Всеволод Большое Гнездо - Алексей Юрьевич Карпов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
8
Который, между прочим, приходился не только зятем Мстиславу и Ярополку Ростиславичам, но и тестем младшему из смоленских князей Мстиславу Храброму и сватом черниговскому Святославу Всеволодовичу — как видим, родственные связи между различными ветвями Рюриковичей переплетались весьма причудливо.
9
По Татищеву, Мстислав взял себе «Лесную страну» — Ростов, Переяславль и прочие грады, а Ярополку отдал «Польскую» — Юрьев и Владимир; Суздаль же был оставлен обоим.
10
Слово не вполне понятно. Чаще всего под ним понимают название какого-то села. В Хлебниковском списке Ипатьевской летописи: «...из загорд[и]я».
11
Под «великим Владимиром», по всей видимости, надо понимать князя Владимира Всеволодовича Мономаха, заложившего город в ! 108 году. Не исключено, однако, что именно эта фраза летописца способствовала формированию позднейшей легенды об основании Владимира на Клязьме Владимиром Святым, Крестителем Руси, в X веке.
12
В «Истории Российской» В. Н. Татищева приведено описание внешности князя Михалка Юрьевича: «Ростом был мал и сух, брада уска и долга, власы долгие и кудрявы, нос нагнутый, вельми изучен был писанию, с греки и латины говорил их языки, яко руским, но о вере никогда прения иметь не хотел и не любил, поставляя, что все прения от гордости или невежества духовных произходят, а закон Божий всем един есть». Князь этот, по словам Татищева, «о управлении земском крайне прилежал, для сего часто, как ему возможность допускала, ездил по городам, хотя ведать, везде ли люди право судятся и нет ли где от управителей обид, якоже и по сёлам проезжая, земледельцев прилежно спрашивал, и всем приходясчим к нему двери были не заперты»46. Портрет и характеристика князя, отражающая представления Татищева об идеальном правителе, несомненно, должны быть признаны плодом его собственного творчества.
13
Ибо упоминание Бориса Михалковича в связи с Кидекшей может объясняться путаницей его с князем Борисом Юрьевичем, сыном Долгорукого, похороненным в церкви Бориса и Глеба на Кидекше.
14
По Татищеву, решающую роль в победе сыграл именно переяславский полк (возглавляемый, напомню, князем Ярославом Красным): «Был бой жестокой: падали люди с обоих стран, переславцы наипервее смяли Мстиславле правое крыло...»
15
«Отбежа бо князь Ярополк Ростиславич в Воронаж, — объясняет автор поздней Никоновской летописи, — и тамо прехожаше от града во град, от многие печали и скорби не ведый, себя камо ся дети»67. Последние слова содержат явную отсылку к рассказу о судьбе самого знаменитого злодея и беглеца в истории древней Руси — князя Святополка Окаянного.
16
Леонид Николаевич Мартынов (1905—1980).
17
«...Князь же великий печален бысть, но не може их удержати. Они же разметаша поруб и емше Мстислава и Ярополка и, ослепивше, отпустиша в Русь...» — так изложено в «Чуде 7-м» само ослепление.
18
В Никоновской летописи XVI века объяснение этому эпизоду дано чисто русское: князю Глебу Святославичу «оплошившуся, и всем пианым бывшим». Может быть, это и походит на правду, но тем же пороком объяснена здесь и последующая нерасторопность «сторбжи» князя Романа Глебовича на Оке, которую воины Всеволода застали также «пианых и спящих»5.
19
Больше того, Всеволод Юрьевич приходился своему старшему родственнику двоюродным дядей по матери (ибо мать Святослава Всеволодовича была дочерью Мстислава Великого) — вот ещё одно свидетельство крайней запутанности родственных отношений внутри рода Рюриковичей.
20
Современный ульяновский краевед Н. В. Марянин полагает, что это был остров Чертык, самый большой из островов вблизи Камского устья (под таким именем он упоминается в источниках с XVI века). «Конные дружины русских князей, — пишет автор, — шли к переправе через мордовские земли. Сначала они преодолевали основное русло Волги, очень узкое в этом месте, и попадали на остров Каратаевский. Затем через небольшую протоку Воложка переправлялись на остров Чертык, ширина которого здесь доходила до 5 км. На левой стороне острова, видимо, и находилось то самое летописное “место высадки на реке” — Исады, где встретились русский флот и конные дружины князя Всеволода. Оставив ладьи и насады на острове, войско переправилось через одноимённую протоку Чертык на левый берег Волги между устьями рек Актай и Бездна (между ними было около 15 км), предположительно, в том же месте, где позже располагалась упоминаемая уже пристань Переволоки. Одна из этих двух рек и есть летописная Цевца»26.
21
Или даже того же 1188-го: показания источников на этот счёт не вполне ясны и отчасти противоречивы67.
22
Сведения о строительстве ещё одной церкви приводятся только у Татищева: по его данным, в 1198 году, в связи с рождением младшего сына Ивана, «повелел Всеволод в Стародубе на Клязьме построить церковь Святаго Иоанна»80.
23
В. Н. Татищев, видевший в претензиях Всеволода по большей части потомственную ненависть к «племени Мстиславлю», винил в случившемся митрополита Никифора, который якобы хранил у себя в «хранилище» киевского Софийского собора «договорные грамоты Всеволодовы с Романом Ростиславичем и Святославом Всеволодовичем о волостях» и, ведая, что Всеволод в них, взяв себе Новгород, «вечно Руской земли и Киева отрёкся», скрыл это от Рюрика Ростиславича. «Здесь невежество или самохвальство с гордостию архиерея видимо», — делает вывод Татищев, прибавляя излюбленное для себя рассуждение о пределах церковной власти: «Видится, или злоба на Романа (Мстиславича. — А. К.), что оный, яко мудрый государь, не много попам власти давал и не был суеверен, каковые духовным всегда противны, или обещание послов Всеволодовых его в такое неистовство привело»89. Понятно, что к реалиям XII века эти рассуждения не применимы. Ничего не знаем мы и о «грамотах» Всеволода Юрьевича, в которых он будто бы «навеки» отрекался от Киева и «Русской» (Южнорусской) земли.
24
Такой текст читается в Лаврентьевской летописи. В Радзивиловской и Московско-Академической иначе: «Господине! Ты еси Володимир, ты Юрий, ты Всеволод!» Схожий текст («Ты господин, ты Гюрги, ты Владимир») — в Летописце Переяславля Суздальского. Едва ли это простое искажение первоначального текста; скорее — сознательное обоснование
