Огненный дождь - Денис Субботин

-Тяжко тебе, сотник?

-Тошно, княже! – без особого стеснения признался Ярослав. – Ты знаешь, я живот за тебя положу. Но – в бою. А вот так… Тошно!

-Терпи. И вы все – терпите! Как я терплю. Это – право Буйслава Владенского!

А Буйслав торжествовал. Он умастил дорожку Рудославу, лёгким сделал путь до Вирия. И там Перун уж точно возьмёт в дружину лучшего витязя рода Тура. Его сына…

 Глава 11 «Правда Теодора»

1.Император Теодор. Замок подеста Тангарии. Раннее утро 3 дня месяца Цветеня (по гардарскому месяцеисчислению).

Месяц Цветения, который гардары именуют попросту Цветенем, а базиликанцы странно – априлусом вступал в свои права яростно и непобедимо. Лишь в лесах – где-нибудь в тёмной глубине, ещё оставался снег, вокруг же городов было слякотно, пахло весенним влажным грунтом. Дороги – отличные базиликанские дороги, мощёные плитами, без рытвин и колдобин – оказались залиты талым снегом, попросту – водой. На время война затихла сама собой и многие были тому рады. Люди – будь они трижды воины, рождённые для убийства, в какой-то момент устают от крови. Весна наступила очень кстати – войска устали и требовали отдыха. И император Теодор, могущественнейший правитель Империи Тор, в руках которого ныне оказалась и судьба Империи Базилиска дал такую возможность. А заодно – дал шанс кузену Артуру поправить дела в региментах, которые порядком поистрепались за время зимней кампании и до того – штурма Тангарии. Сейчас под Золотым Драконом - императорским стягом о двенадцать концов, могло в лучшем случае собраться семьдесят тысяч солдат: шестьдесят тысяч пехоты, восемь тысяч лёгкой конницы и около двух тысяч – тяжёлой, рыцарской. Тоже немалая сила, но каждый раз, отдавая приказ отряду идти в бой, Теодор вынужден был помнить – последняя. Последняя армия, за которой – младенцы и дряхлые старики, женщины и преступники, которым уже нет прощения. Только они…

Император стоял на башне Тангарии и перед взором его открывалась картина разрушений, охвативших этот прекрасный город. Ему доводилось бывать здесь раньше – когда он ещё был кронпринцем и отец посылал его сюда, договариваться с базиликанцами о пошлинах. Тогда этот город потряс его своей красотой и рациональностью. Теперь… Теперь это было в прошлом. Город крепко держался тогда, зимой. Его обороняли и воины, и маги и даже мирные горожане. Даже женщины и дети! Только при первом, во многом случайном и уж точно неудачном штурме было потеряно двадцать сотен воинов и двадцать три осадных порока! Нужно ли говорить, что войско озверело. Да ещё впервые были пущены в дело разбойничьи корунелы [114]– восемнадцать тысяч пехоты, привыкшей в первую очередь грабить, подкреплённых магами – в первых рядах плечом к плечу с Гармом Одноглазым и Торфином Северянином, знаменитейшими разбойниками Ассании шли новоиспечённые магистры магии Урфус и Равен. Огненные шары и потоки Лавы, добытой словно из недр земли сделали своё дело! Базиликанцы, которых в городе было то ли пятнадцать, то ли двадцать тысяч натиска не выдержали и отступили от ворот. А когда разбойники, головорезы и отребье ворвались в город, остановить их было уже невозможно. И удержать… А он, император, и не пытался. Крик и стон кровавый повисли в тот страшный день над Тангарией! И ещё шесть дней бесчинствовала армия в городе, но плакать и молить о пощаде было уже некому. Граф Гарм Одноглазый и коронель[115] Торфин Северянин теперь в свите. Магистр Урфус заправляет магами и получается это у него – лучше некуда. Почти сотня уже магов в армии торингов! Магистр Равен умер при штурме. Новое было дело – боевая магия, никто не знал, что можно перенапрячься до смерти…

-Слава тебе, Защитник Розы, Осенённый светом Креста! – раздался за спиной негромкий голос, и живое напоминание о позоре тех дней, комендант Тангарийского гарнизона коронель Торфин бесшумным шагом возник пред ясны очи государя.

-Здравствуй, мессир Торфин! – кивнул ему Теодор. – Я ведь уже говорил тебе, когда мы наедине, обращайся ко мне по простому. Да и в кругу друзей и соратников… хм… Ну, и как дела?

-Он вернулся, государь! – ответил Торфин, прекрасно понимая, к чему относился вопрос. – С гостями. Когда прикажешь привести их к тебе?

-Сегодня, наверное! – задумавшись на миг, решил император. – Вечером, когда Огненное Око зайдёт! Я предупрежу магистра Ромуальда, чтобы гвардейцы пропустили вас! Но передай им, что рядом со мной будут маги! Если что…

-Они вряд ли захотят так рисковать! – быстро возразил Торфин, не иначе, уже получивший мзду от врагов. – Ведь всем известно, что ты готов говорить о мире, государь. А если что с тобой случится, к власти – пусть и регентом – придёт герцог Артур. Он – сторонник войны до победного конца. Базиликанцам сейчас не до покушений!

Император криво усмехнулся. Артур, мальчишка, волей случая ставший верховных коннетаблем и – до совершеннолетия сына – наследником престола, был горяч. Он и впрямь ратовал за то, чтобы армия не отстаивалась в Тангарии, ограничиваясь короткими вылазками, а шла на Миллениум, на соединение с гардарами. Если оба войска объединятся – а гардары всего в двадцати верстах от Тивраны встали – столица августа Филиппа не продержится и месяца. И тогда… А вот что тогда, Теодор не знал и предугадывать боялся и не хотел. Иначе выходило, что следующим шагом после победы над базиликанцами станет война с гардарами. Её просто не избежать, когда появится такое количество свободной земли! А тогда… тогда огромное гардарское войско, подкреплённое южными дружинами, в порошок сотрёт бывших союзников. Будет ли тогда на Терре государство, осенённое светом Святого Креста, благословленное чистым сиянием Пречистой Розы?! Страшно подумать.

Базиликанцы, как бы там ни было, всё же свои, единоверцы, хоть и погрязшие в невежестве и ереси. Проповедники, посланные архиепископом Ассанским уже начали свою работу. Вряд ли в ближайшее время у них выйдет что-то стоящее, но времени вдоволь. Можно и рискнуть.

Пока император размышлял, Торфин продолжал стоять подле него, не мешая и не напоминая о себе даже вздохом. Это тоже стало привычкой: вот так стоять каждый день и мыслить. Верный коронель оказался наиболее подходящим наперсником для дел тайных, знал многие уловки, неизвестные вельможам и пару раз, в миг особой слабости, Теодор подумывал о том, что пора ставить бывшего разбойника Северянина во главе самой страшной и тайной структуры империи – Тайной стражи. Правда, даже самые преданные нобили возмутятся… Да и пёс с ними, как говорит всё тот же Торфин! В конце концов, нобили никогда не были слишком сильны в Империи Тор – так заповедал ещё великий предок Торвальд Основатель[116], его путём шёл Конрад Великий[117]. Ни один не имеет постоянной дружины, чтобы в ней было больше двадцати воинов. Ни один, будь трижды талантливым, не может быть уверен, что и сын его останется графом. Так заповедали предки, и не ему, Теодору, нарушать обычаи!