Александра - Олег Ростов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Василий походил по комнате. При этом недовольно посматривал на меня. Наконец спросил. Правда не то, чего я ожидала.
— Как чувствуешь себя, Саша?
— Ты о чём, Василий?
— Ты же сына родила. Нормально ли перенесёшь поход?
— Всё хорошо, Василий. Спасибо, что спросил. Я всё вынесу. Я сильная. Да и время уже достаточно прошло. Хотя да, сын крупный был. Пришлось постараться. — Я улыбнулась. Он тоже. Кивнул мне.
— Ладно. Иди. Я дам тебе из личного резерва три тысячи конницы. Больше у меня нет. Даже в Москве останется меньше, чем я тебе даю. Повеление о повиновении и подчинении всех полков и гарнизонов крепостей на границе с Ливонией я тебе выдам.
— Василий, не на моё имя. На имя князя Воротынского.
— Я помню.
— И я заберу всю свою артиллерию. А так же весь припас — порох, картечные заряды, шрапнельные. Ядра мне не нужны. Они там будут бесполезны. Я ещё заказала мастерам сделать книппеля.
— А это что такое?
— Две полусферы соединенные цепью. То есть берётся ядро, распиливается пополам и эти половинки скрепляются цепью. Дальность стрельбы не такая и большая. В основном её лучше всего применять во флоте, для поражения такелажа вражеских кораблей, то есть мачт, парусов и прочего. Но в нашем случае будем использовать их против пехоты и конницы на близкой дистанции. — Василий смотрел вопросительно. Стала ему пояснять. — В момент выстрела из пушки, две половинки ядра вылетая из ствола, как бы раскрываются, разлетаясь в стороны и натягивают цепь, которой соединены. В итоге всё это летит, вращаясь вот так. — Показала Князю круговыми движениями рук полёт книппеля. — И всё, что встречается на пути разрывает и разрубает на куски. Такой книппель с лёгкостью перерубает мачту морского корабля. А там мачты делают толстыми и крепкими, чтобы выдержали тяжесть парусов и давление ветра. Вот и представь, что будет, если такой книппель врубится в плотные ряды пехоты. Или в конную лаву.
Василий, глядя на меня округлившимися глазами, покачал головой.
— М-да, Саша. Сколько в тебе способов душегубства кровавого!
— Много, Василий. Но всё это на пользу отчины твоей.
— Ладно. Заказала, значит заказала. Забирай всё, кроме запаса гарнизона города.
— Конечно.
— Сколько тебе надо времени, чтобы собраться?
— После завтра готова выступить.
— Ну что же. Тогда собирайся… Поснедаешь со мной?
— Да.
Пока он потчевал меня разносолами, разговаривали о разных делах. Как идёт обучение кадетов? Что ещё я запомнила из старинной карты?
— Василий, я тебе ещё раз говорю, каменный пояс надо тебе брать под свою руку. Там есть всё. И медь, и железо, и олово, и свинец, и золото, и серебро. Много всего. Это настоящая кладовая. И ставить там железо и медеплавильные заводы.
— Заводы?
— Да. Там будут плавить руку и лить пушки, ядра. Делать картечные и шрапнельные снаряды. Делать другое оружие. Да и для хозяйства сколько можно всего там изготавливать. Мы вот с Еленой думаем над одной вещью. Она очень нужна, вот как раз на таких заводах.
— Что за вещь?
— Мы её назвали паровой машиной. Механизм такой. Я помню чертёж такой машины. В движение её приводит обыкновенный водяной пар.
— Пар? Да ты что⁈ Как пар может что-то двигать?
— Не скажи, Василий. Может, ещё как может. Но пока говорить об этом рано. Если получится, сам всё увидишь.
Когда прощались, он как обычно взял мою голову в ладони, поцеловал в лоб.
— Иди, Александра. Благословляю тебя. Береги себя. Возвращайся живой, поняла меня?
— Поняла, Василий. Я пока умирать не собираюсь. Слишком молода для этого.
Когда шла по великокняжеским палатам, мне встретилась какая-то дородная боярыня. Одетая как матрёшка.
— Боярыня Вяземская?
— Царевна Комнина-Вяземская. Ты кто такая, что меня спрашиваешь?
— Я боярыня Коломенская, Агриппина Егоровна. Меня послала Великая Княгиня Соломония.
Сопровождавший меня государев служивый и двое из охраны Князя напряглись.
— Царевна едет домой, такова воля Государя, боярыня. — Сказал старший из сопровождения.
— Великий Государь знает, что его супруга хочет поговорить со мной? — спросила я боярыню Коломенскую.
— То мне не ведомо. — Ответила она. По сути, я могла послать эту даму и пойти дальше. Но выказывать неуважение к жене Великого Князя я не хотела. Да мне и самой было любопытно взглянуть на эту молодую женщину. На этот момент её было 20 лет. Замуж её выдали в 15-ти летнем возрасте. Я посмотрела на государеву охрану.
— Я женщина, поэтому урона и поругания чести Государя не будет. — Посмотрела на боярыню. — Хорошо, веди.
Конвойные нехотя согласились. Мы прошли в женскую часть великокняжеских палат. Охрана осталась за пределами женской. Великая Княгиня сидела в светлой горнице. Окна были открыты. Перед ней было наполовину вышитая рубашка. Я поняла, что она вышивала её для мужа. Когда я вошла, она встала. Мы смотрели друг на друга некоторое время молча. А Соломония была красивая. Юное лицо двадцатилетней женщины.
— Здравствуй, царевна Александра. Так вот ты какая⁈
— Здравствуй, Великая Княгиня Соломония. Какая я такая? — Спросила её. Она подошла ко мне. Вглядывалась в лицо.
— Красивая. И… Какая то чужая, словно откуда-то из далека пришла. Из неведомых земель.
— Так я не на Руси родилась. И за свою не долгую жизнь успела много, где побывать.
— Да, я слышала об этом.
— О чём Великая Княгиня хотела со мной поговорить? — Спросила я её. Вообще то я торопилась. Дома дел было ещё много.
— Все выйдите отсюда. — Велела она своей свите из боярынь и боярышень. На меня недовольно смотрели. Но мне было на это глубоко наплевать. Мнение всего этого женского сборища меня не интересовало в принципе. Когда мы остались одни в горнице, Соломония указала мне на лавочку. Сама села напротив.
— Я знаю, что Государь часто принимает тебя у себя. Вы даже трапезничаете вместе.
— Всё верно. Этого никто не скрывает. Что-то беспокоит тебя Великая Княгиня?
— Скажи мне честно, царевна, чем вы там занимаетесь? — Она смотрела на меня с тревогой. Я даже сначала не могла ответить, так как поняла, что она ревнует.
— Мы разговариваем.
— О чём?
— О многом. Об оружии, о других народах. О сильных мира сего. О делах государевых. Много о чём. Государыня, я мужняя жена и мужа люблю. У нас сын недавно родился.
— Я знаю. Пусть богородица будет милостива к нему.
— Спасибо, Княгиня Соломония.
— Ещё я слышала, что ты была уже замужем. До боярина Вяземского. Так ли это?
— Так. Моего первого мужа тоже звали Иван. Он был воином. И погиб в бою, защищая нас с сестрой. Погиб вместе с батюшкой моим.
— Царство им небесное. У тебя с первым мужем дети есть? Вернее были?
— Нет. Господь не дал. Наверное, по тому, что мы слишком мало были с ним вместе.
— Мне тоже Господь не даёт. Мы с Василием уже шестой год, как венчанные муж и жена. А дитя всё нет. А Государю наследник нужен. Любому мужу нужен наследник, чтобы род его продлил. Скажи, царевна Александра, ты же ещё и лекарь, почему у нас с ним ребёнка зачать не получается?
— То есть таинство Господне. Причины могут быть разные. Жена не способна к зачатию и вынашиванию ребёнка. Муж может быть бесплодным, хоть и извергает из себя семя своё.
— Как так? Если семя у мужчины есть, то и дитё должно быть.
— Нет. Не всегда. Семя его может быть не способным, чтобы заронить искру жизни в лоне жены своей. Да, Соломония, такое тоже может быть. А ещё есть такое понятие как совместимость.
— Что это?
— Живут двое, муж и жена. Оба здоровые и могут иметь детей, но вот именно от этой жены муж не может получить своё потомство. И именно от этого мужчины женщина не может понести. Такое тоже есть. Читала я об этом в одном древнем свитке. Значит так не угодно Господу. А вот с другой мужчина может иметь детей, и она с другим мужчиной тоже может стать матерью. Почему сие, я не знаю.
— Ты хочешь сказать,
