Мордант превыше всего! - Стивен Дональдсон

— Я рада, что вы сделали это. Я нуждалась в спасении.

Тор подмигнул ей, явно заигрывая. А Джерадину нравоучительно заметил:

— Вот видишь? Мой реванш начал давать какие-то результаты.

— Отец рассказывал мне о вас множество историй, милорд, — сказал Джерадин, — но я не думал, что они правдивые.

Однако Териза еще не закончила. Она повернулась к Джерадину. Раз уж она стала достаточно смелой для лжи — и даже для нанесения оскорбления, — у нее нашлась смелость сказать:

— Прости меня. Когда ты ушел, я решила, что ты бросил меня. Мне следовало быть о тебе лучшего мнения.

Он встретил ее взгляд прямо и плечи его распрямились.

— Вот именно. — Голос его звучал сурово. — Вам следовало думать обо мне лучше. Я скорее позволил бы отрезать себе руки, чем бросил бы вас.

И почти сразу он устыдился своего пафоса и тон его смягчился:

— Я рад, что хоть что-то сделал правильно. — В его улыбке были смущение и радость. — Но не следует на такое особо рассчитывать. Это случается нечасто.

— Браво, юный Джерадин, — перебил его Тор, — у тебя прекрасно получается оплевывать самого себя. — Он вскинул бутыль и тряс ее до тех пор, пока пригодник не нашел бочонок и не наполнил бутыль снова. — Трудности твои на самом деле очень легко объяснимы. Ты не нашел применения своим способностям. Как королевский советник, я считаю нужным уведомить тебя об этом. Прирожденные фехтовальщики бывают скверными фермерами, с чем, я уверен, вполне согласится твой брат Артагель. Сыну Домне не пристало тратить свое время на то, чтобы служить предметом насмешек воплотителей.

Лицо Джерадина помрачнело, но не от гнева, а от страдания.

— Если бы я мог… — Мука, звучавшая в его голосе, проникала Теризе прямо в сердце. — Я позор для нашей семьи. Я знаю. Но я не могу, просто не могу все это бросить.

Тор отхлебнул вина и принялся смаковать его с таким видом, словно избегал смотреть Джерадину в глаза.

— Ты вполне достоин своего отца. Довольствуйся хотя бы этим. Он тоже упрям до невозможности. Я слышал, как король Джойс однажды сказал, что лучше биться головой о каменную стену, чем спорить с Домне.

Териза подумала, что если бы здесь присутствовал Артагель, он вряд ли подтвердил бы, что недоволен братом.

Внезапно король громко всхрапнул. Его голова дернулась, пергамент упал, и, откатившись по ковру, свернулся в свиток. Заморгав, король поднял руки к груди и задвигал ими, словно они занемели.

— Домне, — пробормотал он в потолок. — Упрямец. Лучше биться головой о каменную стену.

Пытаясь приподняться, он оперся руками о подлокотники, но, видимо, еще окончательно не проснулся — или был слишком слаб, — и его усилие ничем не завершилось.

— Мой владыка король, — Джерадин бросился помогать ему.

Трясущимися руками король сделал попытку согнать с лица сон. От такого его вида — дряхлая кожа, водянистые глаза — у Теризы кольнуло в сердце. Он не казался коварным или полубезумным властителем, отказавшимся защищать свое королевство; это был старик, почти ни на что не годный из-за возраста и артрита, потерявший почти всех, кого любил, и с трудом способный сосредоточиться.

Но когда король увидел Теризу — когда его взгляд сфокусировался на ней и он разглядел, кто перед ним, — он ответил на ее невысказанную озабоченность чистейшей, непритворной лучезарной улыбкой.

Вот откуда у Мисте было сияние, подобное лучам солнца — она получила его в наследство от отца. Териза попыталась отдалиться от этой радости, не замечать ее, но не могла. Даже если бы он просто улыбался ей так и больше ничего не делал, чтобы пытаться изменить ее мнение о нем, она сделала бы ради него все.

К несчастью, король заговорил.

— Миледи, вы пришли сыграть со мной партию? Как мило с вашей стороны. У меня тут проблема, — он показал на доску с фишками, — которая измучила мой одряхлевший разум.

Ее разочарование было столь сильным, что ей пришлось отвернуться.

Он выпрямился с легкостью, вызывающей подозрение, что его ноги далеко не такие слабые, как руки.

— Хэвелок расставил для меня комбинацию. Если я правильно понял его — что не всегда легко, — он однажды нашел решение. Вот его записи. — Король отфутболил ногой ближайший свиток. — Так как мне не удалось найти решение самостоятельно, я принялся читать его заметки, пытаясь отыскать… — Его голос затих, фраза осталась незавершенной. Он перевел взгляд на Тора и Джерадина, словно не мог припомнить, кто они такие. Затем снова посмотрел на Теризу и продолжил: — …отыскать решение. — Он пожал плечами. — Но безуспешно. Может быть, вы сможете выдать пару-тройку свежих идей.

От воспоминания о партии с принцем Крагеном Териза напряглась. Король Джойс втравил ее в ту историю своей улыбкой. Ей не хотелось снова оказаться в подобном положении. Она осторожно сказала:

— Простите. Но я пришла совсем по другому поводу. Тор… — она надеялась, что лорд простит ее за то, что она упомянет о его участии в событиях, — приказал стражникам привести меня сюда.

— О, мой старый друг Тор. — Король Джойс скривился, словно хлебнул горькой микстуры. — Один из немногих актеров в театре масок, чьи действия не поддаются предсказанию. — По мере пробуждения он говорил все увереннее. — Разве можно было предвидеть, что он окажется способен навязать мне свою службу, после всех тех унижений, которые я заставил его пережить? — Он даже не взглянул в сторону старого лорда. — Это против правил. Этого вполне достаточно, чтобы свести меня с ума, миледи.

— Мой владыка король, — голос Тора был тихим, но весомым, — я уверен, вы понимаете, что я не рассчитывал на ваше снисхождение.

Король не обратил на него внимания.

— Тем не менее, — сказал он, стараясь восстановить прежнюю невозмутимость, — каждый из нас несет свой крест по мере своих сил. Мой тяжкий крест — это перескоки. — И снова он показал на стол. — Эта проблема не дает мне покоя. Вы уверены, что не хотите взглянуть — ради меня? Это действительно нечто демоническое. — Кожа вокруг его глаз медленно собралась в лучики юмора и веселья. — Мне кажется, вы должны разбираться в этом. Ну пожалуйста.

Без особого желания, Териза все же посмотрела на стол. Ведь если честно, не одна только улыбка короля заставила ее сесть за игру с принцем Крагеном. У нее была своя странная причина поступить подобным образом. И было бы нечестно винить во всем короля Джойса.

Увидев расстановку шашек на столе, она поняла, на что он намекал, когда говорил о ее компетенции. Позиция близка к пату; она была той же, на которой закончилась партия Теризы с принцем Крагеном. Но чей ход? Если белых, то игра могла продолжаться; но если красных, то единственный возможный ход — закончить партию патом.