Время и боги. Дочь короля Эльфландии - Лорд Дансени

А Али сказал, что это и есть то самое место. До сих пор по вечерам, когда настает время сказок, в гаремах Персии рассказывают о том, как Али, Шеп и Шушан пришли в Черную Страну.

Когда настал рассвет, они огляделись по сторонам и увидели, что это, без сомнения, то самое место, о котором говорил Али, ибо земля здесь была изрыта рудниками и шахтами и, обожженная, громоздилась грудами, и повсюду виднелись многочисленные заводы, которые возвышались над городом, словно он был захвачен ими. И Шеп и Шушан в один голос восславили Али.

А Али сказал, что нужно непременно созвать владык этого места, и, чтобы исполнить это, Шеп и Шушан отправились в город и там говорили искусно и убедительно. Так, они сказали, что Али, известный своей мудростью, изобрел некий оригинальный метод, который, несомненно, принесет большую пользу Англии. И, услышав, что он ничего не просит за свое изобретение, а ищет только пользы для людей, владыки согласились встретиться с Али и поговорить о его предложении. И все они вышли к Али.

И, обратившись к ним, Али сказал так:

– О владыки места сего! В книге, которая известна каждому человеку, рассказывается, как некий рыбак, забросив в море невод, выловил медный кувшин; когда же он вытащил пробку, из кувшина вырвался ужасающего вида злой дух, и был он как дым, заволакивающий небо. Тогда рыбак…

Но владыки сказали:

– Мы знаем эту историю.

А Али ответил:

– О том, что случилось с тем духом после того, как его благополучно бросили обратно в море, не может достоверно судить никто, кроме тех, кто посвятил себя изучению демонов, и, конечно, об этом не может знать ни один из смертных; лишь тот факт, что пробка от кувшина, которую и по сей день украшает священная Соломонова печать, сохранилась, может быть известен людям.

И, видя, что владыки сомневаются, Али достал свой узелок и стал один за другим развязывать многочисленные шелковые платки, пока не предстала пред ними печать, и некоторые из владык узнали ее, а некоторые – нет.

И вот, ведо́мые али, все трое отправились в Мидлендс

И они с интересом разглядывали ее и внимали Али, и Али сказал:

– Прослышав, как плохи дела в Англии, – что дым затянул огромные пространства, и трава (как говорят) местами стала совсем черной, а также о том, что, несмотря на это, ваши фабрики продолжают расти и множиться, а шум и суматоха стали таковы, что у человека не осталось времени для песен, я решил прийти, как просили меня мои добрые друзья, лондонский цирюльник Шушан и зубной техник Шеп, чтобы помочь вам исправить это.

И они спросили:

– Где же твое изобретение и в чем заключается твой метод?

А Али ответил:

– Разве не показал я вам только что пробку от кувшина и на ней – как видно каждому доброму человеку – священную печать? В Персии я узнал, что ваши поезда, которые увеличивают суматоху, перевозя людей с места на место, а также заводы, копающие шахты машины и другие приносящие зло вещи, – все до одной порождены и приводятся в действие паром.

– Разве это не так? – вставил Шушан.

– Воистину так! – подтвердил Шеп.

– Таким образом, совершенно ясно, – продолжал Али, – что главный демон, который так досаждает Англии, который причинил ей великое зло и который сгоняет людей в города и не дает им ни минуты передышки, – это злой дух Пар.

И властители того места хотели возразить Али, но один из них сказал:

– Давайте все же выслушаем его; быть может, это изобретение поможет усовершенствовать наши паровые машины.

И им, внимающим, Али сказал так:

– О владыки места сего! Пусть сделают сосуд из крепкой стали, ибо у меня нет бутылки для моей пробки; когда же это будет исполнено, пусть все поезда и заводы остановятся на семь дней, и пусть прекратится рытье шахт и прочие дурные дела, которые можно делать при помощи пара, а люди, которые ухаживают за машинами, пусть идут по домам. Стальной же сосуд для моей пробки я оставлю в подобающем месте. Когда главный злой демон Пар не найдет ни заводов, ни поездов, ни паровых сирен, ни шахт, в которые он мог бы вселиться, тогда в одну из ночей – отчасти из любопытства, отчасти по привычке к стальным котлам – он непременно войдет в сосуд, который вы сделаете, и тут я выскочу из укрытия и заткну сосуд пробкой, связав духа священной печатью, принадлежащей самому царю Соломону, и отдам вам, чтобы вы могли бросить его в море.

И, отвечая Али, владыки промолвили:

– Но что мы приобретем, если лишимся нашего имения и перестанем быть богатыми?

А Али сказал:

– Когда мы бросим этого демона в море, к нам снова вернутся леса, заросли папоротников и все другие прекрасные вещи, которыми так богат мир; маленькие веселые зайчата будут возиться и играть, в холмах снова зазвучит музыка, вместе с сумерками будут приходить тишина и покой, а после сумерек в небе засияют звезды.

– Воистину, – добавил Шушан, – люди опять будут танцевать.

– Да, – подтвердил Шеп. – И в деревнях снова начнут водить хороводы.

Но властители, обратившись к Али, возразили ему:

– Мы не станем делать сосуд для твоей пробки, как не станем останавливать наши могучие заводы и превосходные поезда, и не прекратим копать шахты, и не исполним ничего из того, что ты требуешь, ибо любое покушение на пар способно подорвать основы того процветания, которое ты видишь вокруг.

И, сказав так, они тотчас изгнали Али из того места, где вынутая из шахт земля была раздроблена и обожжена и где ночами напролет адским огнем горели огни заводов и фабрик, и вместе с ним они прогнали цирюльника Шушана и зубного техника Шепа, и неделю спустя Али отправился из Кале в долгий обратный путь в Персию.

Все это случилось тридцать лет назад. Теперь Шеп уже пожилой человек, а Шушан еще старше, и многие, многие жевали зубами Шепа (так как он знал хитрый способ возвращать протезы назад всякий раз, когда его клиенты умирали); и вот они снова написали Али в далекую Персию, обратившись к нему с такими словами:

«О Али! Дьявол действительно породил дьявола – злого духа по имени Бензин. Молодой дух растет, и его могущество крепнет; сейчас ему уже десять лет, и с каждым годом он становится все больше похож на отца. Приди и помоги нам своей священной печатью, ибо нет другого такого,