И придет волчица - Ирина Шевченко

   - Это лишнее, иди. Со мной уже все в порядке. Не думаю, что Судьбе угодно свести меня в могилу, когда я только-только родился заново. Это было бы... несправедливо.

   Но Ромар знал, что жизнь полна несправедливости, и остался до утра.

   Утро началось с приятного. Открыв глаза, Убийца увидел, что Сумрак уже встал, подбросил поленьев в огонь, отчего тот теперь полыхает так, что языки пламени вырываются из камина яркими змеями, а возрожденный сидит тем временем за столом и, не глядя на рвущееся наружу пламя за своей спиной, тихонечко шуршит грифелем по бумаге. Лица видно не было, но орк мог бы поклясться, что он улыбается.

   Но когда Ромар поднялся с кресла, в котором провел ночь и шагнул к столу, Сумрак перевернул лист, пряча рисунок.

   - Сегодня еще побудем здесь. Я...

   - Тебе нехорошо?

   - Лучше, чем было. Но еще не настолько, чтоб ехать. Не хочу доставлять тебе лишние хлопоты в пути. Я вообще не хочу никому доставлять хлопот.

   Листок был смят и брошен в огонь.

   Больше в тот день он не рисовал, отдав все время изучению своего нового тела и его способностей. Сняв одежду, вышел на поляну перед домом и несколько часов посвятил тренировкам с мечами. Ромар следил за ним с крыльца, как завороженный. Если танец Огненных Клинков, которому он сам учил его когда-то, был красив и опасен, то те трюки что проделывал теперь Сумрак, вызывали куда больший восторг и трепет. Убийца пытался зафиксировать в памяти каждое движение, хоть и понимал, что никогда не сможет не только повторить подобное, но и достоверно рассказать кому-либо об увиденном. Как описать словами стелющийся над землей туман, оборачивающийся вдруг размытой фигурой, из рук которой вырастают крылья-лезвия? В каких выражениях поведать о том, как сжимается сердце опытного война, которому не знаком страх, когда эта фигура, проделав головокружительные выпады и па, сопровождаемые ударами и уколами, вновь рассыпается, чтобы через мгновенье материализоваться там, где никто ее не ждет? Никак. Только смотреть, запоминать... и волноваться, что он опять замерзнет, танцуя на голой земле под срывающимся мелким снежком.

   Но сегодня этого не случилось. Случилось другое: вместо озноба был жар. Дикая жажда, и снова - кровавый пот. В стенном шкафу неизвестных хозяев таяла стопка чистых простыней, а в душу Ромара впервые вкрались сомнения в счастливом окончании этой сказки. В легенде о Таскидаре не было ничего подобного. Возрожденный Владетель вернулся в Сумрачный Край, и орки узнали его. Того, чье перекошенное от боли лицо, он видел, когда рассеивалась во время очередного приступа прятавшая его тень, не узнает теперь никто. Даже та, которую он рисует в своих мечтах и на бумаге, и к которой стремится. Вечером Убийце удалось подсмотреть отмеченный на карте маршрут: рванная пунктирная линия оканчивалась в трижды обведенной карандашом точке - Марони.

***

   Мир Драконов

   - Давно он?.. - Джайла не нашла нужного слова.

   - Наверное, несколько дней, - проворчал Гвейн. - Я не сижу безотрывно у зеркала, у меня и другие дела есть.

   - Но что с ним? Почему так? - не понимала драконица.

   - Помнишь, я говорил, что возможны осложнения? Первое - что его сознание будет затерто памятью предков. Но с этим он, похоже, справился. Он не слишком-то демонстрирует, но мне кажется, это в большей степени наш мальчик, чем кто-либо еще. А вот вторая проблема... Я предвидел такое. Правда, не знал, в чем это проявится...

   - Не тяни.

   - Если коротко, то крови орка не хватило для полного восстановления.

   - В каком смысле?

   - В прямом. Он ведь не был орком, верно? Он был метисом, полукровкой. Внешне - даже больше эльфом. Так с какой стати ему подошла бы кровь Ромара?

   Видящая Суть несколько секунд обдумывала услышанное, а после, не сдержавшись с рычанием толкнула старого дракона лапой в грудь.

   - И ты молчал?! Знал с самого начала и молчал?

   - Могло и обойтись. И ты сама говорила не вмешиваться.

   - Ну ты и...

   Третья в Совете была в ярости. Джайла сама не понимала почему, но с некоторых пор эта история приобрела для нее особый смысл. Совсем не тот, который вкладывал в нее сказочник Гвейн. И ей очень хотелось, чтобы она окончилась хорошо. Может быть, это сентиментальность, свойственная старости, а может, чувство вины, скрываемое годами - за то самое невмешательство, за молчание и показное равнодушие к чужим жизням.

   - Что теперь? Что с ним будет?

   - Не знаю. Его организм пытается приспособиться. Все-таки кровь орков и эльфов не слишком отличается и их ДНК имеет очень сходную структуру. Если замещение пройдет нормально, он мутирует в нечто...

   - Что?! - взревела драконица. - Мутирует?

   - Это всего лишь термин, Джайла. В нем нет ничего страшного. Мальчик переболеет, его организм перестроится, внешность... ммм... немного изменится. Он будет, скажем так...

   - Мутантом.

   - Немного странным орком... Если выживет.

   Джайла уже не сдерживала гнев:

   - Если? Ты молчал! Ты все это время молчал и уверил меня в том, что все будет хорошо, а теперь говоришь: если?

   - Чего ты хочешь от меня, женщина? - вздохнул старик.

   - Ты знаешь. Сделай его таким, каким он был.

   - Как?

   - Используй свою магию!

   - Магия не всесильна, ты должна это знать. Я могу ускорить процесс мутации клеток и сделать так, чтобы он его пережил. Но чтобы стать прежним, ему нужна кровь эльфа. Исходный материал.

   - Эльмарского эльфа? Но ведь Мир закрыт.

   - Любого эльфа, я думаю. Но быстро. Иначе процесс преобразования станет необратим. И этот эльф должен соблюсти ритуал - отдать свою кровь добровольно, так же как и Ромар. Я не уверен, но, видимо, в этом есть какой-то смысл, - Хранящий Слово сделал длинную паузу, - а в нашем с тобой разговоре - нет. Они же не знают, даже не догадываются.

   - Скажи.

   - Мы не должны вмешиваться.

   - Оставь, Гвейн! Во имя Неба, оставь! Мы не должны, но постоянно только этим и занимаемся. Создай Ромару "откровение", устрой "глас божий". Хочешь сказать, что никогда не делал ничего подобного?

   - Джайла!

   - Сделай. Иначе случится все, что угодно, - голос драконицы стал вкрадчивым. - Он ведь идет к ней, да? И он дойдет. Даже таким, даже истекая кровью. На последнем дыхании доползет, он упрямый. А потом умрет у нее на руках. Еще раз. А вот переживет ли она это еще раз, я не знаю.

   Первый в Совете нахмурился.

   - "Глас божий", говоришь? Стар я уже для таких штучек. Просто с Ромаром поговорю. Ты права - не велико вмешательство.

   Когда успокоенная его обещанием драконица покинула зал, Гвейн еще раз активировал зеркало на показ происходящего в маленьком лесном домике, а после оглядел еще и окрестности.