Черный ксеноархеолог - Юрий Валерьевич Максимов

«Да. Лира жива».

На душе полегчало, и я вернулся к работе. Улыбнулся, отметив, что Гемелл наконец-то назвал Лиру по имени.

Незадолго до назначенного времени я опять посетил душевую кабинку. Почистил зубы, побрился, аккуратно причесался. Какое-то время придирчиво разглядывал свое отражение в зеркале.

«Ты собираешься с ней переспать».

Не ответив, я вышел из душевой в каюту, а затем из каюты в коридор. Тут никого не было, и мои шаги гулко раздавались в тишине.

«Ты собираешься с ней переспать», – занудно повторил Гемелл.

«А что, если и собираюсь?» – с вызовом подумал я, чувствуя нарастающее раздражение. Мне надоело оправдываться перед паразитом, поселившимся в моем разуме. Я всегда хотел стать отцом, иметь наследника, и лучше даже не одного. Увидеть детей, а потом внуков. Разве это не естественное желание? Что плохого в нем? Я последний мужчина в роду. Неужели род Светловых должен прерваться на мне? Лира – прекрасная девушка, но с ней у меня никогда не будет детей. А с Вандой будут. Могут быть…

«Ты хочешь сделать это не ради детей, а ради своей похоти».

«Да отвали уже, паразит! – мысленно крикнул я. – Чтобы я тебя больше не слышал! Хватит лезть в мою жизнь! А не заткнешься – расскажу о тебе Космофлоту, и уж они точно найдут способ, как вырвать тебя из моей головы, дрянь!»

Гемелл замолчал, а я тяжело дышал от внезапной вспышки гнева. Что он себе позволяет?! Это моя жизнь! Да, в конце концов, может, я хочу переспать с Вандой, и если она хочет того же, в чем проблема? Это естественная потребность организма, даже Лира это понимала и разрешила мне! Наш брак с ней, можно сказать, фиктивный, и с Вандой я был раньше, чем познакомился с Лирой.

«Прелюбодеяние – смертный грех, который разрушит ваши жизни».

«Ты еще возникаешь, тварь?! Я ведь говорил тебе, что не считаю себя верующим, меня вся эта тема с грехами не касается! И кто ты вообще такой, чтобы говорить об этом? Жалкое отродье вымершей расы рабов, ты не способен даже креститься, животное, ты вообще никак не относишься к той религии, которая тебе так нравится!»

«Зато ты относишься. Ты крещен».

«Да заткнешься ты уже или нет? Я слишком долго потакал твоему религиозному бреду!»

«Сергей, ты потерял всех. Неккарца, пилота, самку, недосущество, а теперь и меня. Если сделаешь то, что задумал, то потеряешь и себя».

«Клянусь, если ты не заглохнешь прямо сейчас…»

«Я закончил. Все уже сказано».

«Отлично! Наконец-то! Забейся куда-нибудь и не отсвечивай! Я не только слышать, а даже чувствовать тебя не хочу! Нашел, чем грозить! Потерять тебя – моя мечта с первого же дня знакомства!»

Гемелл не ответил. Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Потом еще раз. Надо успокоиться перед встречей с Вандой. Гемелл позволяет себе слишком много. Личная жизнь – это личная жизнь.

Подойдя к лифту, я дождался кабинку и, войдя внутрь, нажал кнопку с цифрой «6». Понемногу гнев погас. Весь стресс предшествующих безумных дней выплеснулся из меня через эту вспышку. Гемелл сам виноват. Нечего было лезть со своими нравоучениями. Может, я и не собираюсь спать с Вандой, но это не его дело! Да и мало ли чего я хочу? Вообще-то, Ванда может вовсе не испытывать ко мне влечения, а тот намек мне просто показался…

Дверцы лифта раскрылись, и я вышел в коридор шестой палубы. По указателям сориентировался, в какую сторону идти. По пути встретился незнакомый лейтенант, и я вскинул руку, отдавая честь:

– Добрый вечер, сэр!

Он кивнул на ходу, даже не глядя на меня, и пошел дальше.

Я тоже продолжил свой путь, думая о том, как из меня сейчас вылетело уставное приветствие. Так, словно это всегда жило во мне. Может быть, и впрямь Космофлот во мне глубже, чем я думал? Что, если это мой путь? Впервые с детства я представил себя в капитанской форме. И в адмиральской… И Ванда рядом… И наши дети… Как красиво это может быть! Новая флотская династия с прошлым, которым можно гордиться, и будущим, ради которого стоит жить. Правда, придется тогда развестись с Лирой…

Я замедлил шаг, вспомнив о Лире. Как она лежит сейчас, одинокая и замороженная, в темноте медотсека… А когда очнется, будет думать, что все как прежде…

Вспомнилась наша первая брачная ночь, как она плакала рядом со мной, и я остановился посреди коридора. Не лучше ли сейчас развернуться и пойти в медотсек «Отчаянного», посидеть рядом с Лирой? А Ванде написать, что не могу прийти…

Несколько секунд я обдумывал это. Поступлю так и останусь цельным…

Но я ведь уже пообещал Ванде, что приду! Это просто дружеский визит, я не собираюсь с ней спать. Даже если и хочется… Нет, ничего не будет.

Я продолжил идти.

Мы просто поговорим с Вандой о том о сем и разойдемся. Наверняка я неправильно понял ее знаки, и она не хочет… чего-то большего, чем разговор. Так что прямо сейчас я ничего плохого не делаю и никого не предаю, а просто иду поговорить с подругой детства. И никакого прелюбодеяния не будет, и всей этой чуши, про которую говорил Гемелл.

Вот и дверь ее каюты. Смотрю на строгие черные цифры «262». Помедлив секунду, я нажимаю звонок.

Последние мгновения, когда еще можно развернуться и уйти. Но вот дверь открылась. Пепельные волосы Ванды были мокрыми и зачесанными назад, а на ней красовался лишь короткий голубой халатик. Судя по всему, она только что вышла из душа. Мысли о том, чтобы уйти, испарились. Будь что будет!

– Привет! Я рано?

– Нет, – с улыбкой ответила она. – В самый раз. Заходи.

И я шагнул внутрь – как в омут с головой.

В каюте царил полумрак, горел лишь ночник над столиком, на котором стояли две рюмки, бутылка коньяка и тарелка с бутербродами. Воздух был пропитан сладким ароматом духов, которого я не чувствовал днем.

Следуя за Вандой вглубь каюты, я любовался ей со спины. Хотелось ускорить шаг и обнять ее сзади, одновременно целуя в шею, как ей нравилось когда-то… Но я сдержался.

Минутой спустя мы сидели за столиком друг против друга и чокались рюмками.

– Ванда, за тебя!

Крепкий алкоголь обжег рот и горло. Отдышавшись, я сказал:

– Горжусь тобой! Ты добилась, чего хотела, стала офицером Космофлота. Знаю, чего это стоило, оттого и не пошел по тому же пути.

Мы рассмеялись, и она снова наполнила рюмки. Маленькие