Родная старина - В. Сиповский

Домашняя жизнь царя

Феодор Иванович совсем не вмешивался в дела правления и всецело отдавался своим склонностям. Мы имеем весьма любопытные и обстоятельные сведения о его домашней жизни. Вставал он рано, около четырех часов утра. К нему являлся тогда его духовный отец, придворный священник, с крестом, благословлял его, прикасаясь концом креста к его лбу и ланитам. Царь целовал крест. Затем вносилась в покой икона с изображением того святого, который праздновался в тот день. Икону эту ставили к прочим образам, которыми была уставлена вся комната. Пред образами, богато украшенными жемчугом и драгоценными камнями, теплились лампады и горели восковые свечи. Царь молился с четверть часа. Затем священник вносил серебряную чашу со святой водой и кропил ею сперва образа, потом царя. Святую воду ежедневно приносили свежую; ее присылали царю игумены ближних и дальних монастырей от имени того святого, в честь которого построен монастырь.

После утренней молитвы царь посылал к царице спросить, хорошо ли она почивала, в добром ли она здоровье, а немного времени спустя сам шел здороваться с нею, и оба шли в свою домовую церковь к заутрене, которая длилась около часу. Вернувшись из церкви, царь садился в большом покое, куда приходили к нему на поклон бояре, которые были в милости при дворе. Здесь царь и бояре, если имели что сказать, беседовали между собой. Так бывало всякий день, если только здоровье царя или какие-либо случаи не мешали этому.

Около девяти часов утра царь шел в другую церковь (в один из кремлевских соборов), к обедне, продолжавшейся около двух часов; после нее царь беседовал несколько времени с боярами и разными сановниками, затем возвращался домой и отдыхал до обеда.

За обедом (обыкновенно в полдень) проводил царь немало времени. Каждое кушанье, отпуская на государев стол, должен был сперва отведать повар в присутствии главного дворецкого; потом дворяне-слуги (называемые жильцами) несли блюдо к столу; впереди шел дворецкий. У царского стола кушанье принимал кравчий, давал отведать его сперва особому для того чиновнику, а потом ставил блюдо пред государем. Число кушаний, подаваемых обыкновенно за царским столом, бывало около семидесяти; в праздники или при угощении послов блюд подавалось гораздо больше. Сперва приносились разные печенья, потом жареное и, наконец, похлебки. В царской столовой, за особым столом, ежедневно обедали некоторые из знатнейших придворных сановников и царский духовник. В стороне стоял еще стол с прекрасною и богатою посудой и большим медным чаном со льдом и снегом; здесь стояли кубки с напитками, которые подавались за столом. Чашу, из которой пил сам царь, в продолжение всего обеда держал особый чиновник и подносил ее по требованию царя, каждый раз приветствуя его низким поклоном. Кушанье, поданное на стол, раскладывали на несколько блюд, и царь, в знак своего благоволения, посылал их своим сановникам.

Медвежий бой

После обеда царь ложился отдыхать и почивал обыкновенно три часа или два, – меньше в том случае, когда ходил в баню или отправлялся смотреть на кулачный бой, любимую народную потеху. Спать после обеда было в обычае у всех русских. После отдыха царь шел к вечерне, после которой проводил обыкновенно несколько времени с царицею и тешился шутами, карлами и карлицами, которые всячески дурачились, кувыркались, пели песни. Это было самой любимой забавой Феодора. Несмотря на свою доброту, он иногда тешился и другой потехой, которая наряду с кулачными боями свидетельствовала о грубости тогдашних нравов, – смотрел на бой с медведями.

Бой происходил следующим образом. В круг, обнесенный стеною, ставили человека, который должен был бороться с медведем – бежать и скрыться было некуда. Медведей ловили нарочно для этой потехи и самых крупных и лютых держали в железных клетках для боя. Когда выпускали медведя, он, став на задние лапы, с ревом и с разинутой пастью шел прямо на своего противника. Спасение последнего зависело от ловкости его. Если ему удавалось всадить в грудь медведя между двумя передними лапами рогатину и упереть другой конец ее у своих ног, то победа над зверем была одержана. Чаще всего так и случалось, потому что на бой с медведем решались выходить лишь опытные и лихие охотники. Но бывали и несчастные случаи, когда охотник давал промах; тогда лютый зверь на глазах зрителей раздирал несчастного своими когтями и зубами. Искусного бойца, одолевшего зверя, вели к царскому погребу, где вдоволь поили в честь государя. Такие потехи бывали только по праздникам.

Иногда царь проводил время, рассматривая изделия своих мастеров золотых дел, портных, золотошвеек и пр. Царские одежды и украшения, особенно торжественные, отличались, как известно, необыкновенною роскошью и великолепием.

Когда после ужина наступало время спать, священник читал несколько молитв, и царь молился перед сном, как и утром, около четверти часа.

Главные придворные сановники были следующие: конюший, дворецкий, казначей, постельничий и некоторые другие. Названия этих должностей показывают их значение. Кроме этих высших придворных сановников, при особе царя находилось для услуг двести человек дворян, так называемых жильцов. Две тысячи стрельцов составляли отряд царских телохранителей; он делился на части, которые поочередно стояли на страже на царском дворе.

В ночное время при царской спальне находился постельничий с одним или двумя лицами, особенно близкими к царю. В смежной комнате помещалось еще шесть человек из придворных, известных своею верностью. В третьем покое спали жильцы, которые должны были сменяться каждую ночь по сорока человек.

Порядки домашней жизни царя Феодора были, конечно, те же, как и прежних государей; отличалась она лишь еще большим проявлением набожности, да не было тех шумных удовольствий, которым любил порою предаваться Грозный.

Войны и сношения с соседями

Царствование Феодора Ивановича было довольно мирным: ни царь, ни правитель войны не любили, но избегнуть ее все же не могли.

Годунов, при его тонком, изворотливом уме, осторожном, но твердом нраве, был настоящим государственным человеком, но, на беду, слишком уж был осторожен, и потому хорошо задуманное дело иногда ему не удавалось, если для довершения его нужна была смелость и быстрая решимость.

В 1586 г. умер Стефан Баторий, непримиримый и опасный враг Москвы. В числе лиц, легко могущих попасть после него на польский престол, был Сигизмунд, сын шведского короля Иоанна, а по матери родной племянник Сигизмунда Августа, польского короля из дома Ягелла. С избранием Сигизмунда на польский престол Польша и Швеция, два постоянные врага Москвы, могли соединиться под одной властью. Годунов понимал, как это опасно для Москвы, и начал сильно хлопотать, чтобы этого не случилось: он отправил в Польшу послов, которым было наказано постараться об избрании в короли царя Феодора, а если это не удастся, то порадеть в пользу эрцгерцога австрийского Максимилиана, брата германского императора. Литовцы очень хотели царя Феодора. Слабость его и неспособность к управлению не могли считаться помехой к избранию: король в Польше был только для виду, а всеми делами орудовали вельможи и паны на сеймах. Сначала дело пошло было успешно для Феодора, но Годунов медлил, не воспользовался удобным временем: послы его были очень щедры на обещания, но денег им не было дано, чтобы ублаготворить сторонников Феодора и привлечь к нему новых доброхотов. Тянулись переговоры о вере: поляки не хотели иметь королем некатолика, а Феодор, конечно, не мог переменить своей веры. Дело не сладилось. Русским послам без денег не удалось поддержать и Максимилиана; одержали верх сторонники Сигизмунда. Он был избран и вступил на престол (1587). Русским удалось только добиться заключения перемирия на пятнадцать лет.

Со Швецией по окончании перемирия началась война в 1590 г. Борис двинул на врагов огромную рать. Сам царь был при войске для воодушевления его. Война была удачна для русских: Ям, Иван-город и Копорье, отнятые у них при Грозном, были возвращены. Поляки не помогли шведам. По смерти шведского короля Иоанна в 1592 г. король польский Сигизмунд стал и шведским королем, но не надолго. Он был ревностный католик и сильно враждовал против лютеранства, а шведы были лютеране, и потому они его сильно невзлюбили. Этим задумал воспользоваться дядя Сигизмунда, Карл, правитель Швеции, и смог завладеть шведским престолом. Им обоим было тогда не до войны, и в 1595 г. был заключен вечный мир России со Швецией. Ям, Иван-город, Копорье и Корела достались русским.

Крымские татары держали в постоянной тревоге нашу южную украину [окраину]. Хан Казы-Гирей лукаво заговаривал с московским правительством о союзе против Литвы, требовал щедрых подарков, и в то же время шайки татар нападали на русские села и деревни, грабили их и жгли. Это было делом обычным. Но 26 июня 1591 г. прискакали в Москву гонцы с вестью, что степь покрылась тучами ханской силы; что не менее полутораста тысяч татар быстро идет к Туле. Крымцы так внезапно очутились на Оке, что русским оставалось думать только о защите столицы. На беду, главные военные силы наши находились на севере, так как со дня на день ждали разрыва со Швецией. Годунов, однако, не упал духом, приказал всем воеводам степных крепостей с их отрядами спешить к Серпухову. Таким образом собралась значительная рать; начальство над нею было вручено князю Мстиславскому. Москва приготовилась к осаде. Быстро были построены деревянные стены вокруг предместья за Москвой-рекой, чтобы татары не могли снова сжечь столицу, как двадцать лет тому назад. Пригородные монастыри были обращены в настоящие крепости. Русское войско у самого города в поле укрепилось и ждало врага. Добродушный царь побывал в войске, милостиво ободрял воевод. Годунов в блестящих доспехах объезжал рать. Его приветствовали как главного вождя, но он предоставил высшее начальство над войском князю Мстиславскому, а сам занял второе место.