Синий краб - Владислав Крапивин

Ну, а раз у Леха ничего не было, ему и поручили тащить кастрюлю. Надо же ее кому-то нести. Кастрюля тяжелая, к ушкам веревка привязана, чтобы через плечо надевать. Очень интересно.

Лех надулся. Поглядел на Ваську сердито:

— Нашли музыканта. Из-за барабана не видать!

— Несообразительный ты, Лех, — тихо сказала умная Галина. — Все уже давно все понимают, а ты не понимаешь. Кастрюля тяжелая, не тащить же ему кастрюлю. А барабан легкий. И не тяжело, и польза есть.

— Польза! — громко и нахально заявил Лех. — Он и барабанить-то не умеет. Вот увидите.

Васька не утерпел. Тут же закатил такую дробь, что Таня сказала Леху:

— Во! Попробуй-ка ты так.

Этого уж совсем говорить не стоило. Лех разозлился теперь еще больше:

— На кастрюле вашей, что ли, пробовать? Ладно! Все равно ваш барабанщик палочки потеряет.

— Не шуми, Лех, — сказал Сеня. — Что он, совсем маленький? Не понимает, что барабанщикам палочки терять нельзя? Это же его оружие.

— Потеряет. Их ему и засунуть-то некуда. Ремня даже нет. Ха!

Правда, ремешка у Васьки не было. Штанишки на лямках.

— Не потеряю, — заверил Васька. — Честное октябрятское, я не потеряю. Я их в руке нести могу.

Он так стиснул палочки в кулаках, что костяшки сделались белее дерева.

Лех снова хотел сказать что-то ехидное.

— Алексей! — крикнул Сеня. — Ты смотри… Я сказал, что Снегирев — барабанщик? Сказал. Значит, точка. Приказ не обсуждается. Лопнет мое терпение.

Но Лех еще долго обсуждал приказ. Только его уже никто не слушал.

3. Лех и зеленый ящер

У походного звена номер три было важное задание: узнать, откуда вытекает быстрая речушка Ящерка.

Звено шагало по берегу в ту сторону, где синели невысокие лесистые горы. Васька шел впереди. Солнце разбивало ослепительные лучи о зеленую воду Ящерки. Ветер качал траву. Белые зонтики высоких цветов щекотали Васькины колени. Васька прыгал через цветы. Барабан прыгал у него на боку и негромко гудел.

Веселый человек Васька. Чего ему не прыгать, если он первый раз в настоящем походе, если в небе ни одной тучки, а новые широкие лямки рюкзака совсем не режут плеч. Да и в рюкзаке у Васьки только лыжная курточка на случай холодной погоды, зубная щетка, кружка да пачка ванильных сухарей. Других сухарей Васька не достал, а совсем без них тоже нельзя, какое же тогда это будет путешествие?

Васька прыгал, оборачивался, и желтые крапинки в глазах блестели, как солнечные точки.

— Почему речка Ящеркой называется? — спрашивал Васька.

— Этого никто не знает, — объяснила умная Галина.

— А откуда течет, тоже совсем никто не знает?

— Вот это мы и узнаем, — сказала решительная девочка Таня.

— Я знаю! — выпалил Лех. — Все знаю. Она течет… догадайтесь, откуда! Эх, вы… Она из пасти ящера течет. Это такое зеленое чудовище, вроде крокодила.

— На тебя похоже, — подсказала Таня.

Васька обрадованно хихикнул и с разбегу перепрыгнул через целый куст белых соцветий.

— Вроде крокодила, — спокойно продолжал Лех. — Только в сто раз больше. Поэтому и речка так называется. Вот придем, сами увидите.

— Мели, Емеля, — сказала Таня.

Лех молол:

— Поглядит ящер, откроет зубастую пасть. Хап! И привет с Ямала — нету барабанщика с барабаном. Только тюбетейка по течению плывет.

Васька потрогал на макушке тюбетейку, перестал прыгать и слегка задумался.

— Разве что палочками барабанными подавится… — вслух размышлял Лех. — Стоп! А где палочки? Потерял?!

Васька схватился за живот:

— Тут они. Я их под рубашку сунул.

— То-то же! Ты гляди, этот ящер зубастый.

— Их уж давным-давно нет на свете, — заявила Галина.

— Я и сам знаю, что нет, — сказал Васька.

— Они вымерли целые тысячелетия назад.

— Даже миллионолетия назад, — уточнил Игорь. — Сейчас только кости находят.

— Там посмотрим, от кого найдут кости, — пообещал Лех и покосился на Ваську.

Сеня шагал молча. Может, слушал, а может, думал о своих важных делах. Все-таки командир.

— Сень! — окликнула Таня. — Правда, что гигантские ящеры все давным-давно померли?

— Правда, — кивнул Сеня.

— Ты, Лех, всегда против науки споришь, — сказал Игорь.

— То есть, не совсем правда, — спохватился Сеня. — Еще кое-где живут гигантские ящеры. В Африке, в Средней Азии. В газетах писали, что в каком-то озере большущий водяной змей живет. Только его никто не видел.

— В каком озере? — осторожно спросил Васька.

— Да я забыл. Где-то за границей.

— У нас-то, наверно, нет таких… — равнодушным голосом сказал Васька.

— Наверно… А вообще, у Игоря спрашивать надо. Он же специалист.

Но синий берет и желтый сачок Игоря мелькали уже далеко среди лиловых кустов иван-чая.

И донеслось оттуда:

— Пресмыкающиеся — не моя специальность!

4. История с рогатым экспонатом

Специальностью Игоря в кружке была энтомология. Так называется изучение насекомых. Но сам Игорь этого умного слова не знал, насекомыми он стал заниматься совсем недавно, весной. Тогда на экскурсии в музее он увидел большую коллекцию бабочек. И онемел от удивления. Сколько их было! Переливались красками громадные махаоны, чернели бархатные крылья траурниц, мягким лиловым светом горели на темной бронзе кружочки павлиньего глаза. Россыпью шелковых лоскуточков пестрели под стеклом маленькие мотыльки.

И весь этот легкокрылый народец жил, оказывается, под самым городом: в сосновых лесах, березовых рощах, на лугах, пестреющих ромашками и синими цветами мышиного гороха…

Два чувства прожгли насквозь пятиклассника Игоря Василькова. Так же как железный раскаленный прут прожигает ручку деревянного меча, чтобы сделать дыру для веревочной петли. Это была страсть коллекционера и жажда научных открытий.

Но знаменитым он стал не потому, что сделал важное открытие. Игоря прославил случай.

В конце апреля на перемене между географией и немецким Игорь нашел жука. Жук неторопливо шагал вдоль школьного забора, усами раздвигая молодые травинки.

Какой это был красавец! Длинный, в мизинец Игоря. Усы прямо как крабьи клешни. Черная спина блестит под солнцем, словно вороненая сталь.

Игорь цапнул жука за вороненую спину. Замирая от счастья, помчался в химический кабинет. Ребята из девятого «А» готовились к лабораторной работе.

— Т-товарищи, — заикаясь от волнения, обратился Игорь. — Н-нельзя ли эфирчику? Д-для науки.

Стуча каблучками, девятиклассницы с визгом разлетелись по углам. Девятиклассники жука оценили. Таинственными путями эфир был добыт. Его щедро накапали на промокашку. Промокашку и жука сунули в круглую жестянку из-под леденцов, а леденцы разделили поровну.

На немецкий Игорь чуть не опоздал. Когда он ворвался в класс, на его парте сидела толстая тетенька в маленьких очках на кончике носа. Сосед Игоря болел, но тетенька занимала сразу два места. На соседних задних партах тоже сидели солидные дяди и тети, наверное, из гороно или института. Урок должна была давать студентка-практикантка.

Игорь взял в охапку свое имущество — портфель, жестянку, книжку «Картины природы», которую читал на географии, и побрел на первую парту, к Ленке Масловой.

Студентка вбежала в класс немедленно после звонка. Она кивнула прической, похожей на извержение вулкана Этна, нарисованное желтыми красками. Бодрая улыбка сияла на ее лице.

— Гутен таг! — жизнерадостным голосом приветствовала она. — Зэтц ойх.

Сели.

— Вэр ист хойте орднэр? — без передыха шпарила практикантка.

Игорь толкнул Ленку локтем:

— Ты дежурная.

Ленка встала, не отрывая восторженных глаз от великолепного извержения Этны.

— Их… бин… хойте орднэр…

Рука в позолоченном браслетике часов описала плавную дугу и указала на доску, где были нарисованы несколько чертей разного возраста, худой большеглазый кот и мишень для попадания теннисным шариком.

— Во ист ди ляппэ?

Ленка не знала, где «ляппэ». А Игорь знал. Он видел, как на перемене Павлик Седых выкинул ее в окно. Он старался попасть мокрой «ляппэ» кому-то по затылку, но промазал.

— Разрешите, пожалуйста, я схожу, — вызвался Игорь.

Извержение Этны милостиво качнулось. Игорь выскочил из класса, не успев затолкать в парту свои вещи.

Когда он принес тряпку, студентка, мило улыбаясь, спрашивала Ленку:

— Дас ист ди крайде? — и розовым маникюром пыталась открыть жестянку с мелками.

Игорь подумал, что жестянка-то в точности такая, как у него с жуком.

Больше ничего подумать он не успел.

Раздался звон покатившейся крышки и визг.

Визжала студентка здорово. Не очень громко, но зато мелодично, переходя на все более высокие ноты. В то же время она быстро переступала с ноги на ногу и поднимала растопыренные пальцы к голове. То ли хотела поддержать свой вулкан, то ли уши заткнуть от собственного визга.