Ангел-мститель (СИ) - Ирина Буря

вполне созрела для ковки. Нет, я таки разыщу этого ее ангела и докопаюсь до того, что там на самом деле произошло. Ведь наверняка многие ее нынешние черты туда корнями уходят. А если представить себе, что она и раньше была такой же, как сейчас, но только замурованной в толстую стену законов, правил и условностей — так что и ей развернуться негде было, и ангел не смог разглядеть, что за этими каменными блоками творится, и скоординировать усилия, чтобы сломать эту стену, им не удалось…

Так пусть познакомятся, побеседуют, выскажут друг другу все, что на душе столько времени тяжким грузом лежит — обоим ведь легче будет. Особенно дальше жить. А если не получится у меня эту встречу им подстроить, так я хоть расскажу ей, что он в этом ее фильме с далеко не счастливым концом увидел.

— Марина, а тебя его точка зрения интересует? — на всякий случай спросил я. Не хватало мне еще к ее методам разрешения конфликтов обратиться.

— Да не так, чтобы очень, — ответила она своим обычным беспечным тоном. — Мне интереснее разобраться в совершенных ошибках — с обеих сторон, — добавила она, примирительно подняв обе руки, — особенно после поездки к вашим французам.

— Не понял, — искренне признался я.

— А я у них впервые воочию убедилась, что мы с вами можем-таки, пожалуй, сотрудничать, — объяснила она с каким-то радостным недоумением в голосе.

Мне очень хотелось поверить, что радость эта относится к возможности сотрудничества, а недоумение — к ее прошлым сомнениям в ней. Но прояснить этот момент я не успел — через сад к нам уже со всех ног мчался Тоша.

— Вы еще не наговорились? — крикнул он еще издалека. — Давайте собираться — нам уже домой пора.

— И поэтому я и перехожу ко второму пункту, — торжественно объявила Марина, поднимаясь со скамейки.

Я похолодел. Во-первых, я совершенно о нем забыл. Мне казалось, что в первой части разговора было не два, а сто два пункта — и все абсолютно неожиданные. Приятно неожиданные. Во-вторых, в ее тоне прозвучало нечто такое, что я сразу понял, что после долгой прелюдии мы сразу перешли к кульминационному моменту, который — судя по тому, что она встала — окажется коротким, а потому особо впечатляющим.

— Ты еще к нему не перешла? — опешил Тоша, переводя недоверчивый взгляд с нее на меня. — О чем вы здесь столько времени болтали?

— Мне нужна ваша помощь, — спокойно произнесла Марина, оставив без ответа его частично риторические вопросы.

— В чем? — Тоша нетерпеливо переминался с ноги на ногу — явно согласный на что угодно, лишь бы свое сокровище побыстрее домой увезти.

— Как я уже говорила, — невозмутимо продолжила Марина — в деловом стиле она явно чувствовала себя привычнее, — роль доброго гения мне явно не удалась. У меня куда лучше получается зло наказывать, чем я и собираюсь отныне заняться.

— Марина… — простонал я, закрывая в отчаянии глаза.

— Предварительно проверив обоснованность такого наказания — я тоже умею на своих ошибках учиться, — надменно глянула она на меня. — И тебя, Тоша, я попрошу собрать мне для такой проверки некоторые данные.

— Нет вопросов, — быстро ответил Тоша, разворачиваясь в сторону дома.

— А от меня что требуется? — настороженно спросил я, не трогаясь с места.

— Пока ничего, — загадочно улыбнулась Марина. — Я просто хотела показать тебе, что больше не собираюсь ничего у тебя за спиной делать. Но в будущем…. возможно…. мне понадобятся твои выдающиеся психологические таланты. Ты же знаешь, как Татьяна со Светкой к моим идеям возмездия относятся, а ты имеешь на них неоспоримое влияние.

— И кого же эти твои идеи на сей раз касаются? — процедил я сквозь зубы.

— Не Татьяны, — уверенно отрезала она, — в этом я даю тебе свое слово. Пока это еще — только проект, но я буду держать тебя в курсе. Мне, пожалуй, и совет твой не помешает.

Она смотрела на меня открыто и искренне, словно руку доброй воли протягивала. И мне не оставалось ничего другого (за отсутствием хоть каких-то фактов, которые можно было бы тут же оспорить), как принять эту руку. Решив, что если Марина созрела для ковки моими советами, то Стас — для выдавливания. Выдавливания из него любой информации, направленной на разработку наилучшей методики вышеупомянутой ковки. И пусть даже не мечтает отделаться от меня фразами типа: «Занимайся своими делами» — не может быть, чтобы меня без его ведома только что в резерв карательного отряда записали.

По дороге домой, как только мы высадили Тошу с Галей и девочкой, за меня взялась Татьяна. Сюрпризы продолжались. Не в том смысле, что она за меня взялась, а в том, как она это сделала. Я ожидал допроса с пристрастием и обиженно поджатыми губами. Она начала с улыбки и замечания о том, как прекрасно мы провели время. Я от всей души с ней согласился. Она добавила, что, похоже, мы узнали много интересного для себя. С этим я тоже не мог поспорить. Она задумчиво глянула на меня и сказала, что ей показалось, что поездкой остались довольны все. Я ответил, что наши с ней мнения полностью совпадают.

Она помолчала некоторое время, словно подыскивая, чем бы еще разговор поддержать, и небрежно поинтересовалась, о чем мы так долго с Мариной говорили.

Я без колебаний рассказал ей все, как было. Во-первых, мне было приятно отметить, что даже Марина признала ошибочность своих действий в обход нас с Тошей. Во-вторых, я счел своим долгом успокоить Татьяну, что дальнейшая деятельность Марины не будет больше ставить под угрозу нашу жизнь. В-третьих, я не видел никакой потенциальной опасности в информации о том, что Марина решила переквалифицироваться, поскольку подробностей о своих будущих планах она даже мне не сообщила.

Услышав, что Марина извинилась, Татьяна вдруг расплылась в бесконечно самодовольной улыбке и издала победное: «Ха!». Словно и ожидала чего-то подобного. А действительность превзошла ее ожидания. С таким лицом узнают, придя за честно заработанной зарплатой, что к ней еще и премия прилагается — за особое усердие.

Я нахмурился, старательно перебирая в памяти отдельные слова Марины. А ведь было! Она же сказала, что не только понимает, как нам непросто работать, но и почему люди своих ангелов защищают. Это что — и Татьяна меня тоже? Перед ближайшей подругой? Да еще и так решительно, что та правильные выводы сделала? Я окончательно расчувствовался. Особенно после того, как Татьяна ни единым звуком не упомянула о втором пункте Марининой речи.

На этом запас неожиданностей, выделенных на тот день,