Письма. Том III (1936) - Николай Константинович Рерих

«М[ире] О[гненном]». Что касается бумаги для самой книги, то лишь бы она была не тоньше, чем в полученных нами «Вратах в Будущее». Очень тонкая бумага легко мнется и ломается, к тому же более пухлая бумага всегда была не только не дороже, но даже дешевле тонкой. На пухлой бумаге и шрифт ложится более жирно и отчетливо.

Кто именно пишет отзывы для рижских газет о «Вратах в Будущее»? Сами ли Вы, или Судрабкалн, или Пильский, или кто иной из доброжелательствующих? Из присланного Вами отзыва Пильского видно, что он точно бы хотел писать о Пакте. Досмотрите, чтобы о Швеции сейчас ничего дурного не писалось в связи с нами. Дайте Пильскому Рижский Сборник и книги о Пакте, если лишние имеются. Как гремит Армагеддон, но предсужденное неисповедимыми путями сбывается. Тороплюсь отправить — с нетерпением ждем вестей относительно Швеции. Е. И. скоро пришлет продолжение «Аума». В субботу выслали Вам страницы, о которых Вы писали, для Вашего манускрипта «Аум». Сердечный привет Вашей супруге и всем друзьям от всех нас.

Духом с Вами.

Если будете писать в Харбин, то, пожалуйста, пишите так, чтобы каждый местный жандарм мог бы прочесть в свое удовольствие, — многих имен вообще лучше не поминайте. Недавно читали в газетах, что там хватают невинных людей и льют им в нос керосин, — комментарии излишни.

154

Н. К. Рерих — Ф. Сутро*

28 августа 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Для архива г-жи З. Лихтман ДОВЕРИТЕЛЬНО

Дорогая г-жа Сутро!

Пожалуйста, примите нашу глубокую признательность за Ваше поистине сердечное участие, которое Вы так щедро оказываете всей нашей культурной деятельности. Мы со своей стороны желаем выразить Вам нашу сердечную дружбу и всегда готовы выполнить Ваши пожелания.

Г-жа Рерих уже начала отправлять отсюда несколькими партиями картины, из которых Вы сможете выбрать те, которые Вам больше понравятся. Мы постарались сделать так, как Вы просили, так что Вы на месте легко выберете. Вы знаете, что при отправке мы должны принять в соображение и размеры, и вес. Так, самый легкий и быстрый способ — это посылка, но на нее, как известно, налагаются ограничения по длине, объему и весу. Поэтому, чтобы отправить картины разного размера, помимо почтовых посылок будут также отправки пароходной почтой; мы горячо надеемся, что они дойдут до Вас без осложнений и неудобств. Только подумать, что злобный преступник может до такой степени осложнить даже такие простые человеческие отношения. Можно ли было когда-нибудь представить, что придется так серьезно обсуждать даже сами средства транспортировки. Но преступность трех злоумышленников простирается по различным направлениям. Конечно, нет нужды снова повторять все, что Вы и так знаете во всех подробностях.

Ваша благородная защита записана на страницы истории борьбы с нападениями и вандализмом как одна из самых красивых глав. Зина пишет, что, когда она показывает копию Вашего письма к другу в Париж, оно производит на всех замечательное впечатление. Первый отзыв о Вашей книге, написанный полковником А. Э. Маном, кавалером ордена «За боевые заслуги», в журнале «India Monthly», уже отправлен Вам бандеролью. Конечно, лично я бы отметил другие яркие фрагменты Вашей книги, но следует принимать во внимание человеческую психологию. В начале сентября мы ожидаем дальнейших отзывов в одном из передовых индийских журналов.

Надеемся, что жаркое лето не утомило Вас и что Ваша неустанная гуманистическая деятельность не помешала Вам хотя бы немного отдохнуть.

Г-жа Рерих, чье здоровье в последнее время снова очень неудовлетворительно, шлет Вам свои сердечные мысли и лучшие пожелания. Пожалуйста, примите еще раз от всех нас не только нашу глубокую признательность, но также и лучшие чувства искренней дружбы.

Сердечно.

Духом с Вами.

155

Е. И. Рерих, Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант, К. Кэмпбелл и М. Лихтману

30–31 августа 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 96

Родные наши З[ина], Фр[ансис], Амр[ида] и М[орис], по-видимому, и сегодня Вашей воздушной почты не будет, ибо по состоянию путей это можно ожидать. Иногда все-таки кажется, что кто-то не представляет себе ни здешних расстояний, ни самих путей, ни местожительства должностных лиц. Городским жителям иногда совершенно невозможно представить себе, чтобы на несколько дней пути не было консула или магистрат жил бы в удаленном месте, находясь в постоянных долговременных разъездах. Так же точно далеко не все представляют себе и местные температуры. Даже для проезжающих через океаны в лучшие температурные времена трудно себе [представить], каково там бывает при других обстоятельствах, впрочем, и Вы помните ночь в Бенаресе. Вспоминаем, как мы прошли горный перевал Соджи в самое благоприятное время. Когда же нам показали снимки с того же места в другие сроки, то мы искренно не могли поверить, чтобы это был тот самый путь. Даже здешний ближайший перевал в Ротанг представляет из себя совершенно противоположную видимость в разные сроки. Можно себе представить, какие новые злоумышления подготовляют преступники. Совет получен, чтобы оттягивать суд, ибо подойдут новые обстоятельства. Надеемся, что адвокаты будут того же мнения и никто не будет упорствовать на несвоевременном ускорении. Ведь условия настолько изменяются, что все время приходится быть соизмеримым и понимать, что успех зависит от целесообразности — когда ускорение, а когда замедление. Страшно подумать о темном вредительстве Леви. Одновременно он приносит вред и в общечеловеческом смысле, и в отношении своего вероисповедания, и в отношении своего масонства. Во всех трех областях найдутся люди, которые ужаснутся, видя такое бесчеловечное, безобразное преступление. Еще раз можем оценить Совет, чтобы Морис посещал определенных деятелей. Если преступление и вредительство Леви ужасны, то насколько благородны останутся в истории культуры поступки Мориса, которые, конечно, будут оценены людьми всех трех помянутых категорий. В особенности сейчас, среди происходящего Армагеддона, каждый должен помнить, что его деятельность включается в широкие пределы всего происходящего. Скоро уже каждому воздастся или с каждого спросится за сущность и методы его действий. Разве не замечательно, что [в] действительно указанные сроки происходят события, которые должны обратить на себя внимание всех мыслителей.

Вот уже 31-е, последний день августа. Ваши последние письма были от 8 авг[уста], а теперь, видимо, почтовые пути попортились. Возвращаемся к Совету о том, что кроме пресловутого трио существуют и другие пути черной ложи. Очень может быть, что и сам Глиин и даже Ст[арый] Дом, в свою очередь, получают толчок откуда-то. Может быть, причастны и те силы, которые всегда работали против России, как, например, мы видим из мемуаров Витте. Среди врагов Р[оссии] находился в свое время и Теод[ор] Руз[вельт],