Солнечный змей - Токацин

— Кто поможет, кто вам поможет, слабые знорки?! — от стены, задетой колючим хвостом, полетели искры. — Камень станет водой, вода — дымом, и огонь лишь останется! Прячьтесь, знорки, уходите вниз, под каменное небо, к корням гор! Там укрывайтесь от огня небес — там будете жить, пока горы не расплавятся! Он скоро вас найдёт, глупые знорки, наверху вы не укроетесь!

Грамота снова полыхнула, и блики, плывущие по стенам, из бирюзовых стали тёмно-синими.

— Солнечный змей хвалится силой и властью над огнём, — нахмурился Яцек. — Хочет, чтобы все легли перед ним на брюхо, ползали, как вечно ползает он сам! Мы не уйдём с нашей земли, как бы он ни сеял страх под небом. Если ты, сын Урнунги, говоришь от себя — говори от себя, но если ты говоришь от своего народа — ответь: неужели огненная змея напугала вас и загнала в норы? Вы — хранители, защитники корней гор, что же, сейчас вы готовы ждать, пока горы растекутся лужицей?

Амнек резко мотнул головой, шипы зазвенели нестройно, красные глаза потемнели и почти погасли.

— Нет, нет, не проси, знорк, мы не пойдём, не пойдём с тобой искать себе смерти — мы будем там, где были всегда. Никто не поможет тебе, сумасшедший знорк, никто не спасёт тебя, не спасёт вас всех. Уходи, иди в свою нору, живи там, пока небо не прольётся огнём. Ты ничего не сделаешь, знорк, и Праматерь всех рек ничего тут не сделает!

Камень расступился и поглотил его ноги по щиколотку, втянул в себя кончик хвоста, но хеск рывком его высвободил. Кесса шагнула к нему, показывая пустые ладони.

— Взгляни на меня, могучий Амнек. Я — Чёрная Речница, и я даю слово — и небо, и скалы остынут к зиме, а солнечный змей сгинет без следа. Ты слышал о Вайксах, поднявшихся на лёд в Хельских Горах? Мы спасли один из них, отогнали ледяных демонов, скрыли его под каменным щитом. Мы не бросили его там, когда ледяная смерть глядела на нас. А ты бросишь нас наедине с огненной смертью?

Голова Амнека опустилась ещё ниже. Речнице казалось, что он боится её взгляда. Всё его тело вздрогнуло, шипы нестройно залязгали, а по полу зазвенели цветные осколки, осыпавшиеся с брони.

— Откуда ты вышла, дочь знорков? Так давно, так давно вас не видели… — голос его стал тише. — Скоро скалы расплавятся, земля осядет пеплом. Мы пустим тебя к нам, уведём к корням гор, будем хранить, пока солнечный змей не расколет недра. Вот тебе камни, цветные камни из-под корней гор. Больше вам нечем помочь, знорки, больше никто из нас к вам не выйдет. Я не возьму еду, ничего не возьму от вас. Зачем вы разбудили его, зачем позволили ему вернуться?!

Камень расступился, как трясина, и с тихим треском поглотил Амнека. Речница видела, как красные глаза хеска покрываются влагой, и как он лапами закрывает лицо — а потом скала сомкнулась за ним и разгладилась. Камешки, оброненные Амнеком, качнулись на каменных волнах и зазвенели. Сияние Грамоты померкло, и Речник Яцек медленно убрал её в сумку. Солмики, застывшие у жирника, спохватились и вновь подожгли фитиль — темнота расступилась, блики огня задрожали на лицах.

— Никогда Амнеки не бросали на пол кымкым, — покачал головой Торнат, подходя к чужеземцам. — Никогда мы не видели, чтобы Амнек был так напуган. Страх говорил сейчас за него, не злись на него за эти слова.

— Я не злюсь, — склонил голову Речник. — Спасибо тебе, вождь Торнат, что нашёл его и убедил выйти. Народ камня не хочет помогать нам — значит, мы пойдём дальше, к народу льда. Завтра с утра мы поедем к Имлегьину. Найдётся ли для нас повозка?..

Бирюзовые Клоа уже не кружили над развалинами древнего завода — там не было для них пищи, то, что притягивало их туда, бесследно исчезло — и хвостатая стая снялась с насиженных руин и полетела к подземному логову. Там хранился когда-то ирренций, и радиоактивная пыль, вплавленная в стены и политая сверху растёкшимся накопителем, согревала пожирателей энергии в холодном подземелье. Клоа долго искали себе место на мерцающих сводах, били друг друга крыльями и дёргали за хвосты, и тихий подземный гул не потревожил их.

Мерцающий конус, покрытый броневыми пластинами, вырвался из еле заметной шахты, в одно мгновение взмыл выше самых высоких зданий, выше Опалённого Леса — и там раскрылся, выпустив ветвистые «усы». Красные кристаллы сплошь покрывали их и горели неровным огнём. Волна невидимого жара пронеслась по небу, оставляя едва заметный зеленоватый след. Бронированный шар на пару секунд повис над городом, незримый луч обжёг верхушки деревьев — и угас. С тихим щелчком втянув погасшие усы, шар вновь сменил форму и камнем рухнул вниз. Едва заметная дыра среди разрушенных цехов поглотила его и закрылась. Где-то внизу мигнул белый огонёк на щите управления. Летучий «наконечник» главной сборки воссоединился с её кольцами и замер, ожидая, пока энергия десяти реакторов насытит накопители, и новый поток можно будет отправлять на запад.

— Работает, — кивнул Ангиран, взглянув на экраны, и повернулся к Гедимину. Древний Сармат вглядывался в очертания главной сборки, но не видел ни малейшей угрозы — то, что трепало станцию с самого Дикерта, не давая ни дня покоя ни ей, ни её сарматам, пропало и не оставило следов. Всё шло по плану, и всё было в исправности.

— Лучшего и желать нельзя, — кивнул Гедимин и подставил ладонь. Младший сармат хлопнул по ней с размаху и усмехнулся.

— Ураниум получит свой план по выработке, пусть не боятся, — хмыкнул он. — Этот последний запуск… если бы все такими были, у нас все альнкиты в один день входили бы в строй. Так что с ипроновым щитом, командир? Альнкитам не полезно стоять друг на друге, без щита мы бы поставили их, как положено. Я говорил с Хиу — он нужды в щите не видит. Что скажешь ты?

Между станцией и поверхностью земли места было много, и огромные купола альнкитов на прочнейших опорах выстроились в три этажа — работающие над остановленными, и между ними ещё осталось много места для прочих сооружений. «Идис» свернулась клубком, подобрав бесчисленные «лапы» и «хвосты». Только трубы, уходящие к Реке, остались нетронутыми, но теперь они гнали воду не вверх, а вниз. Машинально проследив за ними на боковом экране, Древний перевёл взгляд на небольшой тусклый щиток. Там были знаки и линии чертежа, и они оставались неизменными с тех пор, как над «Идис» сомкнулась земля.

— Похоже, внешний фон упал сразу после погружения — и с тех пор не возрастал, — Гедимин кивнул на экран. — Если до завтра ничего не изменится, убирайте щит.

Он отступил к стене и открыл передатчик. Экран неярко сверкнул, сообщение ушло — и несколько мгновений спустя пришёл ответ. Кейденс ждал сигнала и отозвался немедленно. Где-то тихо лязгнули ворота малого ангара, зашипел на разные голоса вольер — Зелёные Пожиратели, изголодавшиеся за весну, были вялыми и не хотели вползать в короб. Младший сармат переглянулся с Древним и коснулся щита управления, вызывая на связь флониевый цех. Установка, отключённая ещё осенью, перед работой должна была прогреться — и когда Кейденс вернётся с сытыми Зелёными Пожирателями, для них должно было хватить кювет.