И придет волчица - Ирина Шевченко

   - Кто - я? - с горькой насмешкой переспросил возрожденный, и Идущему стало не по себе. - А эти люди не заслуживали жалости. Головорезы. Разбойники. Скорее всего, здесь у них зимовье или перевалочная база, и скоро подтянутся остальные. И если тебе не хочется, чтобы я убил всех, то нужно уходить. Но для начала мне нужна одежда. Ты же не думал, что я стану ходить по зимнему лесу голышом?

   - Ты чувствуешь холод?

   - Да. И голод. И жажду. Я все теперь чувствую. Только... Зачем?! - вынырнувшая из туманного облака рука сдавила горло орка, прижимая его к стене. - Зачем мне это, ты знаешь? Зачем ты вернул меня, Ромар Меч?

   - Это был мой долг, - просипел Убийца задыхаясь. - Долг перед твоим родом...

   - Прости, - он отпустил его и отошел в дальний угол захламленной комнаты. - Наверное, я должен быть благодарен тебе... И я благодарен. Я хотел быть снова... живым. Только все вышло совсем не так, как я это себе представлял. Но твоей вины в этом нет, Ромар-защитник.

   В очаге полыхал разведенный некстати объявившимися "хозяевами" огонь, и Сумрак нерешительно подошел к нему, присел на корточки и с опаской протянул вперед покрытые бурыми рубцами руки.

   - Он греет. Не жжет больше, а только греет, - в его голосе смешалось удивление, удовлетворение и тоска. - Мне нужно одеться и поесть. А потом я уйду. И я не прошу тебя следовать за мной. Потому, что сам не знаю, куда направлюсь.

   - Мне все равно, куда идти. И если ты не против попутчика...

   Они собрали все, что могли взять с собой: вещи Ромара и кое-что, найденное в пожитках разбойников. Заседлали двух керов. Остальных ящерок отвязали и отпустили, чтобы не обрекать безвинных животных на голодную смерть - теперь они либо выйдут к людскому жилью, либо... умрут в когтях хищников. Но главное, что шанс у них есть.

   - Шанс, но не выбор, - прошептал еле слышно Сумрак. - Раньше я думал, что это равные понятия.

   - Кто - ты? - с опасением и надеждой уточнил Ромар.

   - Я, которого теперь нет.

 За все время пути они почти не разговаривали. Орк ожидал расспросов, но их не было. И о чем думал все эти дни Лар, нельзя было понять даже по его лицу - под надвинутым на глаза капюшоном найденного среди разбойничьих вещей теплого плаща был лишь густой туман, прятавший от глаз попутчика уродливые шрамы и тайные мысли. Не прозвучало ни одного имени, не вспоминали ни тех, кто остался в родном Мире, ни тех, кто - Ромар надеялся на это - все еще оставался на Таре. Однако случайно или нет, дорога их лежала на юг. Сумрак лично выбирал маршрут, хоть самого названия "Марони" также ни разу не упомянул. Несколько раз Убийца пытался заговорить с ним, но всякий раз получал резкий и грубый ответ, еще до того, как было произнесено чье-либо имя. И он оставил эти попытки. Возможно, действительно, нужно было время: не столько для того, чтобы залечить тело, а для того, чтобы по кусочкам собрать собственную душу, отделив ее от спутавшихся обрывков памяти предков.

   К вечеру третьего дня они набрели еще на один лесной домишко. Этот был не в пример ухоженней, и сразу видно было, что хозяева, настоящие, а не самопровозглашенные, появляются тут нередко: дрова заготовлены, сено для керов под справным навесом. В кладовой или в погребе, если таковой имеется, наверняка есть и другие припасы.

   - Остановимся здесь, - решил Сумрак. - Если появится хозяин...

   Ромар напрягся.

   - ...извинимся и уйдем.

   Голос из-под туманной маски звучал немного устало, но в нем уже не было озлобленности первых дней, и орка это порадовало. А те разбойники... Что ж, может быть, они и заслуживали такой участи.

   На дверях висел замок, но выбить дверь Лар не позволил. Обошел вокруг крыльца, выдернул из рассохшихся досок какой-то гвоздик и с его помощью минуты за три разобрался с преградой.

   - Я не знал о твоих талантах взломщика, - попробовал пошутить Убийца.

   И услыхал в ответ угрюмое:

   - Это - не мой талант.

   В доме было две небольшие, скромно обставленные комнатки, кухня и кладовка, в которой нашлись мука и крупы. А в камине заранее были сложены дрова. Ромар разжег огонь, и небольшое помещение сразу же стало наполняться теплом. Но он затопил еще и печь на кухне: и чтобы нагрелось быстрее, и чтобы вскипятить воды и сварить чего-нибудь горячего на обед к тому мясу, что оставалось с утра.

   Спутник этим хлопотам присоединяться не спешил, даже подбитого мехом плаща не снял, а напротив - укутался плотнее и уселся в пододвинутое к очагу кресло.

   - Ты замерз?

   - Немного.

   Это было странно, так как день сегодня был на удивление теплым и солнечным, да и за время, проведенное в доме, давно можно было бы согреться.

   - Сделаю тебе горячего чаю. Тут травы есть: малина, мята... Липа, кажется.

   Но прежде выложил на стоявший в комнате стол кое-что из своей сумки.

   - Не знал, что ты играешь, - сказал Сумрак, увидев маленькую, похожую на игрушечную гитару.

   - Не играю. В подарок купил.

   Но гитара его не заинтересовала. Ни гитара, ни стопка чистых листов. Иоллар, тот Иоллар, которого Ромар помнил по Эльмару и редким встречам в других Мирах, ни за что не удержался бы, чтобы провести пальцем по струнам. А бумага и карандаш часто были при нем, и он рисовал, когда обдумывал что-то или просто скучал. Но то был Иоллар. А это - Лар. Сумрак. Он убивает без жалости, открывает замки гвоздем, превращается на глазах в туман, чтобы догнать добычу, как это было на той поляне три дня назад, как это было вчера, когда он охотился на косулю... А еще он мерзнет, сидя у жаркого огня.

   - Подожди, сейчас уже вода закипит.

   - Что? Ах, да - чай. Я что-то...

   Он попытался встать, но тут же тяжело рухнул обратно в кресло.

   - Устал. Ничего страшного.

   Страшное случилось ночью.

   Ромара разбудил какой-то шум. Спотыкаясь впотьмах, он вбежал в комнату, где спал его спутник, и зажег стоявшую на столе свечу. Лар бредил. Бормотал что-то неразборчивое, порою срываясь на крик. Метался по постели, цепляясь побелевшими пальцами за изодранные простыни, оставляя на них алые пятна. Сумрачная тень, скрывавшая днем его лицо, развеялась, и стало видно, что каждый шрам на коже теперь сочиться кровью.

   Орк не знал, что ему делать, но все закончилось очень скоро.

   - Принеси воды, - попросил Лар, вытирая вновь скрывшееся за туманом лицо тем, что осталось от белой когда-то наволочки. - Попить и умыться.

   Убийца не стал спрашивать его, что это было. Наверняка, тот и сам не знал. Принес теплой воды, помог переодеться и перестелить постель и присел в стороне, намереваясь провести рядом с ним остаток ночи.