Суданские хроники - Автор Неизвестен

и причалили, а у каида не было намерения сражаться, к ним подошли товарищи Сорья-Мусы и сразу же завязали с марокканцами бой. Те вступили в бой, и сразились они — а было это в /199/ субботу одиннадцатого раби пророческого в помянутом году [14.VI.1609].

Битва между ними была жестокой; и горячий бой дошел до [времени], когда солнце потускнело [перед закатом]. И опытные люди сказали каиду Али: "Если ты проведешь эту ночь и не добьешься победы, потом ты ее не достигнешь!" Каид вышел пеший, вступил в крепостную ограду города, пока не стал в воротах дома сорьи со своими людьми, сражавшимися с товарищами того. Сам сорья был слеп и сидел в своем доме, а бара-кой находился на возвышении над навесом [дома] с воинами. И сорья ежеминутно посылал ему приветствия, спрашивая о здоровье его и говоря: "Пока он живой, арабы не добьются от него [своей] цели". Но когда явился мужчина и сказал, что бара-кой только что поражен свинцом и умер, сорья сказал: "Теперь сбылось желание их относительно этого!" И через небольшое время марокканцы разбили ворота его дома, ворвались к нему и схватили его. Они перебили жителей и разграбили весь город, за исключением квартала неверующих-бобо, и угнали Сорья-Мусу в железах.

А дженне-кой Мухаммед-Бемба собрал в своем доме мужчин, выкопал в нем колодец и рассчитывал на сражение и осаду. Когда каид Али пришел к городу Дженне, он стал со своим войском в Сибири, отправил Сорья-Мусу внутрь города и убил его худшей из смертей. И послал он к дженне-кою, чтобы тот явился; тот явился к нему в этот лагерь, и каид не особенно его бранил — и Аллах повел его [в том] лучшим из советов. Никто из стрелков, кои стояли гарнизоном в Дженне, не сомневался, что каид убьет дженне-коя. Когда же они увидели того возвращающимся в свой дом невредимым, то поносили каида Али и проклинали его от гнева и ярости. Потом Али возвратился в Томбукту, Затем марокканцы в Дженне послали к жителям всех областей, что лежат по берегам Реки, предложение о помиловании, если те вернутся на свои места. Часть из них поспешила вернуться, часть же помедлила, но потом возвратилась [тоже].

В следующем же [году], в девятнадцатом после тысячи [26.III.1610—15.III.1611], в начале высокой водил /200/ в Реке, каид вернулся в город Дженне вместе с аскией Букаром, чтобы уладить [дела] царской власти. Когда он прибыл туда, никто из стрелков, которые были в гарнизоне города, не сомневался, что каид отомстит дженне-кою, да и сам дженне-кой в этом не сомневался. Каид стал за городом возле садов; они послали за кала-тьягой Мухаммедом, и тот явился. Потом каид снова подумал, что схватить дженне-коя не означало бы замирения, а было бы вредным для земли, которую было бы не умиротворить. И он наложил на дженне-коя большой штраф. А тот собрал для этого очень большие деньги со своих подданных; они же выплатили их быстро и поспешно, радуясь, что дженне-кой невредим — а они его чтили и любили в сердцах своих. Аския же Букар в то время завидовал кала-тъяге Букару, так как видел, что власть того превышает его, [аскии], власть; между ними обоими была большая неприязнь. Потом они возвратились в Томбукту, и паша Махмуд вышел из себя по поводу [отказа от] захвата дженне-коя из-за того, что за тем было известно из большого вреда. Когда каид Али по прибытии предстал перед пашой, тот его спросил, схватил он дженне-коя или нет. Каид ответил: "Нет, напротив, он выплатил штраф!" — и воззвал к Аллаху за дженне-коя, сказав: "Да не покажет им Аллах Всевышний мгновения, когда его не будет в Дженне!" И передал каид Али паше весь штраф.

Что же касается аскии Букара, то он доносил на кала-тьягу паше Махмуду и умножал у него свои клеветы против того. Он говорил, что кала-тьяга — голова раздора, что это он послал к аскии, дабы пришел денди-фари. И паша написал каиду Ахмеду ибн Йусуфу и приказал ему убить того. Каид Ахмед изо всех сил защищал кала-тьягу, говоря, что выплатит он, каид, пятьсот мискалей за того, чтобы он не умер. Но паша ни на что не соглашался, кроме как на смерть того. И был кала-тьяга убит несправедливо и из ненависти [к нему].

Когда каид Али ибн Абдаллах собрался возвратиться из Дженне, он сместил каида Ахмеда ибн Йусуфа с должности каида и по прибытии в Томбукту передал ее талибу Мухаммеду ал-Белбали; он уладил его дела, и талиб уехал к нему хакимом.

Каид Али ибн Абдаллах оставался у этой власти и в высоком положении до тысяча двадцать первого года [4.III.1612—20.II.1613]. Он находился с прикрытием в Исафай, в /201/ свое время известной [местности], когда пришла к нему весть о сейиде Керей-Идье (а тот в то время был денди-фари) — что он направляется на них большим походом по повелению аскии ал-Амина, правителя Денди. Каид обратился на него с большим войском, в котором был и шейх Ахмед-Турик[625] аз-Зубейри, в месяце раби ас-сани [1.VI—29.VI.1612], а Аллах лучше знает. Он встретился с войском денди-фары в Тьирко-Тьирко — местности в дальней части страны Бенга, с восточной стороны. Оба войска остановились напротив соперника, потом они разошлись без сражения и повернули назад — одни туда, другие сюда. И говорят об аскии Букаре, будто сказал он: "Не видывал я двух отрядов, от каждого из которых ушла бы их мощь [разом], кроме этих двух!" Говорят, будто каид Али через посредство аскии Букара послал денди-фари сейиду золота, чтобы тот возвратился без боя; а денди-фари был сыном сестры помянутого аскии Букара. Об этом прослышал аския ал-Амин; и когда денди-фари прибыл к нему, он разоблачил его на своем приеме, очень на него гневался и стыдил его за то, что он взял взятку за то, чтобы отступиться от боя.

И когда денди-фари вошел в свой дом, то выпил сок аль-халас[626] и умер; золото же нашли в его имуществе. Но о нем ранее никто не знал, и укрепилось [от того] подозрение. Каид же Али возвратился с войском в Томбукту и сместил пашу Махмуда-Лонко, взяв власть утром в среду пятнадцатого шаабана блистательного помянутого года, в месяце июле — а Аллах лучше знает. Каид тотчас же объехал верхом вокруг города, а когда сошел с коня, вошел к нему паша Махмуд, приветствовал его, пожелал ему долголетия и призвал на него милость Аллаха.