Анж Питу - Александр Дюма

Среди осажденных – жалость и сомнение.

Пока все ждали Людовика XVI, королева, полная лихорадочной решимости, приказала готовиться к обороне: постепенно вокруг нее собрались придворные, офицеры, крупные чиновники.

Среди них она заметила г-на де Сен-При, министра.

– Ступайте спросите, чего хотят эти люди, – сказала она.

Господин де Сен-При спускается вниз, пересекает двор и подходит к решетке.

– Чего вы хотите? – спрашивает он у женщин.

– Хлеба! Хлеба! Хлеба! – наперебой закричали они.

– Хлеба! – сердито отвечает г-н де Сен-При. – Когда у вас был только один господин, у вас было вдоволь хлеба, а теперь их у вас больше тысячи – и вот к чему это привело.

С этими словами г-н де Сен-При удаляется под крики голодных женщин, приказывая не открывать ворота.

Но тут вперед выходит депутация, перед ней ворота все же приходится открыть.

Майяр от имени женщин обратился к Национальному собранию; он добился того, что его председатель вместе с депутацией из двенадцати женщин отправился к королю.

В то мгновение, когда депутация во главе с Мунье выходит из Национального собрания, король галопом въезжает в задний двор замка.

Шарни отыскал его в Медонских лесах.

– А, это вы, сударь, – удивился король. – Вы меня искали?

– Да, ваше величество.

– Что случилось? Я вижу, вы мчались во весь опор?

– Ваше величество, в Версале сейчас находятся десять тысяч женщин, они пришли из Парижа просить хлеба.

Король пожал плечами, но Не столько с презрением, сколько с жалостью.

– Увы, – сказал он, – будь у меня хлеб, я не стал бы ждать, чтобы они приходили за ним в Версаль.

И все же, воздержавшись от других замечаний и бросив грустный взгляд вслед удаляющейся охоте, которую ему приходилось покидать, он сказал:

– Ну что ж, поехали в Версаль. И он повернул в Версаль.

Король, как мы уже сказали, только что вернулся, когда на Оружейной площади раздались громкие крики.

– Что там такое? – спросил Людовик XVI. Вошел бледный, как смерть, Жильбер.

– Ваше величество, – сказал он, – охрана под предводительством г-на Жоржа де Шарни напала на председателя Национального собрания и депутацию, которую он к вам ведет.

– Не может быть! – восклицает король.

– Вы слышите – это кричат те, кого убивают. Глядите, глядите, все разбегаются.

– Откройте ворота! – приказывает король. – Я приму депутацию.

– Но, ваше величество! – останавливает его королева.

– Откройте ворота, – повторяет Людовик XVI. – Королевские дворцы искони служат убежищем.

– Увы! – говорит королева. – Кому угодно, только не королям.

Глава 53.

ВЕЧЕР 5 ОКТЯБРЯ

Шарни и Жильбер устремляются вниз по ступенькам.

– Именем короля! – кричит один.

– Именем королевы! – кричит другой. И в один голос добавляют:

– Откройте ворота!

Но прежде чем этот приказ был выполнен, председателя Национального собрания уже успели сбить с ног посреди двора.

Рядом с ним на земле лежат две раненые женщины.

Жильбер и Шарни бросаются на помощь; пути этих двух людей, один из которых принадлежит к высшему обществу, другой вышел из низов, пересеклись.

Один хочет спасти королеву из любви к королеве, другой хочет спасти короля из любви к королевской власти.

Когда ворота распахнулись, женщины хлынули во двор; они кинулись к охране, к солдатам Фландрского полка; они грозят, они просят, они осыпают ласками. Нелегко сопротивляться женщинам, которые умоляют мужчин именем их матерей и сестер!

– Пропустите, господа, пропустите депутацию! – кричит Жильбер.

И все расступаются, чтобы пропустить Мунье и несчастных женщин к королю.

Король, которого Шарни успел предупредить, ждет депутацию в зале рядом с часовней.

Мунье будет говорить от имени Национального собрания.

Луизон Шамбри, эта цветочница, которая била в набат, будет говорить от имени женщин.

Мунье произносит несколько слов и представляет королю юную цветочницу.

Она делает шаг вперед, раскрывает рот, но говорит только:

– Ваше величество, хлеба! – И падает без чувств.

– Помогите ей! – кричит король. – Помогите! Андре подбегает к королю и подает ему флакон с нюхательной солью.

– Ах, ваше величество, – говорит Шарни королеве с укоризной.

Королева бледнеет и удаляется в свои покои.

– Подайте карету, – приказывает она. – Его величество и я уезжаем в Рамбуйе.

Тем временем бедная девушка пришла в себя; почувствовав себя в объятиях короля, который подносит к ее лицу флакон с солью, она стыдливо вскрикнула и хотела поцеловать ему руку.

Но король остановил ее.

– Милое дитя, – сказал он, – позвольте мне вас поцеловать, вы это заслужили.

– О, ваше величество, ваше величество, вы так добры, отдайте же скорее приказ!

– Какой приказ? – спросил король.

– Приказ привезти пшеницу, чтобы прекратился голод.

– Дитя мое, – сказал король, – я с радостью подпишу такой приказ, но, право же, боюсь, что вам не будет от него большого проку.

Король сел за стол и начал писать, как вдруг прозвучал выстрел, а вслед за ним довольно оживленная ружейная пальба.

– Ах, Боже мой. Боже мой, – воскликнул король, – что там, еще? Подите посмотрите, господин Жильбер.

Гвардейцы охраны снова атаковали женщин, в ответ раздался выстрел, за ним последовала пальба.

Одиночный выстрел сделал человек из толпы, он перебил руку лейтенанту охраны г-ну Савоньеру в то мгновение, когда тот занес ее, чтобы поразить молодого безоружного солдата, который, раскинув руки, заслонял женщину, стоявшую на коленях позади него прозвучал этот ружейный выстрел охрана ответила пятью или шестью выстрелами из карабина.

Две пули попали в цель: одна женщина упала замертво, другая была тяжело ранена, ее унесли.

Народ не остался в долгу, и два гвардейца охраны в свой черед упали с лошадей.

В это время раздались крики: «Разойдись! Разойдись!» Мужчины из Сент-Антуанского предместья прикатили три пушки и установили эту батарею против ворот.

К счастью, льет проливной дождь, и сколько ни подноси фитиль к запалу, отсыревший порох не загорается.

В это мгновение чей-то голос тихо шепчет на ухо Жильберу:

– С минуты на минуту приедет господин де Лафайет, он уже в полумиле отсюда.

Жильбер тщетно оглядывается по сторонам, ища, кто сказал ему эти слова, но кто бы их ни сказал, это добрая весть.

Он видит лошадь без всадника – это лошадь одного из убитых солдат охраны, – вскакивает в седло и во весь опор мчится в сторону Парижа.