Сердце бури (СИ) - "Раэлана"

Она осторожно прошла мимо толпы и устремилась ко входу в лавку.

У двери ей преградил дорогу матерый гаморрианец, которого Рей не доводилось видеть никогда прежде — видно, в шайке Платта он был новеньким. Толстая, с крупными порами, кожа на его сморщенном свиноподобном лице отливала желтизной, а передние клыки были такими длинными, что едва не упирались в края огромных свирепо раздутых ноздрей. Предупредительно вскинув повыше свое оружие — нечто наподобие булавы, — он недружелюбно пробасил:

— Куда идешь?

Рей даже не вздрогнула. Задрав голову, она спокойно посмотрела в узкие щелки его глаз, окруженные крупными сальными складками.

Ее рука промелькнула перед ним в одно мгновение.

— Я — клиент, — произнесла Рей негромко, но вкрадчиво. — Пропусти. Хозяин меня знает.

Гаморреанец тотчас опустил оружие.

Рей с улыбкой кивнула ему напоследок:

— А ты — хороший слуга. И довольно неглупый, как я погляжу…

«Свинья» прорычала что-то в ответ. Вряд ли этот парень угадал иронию в ее голосе, а даже если и угадал, ему, кажется, не было до этого никакого дела.

Ункар Платт сидел за столом, попивая что-то едко пахнущее из широкой кружки. Его рыхлые телеса, которые, казалось, только увеличились за минувшее время, лежали поверх стола. Подкожная жидкость заставляла складки обрюзгшего тела слабо колыхаться при каждом движении. Локоть единственной руки тяжело упирался в пузо; культя, оставшаяся от второй, бессильно болталась, кое-как перевязанная красной тряпицей*.

Что ж, война диктует свои условия. Еще на Нал-Хатте Рей доводилось слышать, что с началом открытых боев спрос на биопротезы во Внешнем кольце сильно возрос. А значит, возросла и их стоимость — настолько, что даже один из самых зажиточных дельцов с Джакку не мог позволить себе подобной роскоши.

Заслышав шаги, кролут повернул голову. Рей встретила его недоуменный и, как обычно, настороженный взгляд, не поведя и бровью.

— Да? — выдавил Платт после небольшой паузы. — Чего нужно?

Рей потребовалась пара секунд, чтобы сообразить, что тот попросту не узнал ее. Еще несколько мгновений она молча смотрела на отвратительную тушу, думая, что так, возможно, даже лучше. Однако потом честность пересилила. Видимо, Бен заразил ее своей глупой привычкой…

— Неужели я настолько изменилась? — спросила она, не тая насмешки.

Платт слегка приподнял голову и пристальнее вгляделся в ее лицо. Рей замерла с сосредоточенным видом, затаив дыхание.

Наконец в его глазах наравне с недоумением забрезжило слабое, робкое узнавание.

— Ба! Неужто ты, Рей?

Она ответила хладнокровным кивком.

Платт вновь пробежался глазами по ее фигуре, в которой давно пропала прежняя нездоровая худоба. Наметанный глаз наверняка подметил и дорогую чужеземную одежду, и аккуратно причесанные короткие волосы.

Но были в ее облике и другие изменения, о которых сама Рей, скорее всего, даже не подозревала, но которые преобразили ее куда сильнее, чем прическа и одежда. Нечто мрачное и опасное, чего ограниченный барыга, вроде Ункара Платта, наверное, никогда не смог бы полноценно осмыслить — однако именно оно, это самое тайное «нечто», в первые же секунды вызвало у него ступор, если не сказать испуг. В ее движениях появилась холодная уверенность и даже властность. Все в ней — и походка, и осанка, полные мягкой грации хищника, и настороженный взгляд, — носило отпечаток скрытой угрозы.

По-видимому, не сумев измыслить ничего более подходящего, кролут буркнул:

— Что, нашла себе богатого дурака?

Рей тотчас отметила убогую попытку скрыть страх за грубой похабщиной.

— Полагаю, это не твое дело, — ответила она, улыбнувшись.

— Все вы одинаковы, — продолжал он, словно вовсе не услышал ее слов. — Дэви, ты… дешевые потаскухи, которые легко ведутся на богатые тряпки и блестящие побрякушки! Я всегда знал… даже когда ты корчила здесь неприступную добродетель, я знал, что ты просто набиваешь себе цену. Дай-ка угадаю. Ты легла под того старика, с которым прилетела на Такодану? Или под его приятеля-вуки?

Оскорбления не заставили Рей изменить спокойному тону.

— Как бы то ни было, я не прогадала. Как видишь, моя цена и вправду оказалась выше, чем у других.

Кажется, Платт попросту не нашелся, что сказать, и это вызвало в его душе прилив бессильной ярости.

— Тогда какого хатта ты здесь забыла, стерва? Пошла вон! Ступай, дальше отсасывай своему олуху. Ты хоть знаешь, — прибавил он с усмешкой, — сколько раз после того случая на Такодане я обещал себе размазать по стенке твою смазливую морду, если ты попадешься мне еще хоть раз?

— Не сомневаюсь, — только и ответила Рей.

— Слыхал, тобой интересуется Первый Орден? Твое счастье, что в наших краях никто в здравом уме не станет связываться с имперцами. Я лично взял бы тебя за шкирку и бросил штурмовикам, если бы не боялся, что они спалят заставу, как Тид или Лессу. Ты, продажная дрянь, угнала мой корабль. Ты похитила моего дроида, а потом…

— А потом мой друг оторвал тебе руку, которой ты, очевидно, не очень-то дорожил, иначе не стал бы связываться с вуки, — бесстрастно окончила Рей. — Тем более что тот дроид был вовсе не твой. Твоя шайка попыталась забрать его у меня силой. Вот только ты не учел, что всегда отыщется кто-нибудь более сильный…

На сей раз гнев пересилил боязнь. Широко замахнувшись, Ункар Платт запустил в нее кружкой с остатками пойла.

Рей ожидала чего-то подобного. Она и не подумала пригнуться — вместо этого ее рука, уже давно поглаживающая под плащом рукоять сейбера, сделала резкий выпад вперед.

Дымящиеся осколки кружки с легким звоном приземлились на пол.

Одно из белоснежных лезвий остановилось в нескольких миллиметрах от жирного подбородка кролута. В эти мгновения Рей напоминала осу, которая выпустила жало. Ее боевые движения были подчинены какой-то безжалостной точности.

— Хочешь «размазать мою морду по стенке»? Давай, попробуй! — Она плотнее сжала губы. — Но учти, я — Рей Соло, последний джедай — сражалась с куда более сильными соперниками, чем ты. И сумела одолеть их всех.

Платт, кажется, начисто лишился дара речи. Он смотрел в ее глаза, полные темного огня, и часто моргал, издавая при этом странные булькающие звуки. Недоброе предчувствие, нахлынувшее на него тотчас при виде незваной гостьи, обрело реальные черты. Несчастному старьевщику оставалось только гадать: что могло так невероятно преобразить замухрышку, выросшую на его глазах? Когда и как она успела превратиться в обученную джедайку?

Наконец Рей рассудила, что пока с него достаточно.

— Успокойся, — небрежно бросила она, погасив меч, — я здесь не для того, чтобы ворошить прошлое. Я пришла к тебе как покупатель, и собираюсь достойно заплатить за твои услуги. Мне нужны рабочие дроиды, способные вести раскопки. Чем больше, тем лучше. Качество не так уж важно, но если попытаешься всучить совсем уж бракованные железяки, как ты это любишь, я распознаю обман. Сам ведь должен понимать…

— К какому сроку тебе нужны дроиды? — несмело осведомился Платт, когда дар речи вернулся к нему.

— К завтрашнему дню, — отрезала Рей. — Доставь их в окрестности Кратерграда, на плато Жалобной руки.

— Одного дня не хватит.

— А ты попытайся. За спешку я доплачу.

Она сняла с плеча сумку и бросила на стол. Внутри что-то многообещающе звякнуло.

Криво усмехнувшись, Рей расстегнула ремни. Ее рука углубилась в недра сумки и извлекла на свет небольшой — с половину человеческой ладони — слиток. Его гладкая поверхность отражала солнечные лучи, проникающие в комнату из маленького оконца под потолком, и переливалась всеми оттенками золота.

Существу, настолько искушенному в вопросах валюты различных миров, как Ункар Платт, не потребовалось объяснять, что это. Ему ни разу не доводилось видеть слитки из ауродия* — самого ценного из благородных металлов в галактике; торговец барахлом с нищей планетки мог только мечтать о такой чести. Однако он много слышал о древних монетах из ауродия, каждая из которых стоит, как десяток его лавок, и о прекрасных ауродиевых статуях, которые, по слухам, украшают дома высшей галактической знати — монархов и сенаторов. Говорят, одна такая статуя была у какого-то хатта, который очень гордился ею и кичливо показывал всем…