Цветы в тумане: вглядываясь в Азию - Владимир Вячеславович Малявин

спросить, что означают эти цифры). Даньба тоже разросся, кругом строительство, в воздухе пыль. Реки заметно обмелели в этом году. Говорят, из-за землетрясения. Жаль. Без бурных полноводных рек страна Кам уже не та.

Спрашиваю о празднике в местном бонском монастыре. Девушки-портье дружно уверяют, что в такое время праздников в монастыре не бывает. Принимаю решение завтра с утра взбираться на Мордо, и еду к старосте деревни у подножия горы договариваться о носильщиках. Староста – давний знакомый, обещает содействие и даже звонит моей старой знакомой из бонского святилища на горе Пэмацу. Та как раз спустилась с горы к родственникам и готовится к ежегодному молебну в местном бонском храме недалеко от Даньба. На горе никого нет. Приходится отложить восхождение.

С утра отправляемся на молебен. Его начало назначено на 10 часов, мы приезжаем с небольшим опозданием, но участники праздника терпеливо ждут приезда какого-то высокого ламы, который будет вести церемонию. Я встречаюсь с Пэмацу. Она, оказывается, вышла замуж и ждет ребенка. Что теперь будет с «самопроявившейся пагодой» у вершины Мордо без ее хозяйской руки? Лама с Мордо здесь же, в первых рядах встречающих.

Наконец в белом джипе прибывает старший лама. Его приветствуют ударами в гонги и барабаны и завываниями морских раковин. Народ повалил в храм, расселся во дворе, после чего наступила пауза, затянувшаяся часа на два. Люди потихоньку разошлись на обед. Около часу дня начался молебен. Высокий лама долго читает сутры, потом по незнанию местного диалекта обращается к собравшимся по-китайски, а лама с Мордо переводит его речь. Между тем в аккурат с началом молебна вокруг солнца возникло радужное гало, которое держалось почти до конца церемонии. Вот и не верь после этого в «знамения небес».

На обратном пути нас остановили у полицейского поста. Полицейские, как усердные школьники, долго переписывали в тетрадку наши имена и номера паспортов.

Ночью по нашим номерам опять прошелся полицейский наряд. Проверив документы, старший из проверяющих указал, каким маршрутом нам ехать дальше.

На следующий день едем кружным путем сначала на север, к трассе на Маэркан. В деревне Бади посещаем большой бонский храм, где на втором этаже у потолка висят десятка три ритуальных масок, а стены расписаны необычными старинными фресками. Заместитель настоятеля исполнил для нас напутственный молебен по всей форме и выдал ниточки-талисманы.

Мы проезжаем через городок Цзиньчуань, а достигнув маэрканской трассы, поворачиваем на запад и после трех часов пути приезжаем в поселок Новый мост Гуаньинь. Долго поднимаемся к храму главной радетельницы о благополучии людей, но храм оказывается еще строящимся новоделом.

Едем дальше в надежде добраться до городка Лухо на трассе, ведущей в Тибет. Последние сто с лишним километров ползем в темноте по разбитой дороге. Только к 10 часам вечера, миновав перевал, въезжаем в Лухо. Долго кружим по изрытому, перегороженному стройками городу в поисках гостиницы, и в двенадцатом часу наконец расходимся по койкам.

С утра едем в Гандзэ, чье имя носит этот «автономный тибетский округ провинции Сычуань», хотя центр его находится в г. Кандин. Без остановки проезжаем Гандзэ, но дальше дорога окончательно портится. После пары часов изнурительной тряски обедаем в городке Маниганге, в хорошо знакомом мне ресторане, где можно самому выбрать нужную тебе зелень (все вдруг дружно перешли на вегетарианскую еду, да и то дело: на дворе Страстная неделя).

Холодает. Накрапывает дождь. Но надо ехать. Миновав святое озеро Ярцзо (по-китайски Синьлунхай) с его удивительными по красоте, словно застывшая музыка, видами, медленно взбираемся на перевал Цюэр высотой чуть выше 5000 м. Перевал еще весь в снегу, но с него открывается восхитительный вид на длинную, километров тридцать, долину, ведущую к городу Дэргэ (кит. Дэгэ). Уже в сумерках добираемся до нашей цели и останавливаемся в лучшей гостинице города «Дэгэ». Почти сразу же отправляемся на прогулку и буквально в сотне метров от гостиницы обнаруживаем… бродячих яков, которые роются в помойных ящиках или мирно отдыхают у подъездов.

Дэргэ – место по-своему примечательное. Местная династия правила здесь без перерыва где-то с VI века и возводила себя все к тому же Гэсэру.

В окрестностях города много мест, связанных с жизнью этого персонажа. Вследствие этой славной родословной или по какой-то другой причине правители Дэгэ имели славу покровителей религии и искусств.

На следующее утро осматриваем главную местную достопримечательность: основанную в 1729 г. типографию, где и сегодня по старинке, ксилографическим способом печатают буддийские книги для всего Тибета. Второй этаж типографии отведен для хранилища печатных досок с текстами сутр, на третьем этаже рабочие, работающие парами, ловко смазывают доски тушью, накладывают на них плотные листы бумаги, а потом кладут их себе на колено или откладывают в сторону. Известно, что есть три вещи, на которые можно смотреть бесконечно: водный поток, огонь и чужая работа. Работа же этих печатников, ни на миг не прерывающих своих сложных и разнообразных операций, просто завораживает. Вот когда понимаешь, что человек может быть высокоточной и притом живой машиной.

Не упускаю случая зайти со спутниками к местночтимому старому ламе, который на правах как бы старца обитает в маленьком храме на отшибе и целыми днями принимает посетителей. Я уже виделся с ним несколько лет тому назад. Старик оказался на месте, живой и здоровый! С видимым удовольствием согласился благословить нас. Но на время его отвлекли другие просители: люди шли к нему почти непрерывно, о чем-то подолгу разговаривали, клали на стол деньги, некоторые даже забирали сдачу. Наконец подошла наша очередь. Старик прочитал долгий молебен, без ударов в барабан, но с позвякиванием небольшого гонга.

Короткая дорога к монастырю Папанг оказалась непроезжей. Пришлось ехать в обход, проделав лишнюю полсотню километров. Прошлый раз мы приехали в монастырь в холодный дождливый день, и вместо экскурсий долго сушились на монастырской кухне. Теперь погода стояла прекрасная, но мы приехали под вечер, когда главный зал монастыря уже закрылся. К тому же в Папанге никто не говорил по-китайски, долго объяснялись с ламой, заведовавшим кухней и гостевым двором (на его двери висела и английская надпись, но на этом языке здесь, конечно, никто не понимал ни слова). Почему-то не было никого, кто мог говорить на нормативном тибетском языке. В конце концов пришел паренек, говоривший по-китайски. Кое-как договорились. За еду и ночлег лама попросил заплатить на наше усмотрение, так сказать, «сообразно радости посещения».

А радость от Папанга немалая. Это настоящая жемчужина Восточного Тибета. Построен в 1727 г., на два года раньше типографии, при том же правителе-меценате. Самый большой на Востоке монастырь секты Кагю