Университет - Бентли Литтл

Смертельно усталый, он поднимался по лестнице общежития. Только бы дотащиться до комнаты, упасть на постель, закрыть глаза — и спать, спать, спать...

Последняя лестничная площадка — и он на своем этаже...

И вдруг сверху на него метнулась девушка с ножом в руке. Это была Шерил.

Она выкрикнула:

— Я отрежу твои гнилые яйца!

Именно никудышная реакция и спасла ему жизнь. Если бы Джим метнулся в сторону, Шерил все равно бы достала его. А он просто глупо шарахнулся, запаниковал, споткнулся и упал. Нож с силой проткнул пустоту — там, где должен был быть Джим, не упади он на пол. Шерил потеряла равновесие и рухнула рядом с парнем.

К счастью, Джим быстро пришел в себя и уже через секунду кинулся к Шерил, навалился на нее всем телом, перехватил у самой кисти руку с ножом и после короткой борьбы выбил его.

Затем вскочил и с силой ударил Шерил ногой по голове. Он уже собирался столкнуть ее с лестницы, чтобы эта сука сломала себе шею, но в последний момент опомнился — уже после того, как представил мысленно, с каким упоительным звуком расколется ее череп, ударившись о цемент...

Как только бешенство схлынуло, Джим схватил Шерил за кисть правой руки и рывком поднял. Он еще был страшно зол, и его колотило от пережитого страха, но уже не хотел убить психопатку, которая чуть было не зарезала его.

Шерил заливалась слезами, ее трясло, как при ознобе.

Джим несколько раз с силой встряхнул девушку.

После этого ее взгляд стал вдруг осмысленным.

— О Господи! — воскликнула она. — Что я натворила! Прости, Джим. Я не хотела... я не собиралась...

Тут она снова расплакалась, но теперь уже не от злобы по поводу того, что ее замысел сорвался. Теперь она плакала жалобно, как напроказивший ребенок перед неизбежной поркой.

Джим мог только гадать, насколько искренне она раскаивается. Возможно, ее действительно отпустило. Возможно, наваждение закончилось...

Он понятия не имел, какая цепочка событий поставила на его пути редакторшу отдела развлечений, но сумма знаний, полученных в последние недели, подсказывала, что девушка действовала не по своей воле, что ее заставляла так поступать некая внешняя сила. И Джим отлично знал, что это за сила...

Обняв Джима, Шерил безутешно плакала на его плече.

Когда она немного успокоилась, Джим пригласил ее к себе — чтобы она выпила чего-нибудь горячего или немного виски и окончательно пришла в себя. Девушка отказалась — сказала, что лучше поедет домой. Джим вызвался отвезти ее — как она поведет машину в таком состоянии! Но Шерил и это предложение отклонила.

Видимо, ей хотелось поскорее расстаться с человеком, которого она только что пыталась убить. Его великодушие было непомерной ношей для нее.

Джим вернулся на лестницу и поднял нож. Его рука дрожала, пока он вертел перед глазами страшный предмет. Это нападение — случайность? Или за ним последуют новые нападения? Надо ли это понимать так, что Университет решил идти до конца и убить его? И что происходит с остальными? Быть может, убийцы где-то поджидают также и Яна, Стивенса, Бакли? Быть может, Университет всерьез занялся систематическим устранением своих врагов?

А вдруг и Фейт подвергнется или уже подверглась атаке?

Это был вопрос из вопросов. Джим понял, что медлить нельзя, и бегом направился в свою комнату. Надо немедленно позвонить Фейт, убедиться, что с ней все в порядке, и предупредить, чтобы она была вдвойне осмотрительна...

Он распахнул дверь своей комнаты, и — о чудо! — Фейт была там. Девушка сидела на краю кровати. На столе стоял большой бумажный пакет со следами масла на боках.

Фейт встала и с улыбкой произнесла:

— Я забежала в столовую и купила несколько гамбургеров.

— Слава Богу, ты жива и здорова! — воскликнул Джим.

Он подбежал к ней и порывисто обнял. Она ласково рассмеялась и спросила:

— С чего это вдруг такие бурные чувства?

— Да так, — сказал он, нежно целуя ее в мочку уха. — Да так...

Он решил не пугать ее рассказом о нападении Шерил.

— Ведь ты еще не ужинал, да?

— Нет, не ужинал.

— Тогда давай садиться за стол. А то гамбургеры совсем остынут...

— Черт с ней, с едой! — сказал Джим. Он выхватил из рук Фейт пакет с гамбургерами, над которыми прилежно поработал Джон Тейлор, и швырнул в корзинку для мусора.

Он был благодарен Фейт за то, что она заботилась о нем. Но сейчас ему было не до гамбургеров. Он был тронут тем, что она не поехала домой, хотя и собиралась. Фейт решила в эти тяжелые часы находиться с ним — и это было так кстати.

Остаток вечера они безумствовали в постели. Били друг друга, кусали, занимались любовью, отдыхали и снова бросались друг другу в объятия.

Им было хорошо вместе.

3

Фейт вскоре проснулась. Все тело было в кровоподтеках. Мышцы болели, прокушенная губа болела...

Она взглянула на будильник. Одиннадцать вечера. Надо бы одеться и ехать домой. Но в постели было так тепло и уютно, что она только перевернулась на другой бок и устроилась поудобнее. Тащиться в темноте целый час в машине до Санта-Анны — бр-р, страшно и подумать! Да и мамаше плевать, будет ли дочь ночевать дома...

В глубине души включился сигнал тревоги. Беги отсюда, беги! — подсказывало Фейт что-то. Однако эта команда была такой немотивированной, что девушка проигнорировала ее. Засыпая, она все еще продолжала испытывать это нехорошее предчувствие и даже обещала себе проснуться через пять минут встать и ехать домой. Но ночь затягивала ее в свои бездны — и Фейт не проснулась ни через пять минут, ни через час...

И она до самого утра не знала, что после полуночи наступило завтра.

Глава 32

Яна разбудил телефонный звонок Стивенса. Он, в свою очередь, позвонил Бакли и Джиму. А Джим обещал связаться с Фейт.

Ян хотел было позвонить Фаруку и Недре, двум новым товарищам по борьбе, но затем передумал: возможно, их помощь не понадобится, будут только путаться под ногами.

Да и втягивать их во все это стоит лишь в случае самой крайней необходимости.

Итак, сегодня решающий день!

С вечера ему было трудно заснуть. Ян долго ворочался сам и ворочал в голове невеселые мысли. Казалось бы, и утром следовало испытывать какие-то необыкновенные чувства — страх, волнение, тревогу. Но нет, утренние ощущения были самые заурядные. Мысли вертелись вокруг завтрака, вокруг некстати вскочившего прыщика на щеке и прочих пустяков.

Он не знал, радоваться такому отсутствию сильных эмоций или следует его пугаться.