Элвис Пресли. Последний поезд в Мемфис - Питер Гуральник

уж сам он старался во всю. А на коде он ухватился за микрофонную стойку и, уставившись в потолок, начал заваливаться назад. Да, он был в ударе. Когда он закончил, я чуть под стол не сполз! И пока он пел, он выделывал ногами такие коленца… плавно скользил по полу туда–сюда… вот так… прямо настоящий янки». После чего, вспомнив, как он был удивлен, когда чернокожий вокалист ухитрился совершенно неподражаемым образом растянуть слово «тел–ли–фон-н», Элвис попробовал спеть в похожей манере «Paralyzed» Отиса Блэкуелла, записанную им в сентябре. «Похоже, ему не хватило только небоскреба или еще чего–нибудь, откуда можно сигануть вниз», — сказал кто–то, пораженный явно восторженным рассказом Элвиса. «Точно, — соглашается неизвестный поклонник певца, — вот это был бы улет!»

Затем они спели «No Place Like Home» и «When the Saints Go Marching In» под бешеный аккомпанемент вошедшего в раж пианиста («До тебя за инструментом сидел не тот человек», — заметил Элвис, на что Джерри Ли, не сбиваясь, отозвался: «Я собирался сказать тебе то же самое. Пошли на коду!»), за которыми последовала «Is It So Strange?», несколько месяцев назад принесенная Элвису Фэроном Янгом и которую они с Джун воспринимали как символ их запутанных отношений. Тогда он не знал, будет ли он ее записывать, сказал Элвис, поскольку Фэрон не хотел отдавать ему авторские права на эту песню. Исполнив «That's When Your Heartaches Begin», записанную им в той же самой студии летом после окончания школы, он объявил: «Я записывал этого сукина сына, а он сбился с ритма». Она по–прежнему может быть хитом, считал он, если ее грамотно аранжировать и в партию бэк–вокала вставить глубокий баритон — такой же, что и в оригинальной версии группы The Ink Spots.

Судя по всему, в студии царила весьма непринужденная атмосфера — на пленке слышно, как входят и выходят люди, передается из рук в руки гитара, пианист группы Snearly Ranch Boys Смоки Джо Бо то и дело вставляет в разговор язвительные замечания, звучат голоса неизвестных женщин и даже детей, хлопают двери, когда кто–то из музыкантов отправляется домой… Кстати, братья Перкинса ушли довольно рано, что позволило вокалистам и пианистам развернуться на полную катушку. А уже под вечер Джерри Ли Льюис наконец получил возможность по–настоящему продемонстрировать свое мастерство и выдал Элвису ураганные версии двух композиций со своего нового сингла: «You're the Only Star in My Blue Heaven» и «Black Bottom Stomp». «Вот почему я избегаю участвовать во всех этих джем–сейшенах, — вежливо отреагировал тот. — Всегда получается так, что я ухожу последним». На прощание он сказал молодому нахалу, что был рад с ним познакомиться, и пригласил заходить в гости.

«Это был чистый экспромт! — вспоминал сияющий от гордости Сэм Филлипс. — Запись прошла так, словно микрофон оказался там совершенно случайно. Думаю, что эта незапланированная встреча значила для этих людей очень много — и не потому, что они один круче другого. Они были одной крови». «Мне еще не доводилось видеть этого молодого человека столь веселым и оживленным, — делился своими впечатлениями об Элвисе Боб Джонсон, — чем в тот момент, когда он находился в кругу своих — людей с общими интересами».

Через три дня Элвис оказался еще в одной компании «своих», хотя и при совершенно других обстоятельствах. Радиостанция WDIA, с 1949 года вещавшая для чернокожего населения Мемфиса (но со штатом из белых), с самого начала своего существования организовала так называемый «Фонд доброй воли», ставивший своей целью помочь «голодающим негритянским детишкам», и каждый год, в первую пятницу декабря, устраивала благотворительное ревю, последние несколько лет проходившее в «Эллис Аудиториум». В 1956‑м наиболее популярными были Рэй Чарлз и Би Би Кинг (в свое время работавший диск–жокеем на той же радиостанции), а также группы The Magnifwents и The Moonglows, а среди «самых–самых» исполнителей госпел числились The Spirit of Memphis Quartet и The Happyland Blind Boys. По традиции ревю проходило в форме своеобразного музыкального спектакля на ту или иную тему с участием наиболее популярных диск–жокеев, одновременно выполнявших и роль ведущих. В том году главными героями ревю были: вождь краснокожих Деревянная Лошадка (Руфус Томас) и его невеста Принцесса Первый Сорт (покорительница сердец Марта Джин), которые по сценарию должны были показать рок–н–ролл во всей красе своему непокорному и безнадежно отсталому племени.

Один из звукорежиссеров, Луис Кантор, участвовавший в ревю как конферансье сразу в двух ипостасях (артистов, исполнявших госпел, он выходил объявлять под псевдонимом Псаломщик, а ритм–энд–блюзы — Ядро–Кантор) и закончивший «Хьюмз» на год раньше Элвиса, дружил с Клайном во время учебы в Мемфисском университете и, как и тот, был прихожанином храма Бет–эль–Эмет. Узнав об этом, руководство станции попросило его уговорить Элвиса выступить в качестве гостя программы. Кантор связался с Клайном, и Джордж поговорил с Элвисом, который ответил, что с удовольствием приедет, но, увы, выступить не сможет — что–что, а это Полковник крепко вбил ему в голову еще в самом начале их сотрудничества.

Элвис и Джордж прибыли незадолго до начала ревю и весь концерт скромно простояли за кулисами, пока на сцене выступали их любимые герои. Ревю удалось на славу: Рэй Чарлз спел «I Got a Woman» Принцессе Первый Сорт, Финне Ньюборн–старший дирижировал оркестром из звезд, наряженных в индейские костюмы. Известный журналист негритянской прессы, профессор Нэт Д. Уильямс, исполнявший роль церемониймейстера и здесь, и в любительских шоу, проходивших в театре «Палас», возложил корону на голову «Мисс‑1070», ежегодно выбиравшейся из числа сотрудниц радиостанции. «Мне тогда было четырнадцать, — вспоминает дочь Руфуса Томаса Карла, в то время участница детской вокальной группы, подпевавшей многим артистам. — Я сказала подружке: «А ты знаешь, что здесь сейчас находится Элвис Пресли?» (Хотя мы были на другом краю сцены, я его хорошо разглядела.) «Никакой это не Элвис! — возразила та. — Его нет в программе». — «А я точно знаю, что это он».

Он стоял за кулисами и смотрел концерт. Его объявили только в самом конце, потому что организаторы ревю не хотели, чтобы все сразу повскакали с мест. Когда он вышел и произнес: «Привет! Как ваши дела?» — все закричали: «Еще, еще! Покажи нам что–нибудь!» Тогда он вильнул бедрами, и все были в полном отпаде».

«Я им сразу сказал — если вы выпустите Элвиса в самом начале, то сорвете все шоу, — продолжает Руфус Томас. — Слава Богу, мне поверили. Я в здоровенном индейском головном уборе с перьями вывел