Чужак в чужом краю - Роберт Хайнлайн

скажите, ваш кот действительно пьет имбирный эль?

— Четвертая поправка, не забыли?

— Да я не хочу его видеть, просто мне интересно…

— Ну, ладно, — сдался я. — Он любит эль с перцем, но если нет перца, пьет и так.

— Это испортит ему почки. А теперь посмотрите-ка сюда.

— На что?

— Нагнитесь ко мне. Взгляните под потолок. Видите зеркала? Я знал, что с вами кот, потому что видел его.

Я, нагнулся и посмотрел на потолок. Тут и там среди декора блестели зеркала. Таким образом, кассир, не сходя со своего места видел весь зал.

— Нам приходится поступать так, — сказал кассир, словно извиняясь, — люди могут натворить здесь черт знает что… если за ними все время не присматривать. Это очень скверный мир.

— Аминь, брат мой, — ответил я и вышел.

* * *

На улице я открыл саквояж и поманил Пита. Он охотно высунулся.

— Ты слышал, Пит, что сказал этот человек? Это скверный мир. Хуже нету, если два друга не могут выпить без того, чтобы их не выследили. Давай-ка покинем его.

— Сейчас?[13]  — спросил Пит.

— Ты настаиваешь?.. Но если мы решимся, назад пути не будет.

— Сейчас!

— Принято единогласно. Осталось только перейти улицу.

* * *

Регистраторша Компании Взаимного Страхования была отличным образцом функционального дизайна. Помимо обтекаемых форм, она могла похвастаться буферами, величиной с радарную антенну каждый. При ней было и все прочее, что нужно для ее основного предназначения. Тут я напомнил себе, что она будет уже бабушкой, когда я проснусь. И объявил, что желаю видеть сейлзмена[14].

— Садитесь, пожалуйста, — сказала она. — Я посмотрю, кто из наших служащих сейчас свободен…

Прежде, чем я успел присесть, она добавила:

— Наш мистер Пауэлл готов принять вас; пройдите, пожалуйста, сюда…

Кабинет «нашего мистера Пауэлла» внушал уверенность, что дела Компании идут как нельзя лучше. Мистер Пауэлл пожал мне руку, усадил в кресло, предложил сигару и попытался освободить меня от бремени саквояжа. Саквояж я ему не отдал.

— Итак, сэр, чем мы можем быть вам полезны?

— Мне нужен анабиоз.

Его брови взлетели вверх. Жесты стали еще более предупредительными. Такому человеку можно было доверить все свое состояние.

— Очень мудрое решение, — почтительно произнес он. — Я сам не прочь улечься в анабиоз, но… семейные обязанности…

Он подобрался.

— Наши клиенты, как правило, спешат. Если позволите, я не стану занимать ваше время рекламной болтовней… и провожу вас прямо на медицинский осмотр.

— Минуту…

— Да?

— Один вопрос. Можете ли вы погрузить в анабиоз кота?

Он удивился, потом огорчился.

— Вы насмехаетесь над нами.

Я открыл саквояж, и Пит высунул голову.

— Моя половина, прошу любить и жаловать. Итак что вы ответите? Если «нет», то я обращусь в «Миссисипи». Их контора находится в этом же здании, не так ли?

Он пришел в ужас.

— Мистер… О, простите, как ваше имя?

— Дэн Девис.

— Мистер Девис, когда человек обращается к нам, мы берем на себя все его заботы. Я не могу вам позволить идти в «Миссисипи».

— Каким же образом вы мне помешаете? Дзюдо?

— Ну, пожалуйста, не надо! — он выглядел ужасно огорченным. — У нас порядочная фирма.

— Вы имеете в виду, что «Миссисипи» непорядочна?

— Я этого не говорил, мистер Девис. Позвольте вам объяснить…

— Попробуйте.

— …разницу. Возьмите и сравните образцы договоров — наш и «Миссисипи». Обратитесь к адвокату, а еще лучше — к семантику. Вы узнаете, что предлагаем и исполняем мы, и что обещают они, — он быстро оглянулся. — Я не хотел говорить… Надеюсь, Вы не будете ссылаться на меня… Они используют свои собственные формулировки вместо общепринятых.

— Может они оставляют клиенту хоть какую-то лазейку?

— Что? Дорогой мистер Девис, мы вкладываем средства клиентов в верные предприятия. Этого требует наш устав… А «Миссисипи» образует из них свой акционный капитал.

— Может быть, я и куплю их акции… Вам не кажется, мистер Пауэлл, что мы даром теряем время? Примет ваша Компания моего друга или нет? Если нет, то я и так у вас слишком засиделся.

— Вы желаете, чтобы мы сохранили это существо живым при помощи гипотермии? И согласны заплатить за это?

— Я хочу, чтобы вы погрузили в анабиоз нас обоих. И не называйте его «этим существом». Его имя — Петроний.

— Простите. Я перефразирую свой вопрос. Вы готовы заплатить два взноса и вверить нам себя и э-э… Петрония?

— Да, но не два взноса, конечно. Сколько-то я доплачу, но ведь можно же запихать нас в один «гроб». Разве честно брать с кота, как с человека?

— Все это так необычно…

— Да, конечно. Но мы еще поговорим о цене позднее… или я пойду в «Миссисипи». А сейчас я хочу узнать, сможете вы сделать так или нет.

Он побарабанил пальцами по столу.

— Минуточку… — он взял телефонную трубку. — Опал, соедините меня с доктором Берквистом.

Больше я ничего не услышал — он врубил защитную систему. Минуту спустя он положил телефонную трубку и улыбнулся так, словно у него умер богатый дядюшка.

— Хорошие новости, сэр! Я вовремя вспомнил, что первые успешные опыты анабиоза делались именно на котах. Техника и методика этой операции хорошо отработана. Вашего кота можно поместить в Морскую исследовательскую лабораторию в Анаполисе. Некоторые животные уже двадцать лет лежат в гипотермическом сне и ничего, живы.

— А я думал, что МИЛ уничтожили, когда бомбили Вашингтон.

— Только наземные сооружения, сэр, но не подземные этажи. Совершеннейшая техника сохраняет животных долгие годы. Они живы, не изменились и не состарились. Вы уже надумали, сэр, в какой эпохе вам угодно проснуться? — вдруг перебил он сам себя.

— Хорошо, давайте обговорим и это…

Вопросов было всего четыре: во-первых, сумма взноса; во-вторых, когда меня разбудить; в-третьих, куда вложить мои деньги и в-четвертых — что с ними делать, если я не проснусь.

Я выбрал 2000 год — приятная круглая дата, до которой оставалось всего тридцать лет. Я боялся утратить чувство времени, если просплю дольше. За те тридцать лет, что я прожил, событий хватало: две большие войны и дюжина малых, падение тоталитаризма, Великая Паника, искусственные спутники, переход на атомную энергию. Однако, чем бы меня ни встретил двухтысячный