Георгий Владимов: бремя рыцарства - Светлана Шнитман-МакМиллин

Осенью Георгий Николаевич решил собрать и издать сборник статей Наташи – литературный памятник, который останется от нее. Начав писать в «Гранях» при Владимове (в журнале не хватало критики), Наташа расцвела в этом жанре, проявив себя ярким и талантливым автором. Л.А. Аннинский писал ей: «Я об этом скажу так: если досужие парижские дамы… считают, что статьи “Н. Кузнецовой” написаны Г. Владимовым, значит, статьи написаны на том уровне, что их можно приписать Г. Владимову»[588]. Ее письма Л.А. Аннинскому показывают острый ум, наблюдательность, чувство юмора и литературную одаренность. Сами Владимовы жили трудно, но в начале 1990-х, когда ситуация в России была критической, они слали Аннинским большие посылки с едой и вещами, трогавшие их друзей чрезвычайно: «В подборе суповых концентратов, консервов, приправ и прочих намазок на хлеб насущный (хлеб в ту зиму стал отнюдь не фигуральной, а вполне реальной, и основной едой) – во всем этом ощущались и владимовская воинская хватка, и Наташина душевная щедрость.

Мы были растроганы до неловкости (21.11.91)»[589].

Сборник «Что с нами происходит? Литературная критика, публицистика, выступления по радио»[590] вышел в 1998 году и принес некоторое успокоение: «Ташечка была бы очень рада». Он включил в него статьи, публиковавшиеся в эмигрантских изданиях «Континент», «Русская мысль», «Бостонское время», «Панорама», а позднее в журнале «Знамя» и «Независимой газете», а также записи на «Радио Свобода»[591].

Предисловие, названное «Серебряное перышко», нежное, полное драгоценных эпитетов, – было написано верным и близким другом Владимовых Львом Александровичем Аннинским. Отметя все суетное, многих при жизни Наташи столь раздражавшее, Аннинский свидетельствовал о главном в ней теми словами, которые хотел читать Владимов: «Вежливость безукоризненна. Фраза выточена. Учтивость отдает хрупким ледком, как при раскланивании в дверях. Или при вызове на дуэль.

Облик безукоризнен. Летящая легкость и тот шарм, что не позволяет женщине появиться на людях без шляпки, а шляпке – быть без бантика, ленточки и качающихся ромашек.

Стиль безукоризненен»[592].

Аннинский разослал сборник по библиотекам. Владимов подарил его всем друзьям. Но полностью смириться с Наташиной смертью: «…почему так рано, всего в пятьдесят девять лет?» – он никогда не смог. Острота горя смягчилась с годами, но боль и чувство огромной потери оставались с ним до конца жизни.

Поздней весной 1997-го в жизни Владимова неожиданно случилось чудо, как будто вызванное к жизни его собственным творчеством: звезда, увиденная из темного трюма днем посреди океана Сеней Шалаем и ставшая в романе «Три минуты молчания» символом и призывом к человеческой доброте, вдруг зажглась в жизни писателя. В квартире в Нидернхаузене раздался телефонный звонок, и незнакомый голос представился: «Борис Эрленович Гольдман». Незнакомец объяснил, что звонит из Москвы. Перед отъездом Владимова в эмиграцию один из друзей Гольдмана попросил для него у писателя автограф: Владимов расписался на экземплярах двух своих книг. Самой любимой книгой Бориса Эрленовича был роман «Три минуты молчания». Гольдман сказал по телефону, что этот роман сформировал его и на протяжении десятилетий был главной, много раз перечитываемой им книгой, – он считал себя глубоко обязанным Владимову. Владелец успешного рекламного агентства, он решил, что пришла пора помочь любимому писателю – «человеку, который столько сделал для меня, и, наверное, не только для меня, пора возвращать долги»[593]. Гольдман предлагал субсидировать издание собрания сочинений Георгия Владимова. Предварительный авторский гонорар, который он намеревался выплатить, – 10 тысяч долларов, потом проценты от продаж. Владимов едва верил своим ушам и даже заподозрил, что это может быть розыгрыш или какой-то подвох. Он сразу позвонил нам, и я, очень обрадовавшись, сказала, что едва ли это обман: богатым людям, любящим искусство и литературу, приятно чувствовать себя меценатами, наверное, и Гольдман такой. Риска никакого, нужно подождать: человек деловой, он обязательно пришлет контракт, из которого все будет ясно. Письменное подтверждение не заставило себя ждать, все было солидно и серьезно.

Георгий Николаевич очень увлекся, переписывался с Борисом Эрленовичем, говорил с ним по телефону, уточнял юридические детали контракта не потому, что в чем-то сомневался – видно было, что ему чрезвычайно нравилась вся эта процедура[594]. Владимов активно советовался с Аннинским, как лучше составить собрание сочинений и остановился на варианте, который и вышел в свет: вступительная статья Л.А. Аннинского «Рок, судьба и участь Георгия Владимова», три тома прозы, четвертый – избранная публицистика и письма.

В октябре – ноябре 1997 года Георгий Николаевич пригласил Марину в поездку по Европе на машине[595]. Она писала, что была поражена, увидев его в аэропорту, «впечатлением огромного несчастья»[596], которое он производил после смерти Наташи. Сначала они провели неделю в Нидернхаузене, так как Георгий Николаевич заканчивал подготовку своего собрания сочинений для издания. Марина описывает, как в запущенной квартире кабинет с письменным столом и книгами был в безупречном состоянии. В квартире Марину поразило также количество инструментов, разложенных в идеальном порядке. Георгий Николаевич очень любил мастерить что-то руками, возился со своей машиной – «пассатиком» и сам чинил все неполадки в квартире.

На столе стоял компьютер, рядом красовался ноутбук. Георгий Николаевич, по выражению дочери, «заболел компьютерами». Всем друзьям и людям, которым он симпатизировал, он описывал замечательные свойства ноутбуков и всяческих гаджетов. Когда он приезжал к нам в Лондон, он проводил иногда полдня на Tottenham Court Road – улице компьютерных магазинов, находящейся близко от нас.

История приобретения его собственного ноутбука была такова. В начале 1990-х портативные компьютеры были еще очень дороги. Однажды Наташа, нарядившись покрасивее, объявила, что собирается в казино в Висбаден: нужно же испытать, как это бывает, раз там играл Достоевский. Они поехали, и к полному изумлению мужа, Наташа за вечер выиграла 3000 немецких марок: «Везение начинающих». На этом она остановилась, и по дороге домой объявила мужу, что дарит ему эти деньги на ноутбук. Счастью обоих не было предела.

Когда подготовка четырехтомника была завершена, загрузив вещи в багажник и вооружившись дорожной картой Европы, Георгий Николаевич с Мариной отправились в странствие, проехав по Южной Германии, потом Франции и Северной Испании. Георгий Николаевич безмерно наслаждался близостью живой, сообразительной, всем интересующейся дочери. Денег было мало, жили в дешевеньких гостиницах, однажды по случайности сняли номер на ночь во французском борделе, где портье, оценив красоту Марины, одобряюще покивал Георгию Николаевичу. Наутро, сообразив, куда попали, побыстрее сбежали из злачного местечка. Перебирали открытки в киосках, чтобы выяснить местные достопримечательности. И очень много разговаривали, открывая друг друга, особенно по вечерам за бутылочкой дешевого местного вина. Путешествие было полным