность!

— Я ничего не обещаю, — буркнул я, проникшись сочувствием к еще одному дрогнувшему в неравной схватке коллеге. — Марина, между прочим, не возражает против… совместной работы над ошибками.

— Это — пожалуйста! — хмыкнул Стас. — Я бы и сам поучаствовал.

— Если позовут, — огрызнулся я из чистейшего упрямства. — Так где мне его искать-то?

— В восточном отделе приемной для верующих, — ответил он.

— Где?! — Я чуть со стула не упал.

— Слушай, с вами… заложниками земной жизни вообще говорить невозможно! — Судя по голосу, он опять поморщился. — Вы среди людей шамана скорее найдете, чем у себя — нужного специалиста.

— А что это за отдел такой? — Я уже немного отдышался.

— Люди к нам обращаются — с просьбами, заявлениями и жалобами? — нетерпеливо проговорил он. — Их фиксировать нужно, перед тем как в соответствующее подразделение направлять — чтобы следить за оперативностью реагирования? Этот ваш красавец кучу мест работы поменял, все искал как можно меньше ответственности — в конце концов, у востоковедов устроился. Там клиенты, как правило, спокойные — не экстренной помощи требуют, а скорее философские беседы ведут.

— А йогами не они, случайно, занимаются? — с замирающим сердцем спросил я.

— Не интересовался, — равнодушно ответил он. — У тебя все?

— Только одно еще, — заторопился я, — как к ним попасть?

— К диспетчерам обратишься — они тебя направят, — обронил он, уже явно думая о чем-то другом. — Ладно, давай закругляться — ночь ночью, а дел все равно по горло. — Он отключился.

Я пару раз потряс головой, чтобы хоть как-то упорядочить набившуюся туда информацию. Первое — Марининого ангела нужно разыскать как можно быстрее, пока Стас мое «ничего не обещаю» в «не получится» не превратил. Хранителей он недолюбливает — это понятно, мы только перед людьми единым фронтом выступаем, а так — трений между отделами хватает, но у него, похоже, отношение ко всем участникам той давней трагедии чрезмерно предвзятым сделалось.

Второе — обращение к диспетчерам никак не сочетается с понятием «как можно быстрее». Начнется мне — «Уточните запрос», «Оставайтесь в невидимости» и «С Вами свяжутся по мере возможности». Но это — ерунда, я, кажется, случайно наткнулся на вход в этот отдел со двора.

И третье — сколько времени займут эти розыски? А если я до утра застряну? А если Татьяна проснется? А если она со мной опять месяц разговаривать не будет? А если — еще хуже — она выпытает у меня, что Маринин ангел нашелся, и потребует присутствия постороннего наблюдателя при их очной ставке?

Я глянул на часы — полночи еще впереди. Прокравшись в спальню, я пять минут убеждался, затаив дыхание, в том, что Татьяна крепко спит.

Ладно, успею.

Вернувшись в кухню, я прямо на полу сложился, на всякий случай, в надлежащую позу и обратился мыслию ввысь.

Глава 13. Кто идет по жизни, оглядываясь, рискует споткнуться

— Где вы были? — спросил муж со сдержанной яростью в голосе.

— У мамы, — брякнула она от неожиданности правду.

— Ты, вообще, чем думаешь? — Когда он говорил вот так — раздельно и отчетливо, словно откусывая слова — ей всегда становилось не по себе. — Одиннадцать часов, детям уже давно спать пора.

— Так они уже давно спят. — Она вдруг страшно разозлилась на свой оправдывающийся тон. — Я их у мамы оставила.

— Что значит — оставила? — почти шепотом спросил муж. — А в школу завтра?

— Один раз в жизни пропустят — ничего страшного, — ответила она с деланной уверенностью, понимая, что отступать дальше некуда. — Я учительнице объяснительную записку оставила, а в воскресенье мы с ними все задания сделаем.

Некоторое время трубка молчала. Ей даже показалось, что муж ищет промахи в ее плане — и не может найти ни одного.

— Значит, тебе уже не полдня, а полтора понадобилось, чтобы от семьи… отвлечься, — произнес он, наконец, с таким ядовитым презрением, что она вздрогнула, как от пощечины.

— Вовсе нет, — возразила она, сдерживаясь. — Мне просто не хотелось выдергивать их завтра из школы и мчаться со всех ног к маме, чтобы не опоздать на встречу. Пусть спокойно отсыпаются, а потом мы все упущенное нагоним.

— Значит, ты все-таки решила пойти? — отрывисто спросил муж. Она прямо увидела, как он прищурился при этом.

— Да, решила, — с вызовом ответила она.

— И надо понимать, до утра гулять будешь, — язвительно продолжил он, — по старой привычке?

— Почему до утра? — искренне удивилась она. — Я детям обещала, что заберу их сразу после ужина.

— Ну, мало ли что ты кому обещаешь, — пренебрежительно бросил муж. — А с кем до ужина от семьи отдыхать будешь, уже выбрала? Или потому и опаздывать не хочешь, чтобы самых ценных до твоего прихода не расхватали?

— Да ты вообще…! — задохнулась она. — Ты сам-то куда завтра идешь? На неофициальную встречу? В ресторан? Со спецобслуживанием? Как будто я не знаю, что в него входит! И ты еще будешь с больной головы на здоровую перекладывать?

— Что же в него входит? — с тихой угрозой спросил муж. — И откуда, хотел бы я знать, тебе это известно? Опять только на то и способна, что всякие грязные сплетни слушать? И слюни при этом от зависти пускать, на себя их примеряя? Так ты заработай сначала такое положение, чтобы тебе спецобслуживание предлагали, а потом будешь думать, нужно оно тебе или нет. Ты, правда, не будешь, — коротко и зло хохотнул он.

— Послушай, зачем ты это делаешь? — сбавила она тон, чтобы утихомирить раскалившиеся страсти. — Зачем ты хочешь все испортить? Ты ведь меня прекрасно знаешь — ты знаешь, что я ничего плохого делать не стану. Мне просто остановиться нужно, оглянуться, понять, из чего моя жизнь состоит…

— А на это я тебе так скажу, — перебил ее муж, — тот, кто идет по жизни, постоянно в прошлое оглядываясь, рискует споткнуться и упасть. И в настоящем рядом с ним может не оказаться никого, кто помог бы ему подняться.

— А ты не допускаешь мысли, — негромко спросила она, — что, упав, я смогу сама подняться?

— Все понятно, не о чем с тобой разговаривать, — отрезал муж. — Философские беседы будешь вести, когда действительно начнешь хоть что-то сама в жизни делать. А то все