Ночная смена - Dok

Спрашиваю — а как же он будет семинар слушать — и потом рассказывать своим коллегам? Усмехается и показывает портативный диктофон. Собирается записывать все подряд. Потом пусть слушают. Неплохо придумано. Раненых нам набрали полтора десятка — частью сидячих, частью — лежачих, для чего в автобусе сняли половину сидений. Наборчик тот еще — падение с высоты, переломы, кишечная непроходимость и в том же духе. И огнестрел тоже есть — аж четверо, причем у всех — с повреждением костей…

Мда, с хорошим хвостом мы припремся в больницу… Ну да делать нечего.

С нами отправляется броневичок и автобус.

Катим дальше.

— Я одного понять не могу — нарушает молчание Семен Семеныч.

— Чего?

— Нафига сейчас ерундой заниматься — раненых, больных куча, а тут семинар, лекции… Ерунда какая-то!

— Вовсе нет. Самое время для обмена информацией. Если б еще и пораньше — лучше было бы. Медицина — это ж не математика. Тут все на опыте строится, а человек — существо сложное, поэтому подготовить врача, чтоб он все знал и все умел — невозможно. Отсюда куча специализаций. И сейчас разумеется — время медицины катастроф, полевой хирургии и полевой терапии. А это мало кто знает — в мирное-то время совсем не нужно было. Так что молодцы, что натеяли.

— А все равно — не понимаю.

— Ну, тогда — пример. Работала у нас в клинике молодая, красивая буфетчица. Не смейтесь, я понимаю, что обычно буфетчицы — низенькие и полные — а эта как раз наоборот. Очень красивая была — по всем статьям. Доброжелательная, общительная, но в моральном плане — скала.

Почему-то на работу она брала с собой своих сыновей. Вот ее старшенький и ухитрился, на кухне помогая, засунуть руку в новокупленную немецкую мясорубку. Немцы потом были в шоке — их агрегат был гарантирован от такого, но кисть тем не менее мальчишке смололо. От фирмы ему устроили поездку в Германию, и протез сделали суперский — механика-электроника реагировала на сжатие остатков мышц и пальцы протеза сжимались и разжимались как настоящие. Одна беда — мальчик растет, значит протез надо менять периодически.

Ну, вот как-то на эту тему мы с ней и общались — я по образованию-то педиатр, потом на взрослых перешел.

Немного позже узнал от нее, что муж страшно ревнивый и потому ей приходилось детей на работу с собой по его настоянию таскать — он был уверен, что она не столько работает, сколько трахается с любовниками. Травму сына он тоже интерпретировал по-своему — дескать она так подсуропила, чтоб сын не мешал трахаться с любовниками.

Меня это удивило. Спрашиваю осторожненько: а он в норме вообще-то, муж-то?

Нет, уже лежал в психушке. С бредом ревности. И пытался покончить с собой — в окно пытался выпрыгнуть, да она не дала. Я ей — мол, развестись бы вам. Она удивилась — по ее мнению ревнует — значит любит… Какая же любовь без ревности?

Ну, ладно. Дело к майским праздникам. Отмечаем значится это дело — сугубо после работы — и она подошла посоветоваться — дескать, вот что ей делать. Муж совсем сам не свой, но просит ее не сдавать его опять в психушку. Почесали мы репы — да так ничего и не решили, что сказать. С одной стороны — лучше б этому Отелло — в психушку. С другой стороны она его любит, жалеет, он — судя по дикой и дурной ревности — ее тоже обожает, дети опять же, праздники… С тем и разошлись.

Я взял за свой счет несколько дней и поехал на "Вахту" — собирать останки наших бойцов. Возвращаюсь — мужики какие-то кислые. Спрашиваю их:

— Что случилось?

— Ну, ты на похороны ездил и мы тоже.

— Что такое? Кто?

— Свету муж зарезал. При детях. А хоронить некому было — вот клиника и впряглась…

Я так и сел.

А через пару месяцев встретился со своей однокурсницей — хорошая девчонка, но вся в психологии и психиатрии, аж никакой личной жизни — хотя милая такая.

Спросил ее насчет этой ситуации.

А она очень удивилась.

— Это ж говорит — азбука. Бред ревности — в типовом виде — именно таков. И сначала попытка самоубийства характерна, а в случае если жив остается — ну или жива, если пациентка — то обязательно постарается объект убить.

— То есть как Отелло?

— Именно. Отелло — четкая картина сумасшествия с бредом ревности. Хоть историю болезни пиши. Токо вроде у него не было компоненты с самоубийством. Давно читала. Да вроде и там что-то такое он думал…

— Но она же себя вела очень сдержанно!

— А сумасшедшим это без разницы. Он был уверен, что жена неверна — и точка. Дездемону придушили тоже без разбирательств.

— Ну а как тогда с тем, что без ревности не бывает любви?

— Чушь! Хороша любовь, когда при детях ножом кромсают насмерть…

Вот и судите, Семен Семеныч — как бы дело повернулось, если б я эту информацию имел, когда она перед Первомаем к нам подошла посоветоваться?

— Может вы и правы…

— Снимать панорамно — скорость снизить — мы на прицеле — заявляет Саша, ведомый духом из "Длинного уха".

— Чей прицел?

— Тут вояки стояли — похоже, что они — вон на пешеходном переходе явно пулеметное гнездо. Да и место вкусное — складская зона Парнас… тут все что угодно есть.

Снимаю, что вижу, и на что показывают спутники.

Впрочем, нас не останавливают, едем беспрепятственно.

И оживленно здесь — совершенно неожиданно. За весь день мы и сотни машин с живыми не видели — а тут и грузовики и БТРы и люди. Видим, что со складов вывозят, кто во что горазд. Мертвяки угомонено лежат на обочинах дорог, таких, чтоб активно передвигались — не вижу. Да и упокоенных — то мало. Стрельба идет — но не суетливая, без перестрелки. И что непривычно — редковатая какая-то.

Несколько стрелковых гнезд на складских крышах.

Парные патрули.

Но опять же не чистые военные — а всякие разные люди. Ну да последнее время и у военных самый разношерстный камуфляж был — что на складах залежалось, по принятия на вооружение юдашкинского милитари-гламура. Вот интересно — камуфло какое он придумал? Не иначе голубовато-розоватых тонов с бантиками и рюшечками…

— Саша, спроси Старшого — с этими военными контакт заводить будем?

Оказывается — не будем. Кронштадтские и сами тут отовариваются и это зона в принципе им известна более — менее. Союз не сложился, но некое взаимодействие место имеет быть.

И отлично — меньше раненых притащу на хвосте.

Спина затекла, задница — словно кто напинал кирзачом, голова тяжелая…

Скорее бы Кронштадт.

Да и тут вроде всякие военные уже есть, хоть немного — но есть. А вот крупных жилых кварталов — нет. Поселки — старые деревенского типа и коттеджные — таких толп зомбаков не дают. Уже легче.