Настоящая фантастика – 2011 - Александр Николаевич Громов

Я взял комикс, полистал его. Вытащил из сумки огрызок карандаша, пририсовал Супермену на обложке усы и рога. Небо рассердится, ну и пусть.

Полюбовавшись своей работой, я развалился на заднем сиденье, положил голову на свой вещмешок, прикрыл лицо портретом усато-рогатого героя в трико. И уснул.

Я проснулся от собственного кашля. Дым. Едкий дым кругом.

Рывком я вскочил на ноги – и треснулся макушкой об крышу машины. Это окончательно привело меня в чувство.

Дымом тянуло из приоткрытого окна – возле колес, почти под бензобаком, горело какое-то промасленное тряпье. Я схватился за ручку, толкнул дверцу… Ничего не произошло. Другая дверца тоже не открывалась.

Надо было окно открыть… или разбить… скорее – я худой, пролезу! Но тело словно парализовало – от ужаса я даже выдохнуть не мог… Сейчас рванет… сейчас рванет… Сейчас рванет!!! Вот это и есть смерть?! Та, к которой всегда надо быть готовым? Та, которую нужно всегда выбирать? Но я не хочу, не могу… Надо что-то делать! Но все, что я мог, – это дергать дверную ручку, снова и снова, словно это был какой-то долбаный ритуал…

Сквозь дым я увидел приближающуюся фигуру.

«Не подходи!» – хотел заорать я, но слов не получилось. А фигура приближалась. Я уже видел лицо. Небо? Нет… Это… И тут раздался взрыв – не в машине, в моей голове. И темнота.

Girl ya gotta love your man

Girl ya gotta love your man

Take him by the hand

Make him understand

The world on you depends

Our life will never end

Gotta love your man, yeah.

Знакомая песня звучала из приемника, машина плавно покачивалась на ровной дороге, за окном тянулись желтые кукурузные поля…

– Проснулся? – не поворачиваясь, спросил Небо. – Хорошеньких друзей ты себе нашел в Сан-Себастьене… Я, конечно, все понимаю, но если тебя опять захотят убить, то пусть это делают подальше от моей машины.

– Ты это не мне говори, а тем, кто меня убить хотел… – сказал я равнодушно, а сердце колотилось: тук-тук-тук-тук-тук…

– Уже сказал. Думаю, они на всю жизнь запомнили.

– Я тоже… запомнил… – Я помолчал, а потом решился: – Небо, что я видел, перед тем как… Что вообще произошло?

– Какая разница? – он пожал плечами. – Ты жив, машина цела. Тебе будет легче, если ты будешь знать подробности?

Я подумал. Потом еще подумал.

– Нет, легче не будет.

– Вот и славно.

Я вздохнул, прикрыл глаза. И в самом деле, зачем знать? Я мог бы залезть ему в душу, перетряхнуть воспоминания, убедиться, что то, что я видел, было на самом деле, а не почудилось в бреду в минуту отчаяния. Только прав он – легче от этого мне не станет.

– Но все равно спасибо, – сказал я проносящимся за окном желто-зеленым холмам.

– Да всегда пожалуйста, – ответил Небо.

А музыка все играла и играла:

Riders on the storm

Riders on the storm

Riders on the storm

Виргиния. Цветок на обочине

«Вас приветствует славный город Виргиния!» – гласил транспарант справа.

«Посетите торговый центр „Мармелад“. Широкий выбор товаров на любой вкус!» – зазывал плакат слева.

«Кафе „У Соупли“ – лучший кофе на дороге», – обещала растяжка над шоссе.

– Я бы попил кофе, – мечтательно сказал Небо.

– А я нет, – ответил я, с ненавистью разглядывая надписи. Впрочем, злился я не на них. На себя я злился.

Вчерашний день кончился замечательно. Мы остановились возле поросшего кустами оврага, развели костерок, пожарили на огне сосиски. Никаких кемпингов и придорожных мотелей – только звезды, спальный мешок, ветер да запах травы. О произошедшем в Сан-Себастьене не говорили, а я – даже и не думал. Во всяком случае, старался не думать. Было так хорошо, тихо и спокойно. Пусто, будто нет никого на земле. Заснул я умиротворенный и почти счастливый.

А вот пробуждение было совсем не радужным. Ночью меня опять мучили кошмары, причем к старым, привычным добавились новые – с едким дымом, взрывающимися машинами и безликим монстром по имени Небо… Просто счастье было – проснуться.

Когда я открыл глаза, солнце еще не взошло, только облака на востоке розовели. Красиво, но только не до рассвета мне было. Я сидел, привалившись к колесу, и тихо себя ненавидел. Было за что. Супергерой, блин! Дурак, трус и паникер. Так и заненавидел бы себя до смерти, если бы Небо не проснулся.

И сейчас, спустя несколько часов езды, мое настроение не улучшилось. А при въезде в Виргинию даже ухудшилось. Еще одна сонная муха на липкой ленте дороги. Остается только играть в игру: «Сан-Себастьен vs. Виргиния: найди десять отличий».

– Не хочешь осмотреть достопримечательности? – поинтересовался Небо.

– Издеваешься? – вяло огрызнулся я. – Ты еще посоветуй в обнимку с местными жителями сфотографироваться.

Он ухмыльнулся, снизил скорость, повинуясь дорожному знаку.

– Я пойду искать почту. А ты веди себя хорошо. И еды купи.

– Ага, – я кивнул с таким энтузиазмом, что чуть шея не треснула.

Я шел по тихой улочке мимо ухоженных домишек и нес пакет с чипсами, попкорном и карамельками – назло Небу. Идти просто так было скучно, и я шагнул на бордюр, отделяющий тротуар от проезжей части. Веселее не стало.

Некоторое время я шел, опустив голову вниз, рассматривал свои поношенные кроссовки. А потом посмотрел вперед. И очень удивился.

Навстречу мне, тоже по бордюру, шла девчонка. Невысокая, худенькая, с соломенными волосами, в коротком желтом платьишке. Она показалась мне смутно знакомой.

Девочка улыбалась, а я хмурился. Тоже мне, фифа-выпендрежница! Думает, я ей по-рыцарски дорогу уступлю. Фигушки! Интересно, что будет, когда мы столкнемся? Упремся друг в друга грудь грудью? А грудь у нее не маленькая… Хорошая такая грудь…

Но столкновения, которого я ждал, не произошло. Девчонка остановилась в шаге от меня. Мне тоже пришлось остановиться.

– Кушать хочу, – сказала она вдруг, даже не поздоровавшись. – Очень.

«Твои проблемы», – хотел ответить я, но вместо этого вытащил пакет чипсов и протянул ей.

Она ничего не сказала, спрыгнула с бордюра, развернулась и пошла рядом со мной, весело похрустывая картошкой. Я решил последовать ее примеру и достал попкорн.

– Ничего машинка. Я поеду спереди.

– Еще чего, это место занято!

– Джентльмен обязан уступать даме!

– Это ты, что ли, дама?

– Конечно, я. Впрочем, если ты хочешь считать дамой себя, то я, может быть, и уступлю!

– Ах ты…

Она показала язык и засмеялась,