Голос сердца. Книга вторая - Барбара Брэдфорд

— Я просто болталась, как потерянная, по улицам, страдая от головной боли, переполняемая самыми странными ощущениями и чувствами. У меня тогда бывали не настоящие мигрени, а какая-то невероятная тяжесть в голове, которая никак не желала оставлять меня.

Она встретилась глазами с Ником и подумала: «Они у него будто синие озера».

— Может показаться неправдоподобным, но я сама была в те дни немного не в себе. Часто я действительно заходила в церковь или в кино, смотрела там один и тот же фильм по три-четыре раза подряд. Несколько раз по вечерам я заезжала к Майклу и вела с ним бесконечные разговоры о кино и живописи, слушала рассказы о его бизнесе. Повторяю, мы с ним были старыми друзьями, Никки. Не забывай, что я знакома с ним еще с тысяча девятьсот пятьдесят шестого года.

— Итак, у тебя была с ним связь! — убежденно заявил Ник.

— Да нет, не было у нас с ним никакой связи! — вскричала, повысив голос, Катарин. — Конечно, Майкл многие годы ухаживал за мной, преследовал меня как безумный еще в то время, как я была замужем за Бью, — более спокойным тоном добавила она. — Не хочу скрывать, он привлекал меня, полагаю, своим могуществом, силой своей личности, своим огромным состоянием всем тем, что он называл своей вотчиной. Всего этого у него не отнять. Майкл боготворил меня с самой первой нашей встречи, даже еще раньше. Он признался, что как-то видел меня с Виктором в «Амбассадоре» и, по его словам, был сразу покорен мною. Он возносил меня на пьедестал, как бесценное произведение искусства, поклонялся моей красоте, и я становилась для него тем более желанной, чем менее доступна я была для него. Неужели ты этого не понимаешь?

Ник молча кивнул.

— Чего стоила одна библиотека в его апартаментах! Он превратил ее буквально в музей Катарин Темпест, увешал и уставил ее всю дюжинами моих фотографий в золотых рамках. — Она выразительно подняла свои темные брови. — Безумие, несомненно. Бью часто говорил, что Майкл помешался на мне. Естественно, увидав это, я была смущена, выведена из равновесия, ну и, не стану скрывать, невероятно польщена. Еще бы, видеть, как один из самых богатых и могущественных людей на свете, образно говоря, ползает у твоих ног! Это невольно кружит голову, действует как наркотик на любую женщину, а тем более — на такую неуравновешенную, какой я была тогда.

— Все-таки когда у вас с ним начались интимные отношения? Еще в те дни, когда ты жила со мной?

— Да, — тихо ответила Катарин. — Я всегда флиртовала с ним, заигрывала, если хочешь, но я никогда с ним не спала. Клянусь, никогда прежде, вплоть до тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года. Это произошло сразу после того, как я купила дом в Коннектикуте.

Ник изо всех сил старался сохранять спокойствие. Он напрягся всем телом, но продолжал крепко держать себя в руках.

— Почему? Зачем? Ты же любила меня!

— Но я действительно была больше не в состоянии удерживать тебя, Ник. Видишь ли…

— Что?! — перебил он ее, широко раскрыв глаза от возмущения.

— Видишь ли, Ник, ты слишком хорошо знал меня, слишком многое тебе было известно обо мне, о моих проблемах и недостатках, о моем сумасшествии. Мне казалось, что я теряю тебя. Вот — единственное объяснение. Не знаю, насколько убедительно оно звучит.

Ник грустно покачал головой.

— Если любишь по-настоящему, то не боишься видеть недостатки и проблемы любимого тобой человека. Любовь не становится от этого меньше, Катарин.

— Теперь я сама это понимаю. А еще теперь я поняла, что в тот период моей жизни для меня была непереносима сама мысль о возможности новой потери. Я и так уже потеряла мать, которая умерла, потеряла отца и Райана, которых сама отстранила от себя. Я не могла смириться с возможной, нет, с казавшейся мне тогда вероятной потерей еще и тебя, Никки.

Ник, неотрывно смотревший на нее, не в силах отвести взгляд, решил копнуть еще глубже.

— Почему ты вышла замуж за Лазаруса?

— Я была беременна от него.

Лицо Катарин заметно напряглось, ее громадные глаза еще более расширились от непереносимой боли, которую она сейчас испытывала. Неожиданная догадка сверкнула в голове Ника, и он чуть слышно спросил:

— Ты забеременела от него еще тогда, когда жила со мной?

— Да. Прости меня, Никки.

— Почему ты была уверена, что это был его ребенок?

— У меня были на то основания. Если помнишь, то мы тогда не спали с тобой почти два месяца. А когда я выходила замуж за Майкла, у меня был меньший срок беременности.

— Ты могла бы тогда сделать аборт, — начал было Ник и тут же закрыл рот, проклиная себя за то, что он мог такое сказать, вспомнив о собственном сыне.

— Только не второй раз! — прошептала она.

— Нет, прости меня, — угрюмо сказал Ник, — я не думаю, что тебе следовало это делать.

— Мне очень жаль, Никки, что мне снова пришлось оскорбить тебя, но я твердо решила говорить вам обоим только правду сегодня. Я знаю, что в прошлом причинила вам много горя, но, поверьте мне, я сполна уже расплатилась за это и продолжаю ежедневно расплачиваться.

Франческа подняла голову и посмотрела Катарин прямо в лицо. «Сама не знаю почему, но я все же верю в то, что она страдала», — промелькнуло у нее в голове.

— Да, я убеждена, что тебе пришлось испить свою чашу страданий, Катарин, — сказала она. Потом Франческа взглянула на Ника, увидела его бледное, напряженное лицо, на котором ясно читались испытываемые им переживания. Она подошла к нему и обняла его за плечи.

— Катарин права, мой дорогой Никки, по крайней мере в одном. Гораздо лучше знать правду, как бы горька она ни была. Теперь, может быть, мы наконец сумеем разрешить все свои сомнения.

— Да, — пробормотал он.

Катарин переводила беспокойный взгляд с одного из них на другого. Она глубоко вздохнула, откинулась в кресле и расслабила затекшие от напряжения мышцы. После продолжительной паузы она сказала:

— От всей души прошу вас, Никки, Франческа, простить меня. Я умоляю вас об этом.

Франческа первой нарушила тишину, установившуюся после слов Катарин.

— Я уже давно простила тебя, Катарин. Просто я помню обо всем, вот и все.

— Пожалуйста, скажи это по-настоящему, — тихо попросила Катарин.

— Я прощаю тебя, — в тон ей отозвалась Франческа.

— Спасибо, Франки, это так много для меня значит. Намного больше, чем ты можешь себе представить.

Катарин ожидающе взглянула на Ника, и их глаза встретились.

— В отличие от Франчески я никогда прежде не прощал тебя, Катарин, но сейчас я тебя прощаю. Как может быть иначе? Ты сегодня проявила невероятное мужество, рассказав нам все.