Песня цветов аконита - Светлана Дильдина

В поисках разбойничьих шаек он был незаменим. Проводил отряды, посланные для облавы на разбойников, узенькими тропками, ущельями, где на головы грозили сорваться камни — но все, кого он вел, оставались целы. И накрывали шайку за шайкой.

На господина Шу разве только не молился. Благодаря ему мать Шу не просто жила в достатке — сын получал хорошую плату, — но и поправилась. Наместник поручил ее заботам одного из лучших врачей города, и женщина словно помолодела.

Конечно, следопытом он был не единственным — Йири нашел и других, нашел и чем их привлечь. Но равного Шу не было.

— Подойди. Помоги мне.

Шу робел перед господином, хотя тот был неизменно приветлив. Кончиком кисти Йири провел по бумаге:

— Здесь перевал Жаворонка, так?

Охотник смотрел на разложенный лист подозрительно, узнавая и не узнавая родные места в легких изгибах — горы, ручьи, скупыми штрихами набросанные деревья.

Красиво… маленькие горы, едва намеченные — но как настоящие. Кисть движется над бумагой, не касаясь. Замерла… Едва уловимое движение — и на листе возникает кривая сосна. А ведь и впрямь, такая растет у развилки.

— Перевал? Да, господин.

— Между ним и ущельем Тайро нет деревень. Как думаешь, тут хорошо прятаться?

— Если бы я был главарем шайки, я нашел бы себе убежище здесь, господин. Там пещеры — и мало троп. Зато со скал видно все, что внизу. Легко нападать на путников и караваны, легко уходить от облав.

— Но мы не можем оградить всю эту землю… — задумчиво описал кисточкой неровный круг. — Разве что весь гарнизон бросить туда, чтобы камня на камне не оставить. Но нельзя.

— Чем я могу помочь, господин? — Шу подался вперед.

— Кое-кого мы нашли. Остальные… похоже, и правда здесь. Если нельзя охотиться на них, как на волков, попробуем, как на лис. Ничего нового, верно? Скажи, где лучше разместить приманку.

— Имеет ли смысл тратить силы на поиски мелких шаек в горах? — осторожно спросил Хэйтэни.

Наместник, читавший письмо, стремительно повернулся:

— Да! Одна крыса может заразить весь город. Если от набегов не страдают главные дороги, про остальное можно забыть, так?

В намерение очистить предгорья от разбойников он, похоже, вкладывал больше, чем просто «надо». Голос его едва уловимо менялся, когда речь заходила о нападениях на деревни или обозы. В эти моменты казалось, что он способен испытывать ненависть.

— Вы знаете, что о вас говорят в народе? — спросил Тайкено, командир личной гвардии.

— Знаю. Мне это давно безразлично… — помедлил. — Это ведь только слова…

Черное зеркальце — отполированный до зеркального блеска камень… Йири не видел таких, хоть в Столице было множество разных диковин. Древняя вещь…

Когда монах чуть повернул зеркальце и скосил глаза, чтобы, не меняя почтительной позы, видеть отражение Йири, тот удивленно и заинтересованно глянул на предмет в руках монаха. Протянул руку.

— Покажите.

Мягко прикрыл пальцами черную гладкую поверхность. Монах на миг замешкался, но тут же отдернул руку с зеркалом. А наместник проговорил уже иным тоном, почти неприязненным:

— Вот как…

«Он коснулся зеркала, — пронеслось в голове монаха. — Теперь я увижу лишь то, что захочет он!»

— Что же вы? — услышал гость, застывший в нелепой позе. — Что вы хотите?

Монах низко склонился.

— Благословенны дни ваши и ночи… Позволите удалиться?

— У меня нет причин вам мешать…

Монах проклинал себя за неосторожность, шагая по глинистой узкой тропинке. Он был готов и к тому, что живым не уйдет из дома наместника. Но тот поступил умнее. Позволил вернуться. И теперь — рассказывать братьям о своем позоре? О том, что был на волосок от разгадки, но так ничего и не узнал?

Если хозяин Окаэры не человек — отныне он будет настороже.

— Сегодня приходил монах с зеркалом, — сказал наместник Шинори. — Не надеялся уйти живым. Ты тоже меня боишься?

— Не так, как они, — ответил тот, тщательно обдумав.

— Порой мне и впрямь хочется перекинуться черной птицей… и делать все остальное, чего они так хотят.

— Не нужно, — пробормотал Шинори, испытывая неловкость — в первую очередь за то, что страх все же гнездится в душе.

— И без того много смертей, да?

Шинори склонил голову и молчал. Разве смеют низшие отвечать на такие вопросы?

— Хорошо, я понимаю, — в напевном голосе слышалось легкое раздражение. — Ты все делаешь правильно… Ступай, ты свободен.

Горы Юсен. Много раньше

Шайка Ёро отдыхала после удачного набега. Собрались на поляне возле пещеры, смеялись, потягивали хмельное питье из фляжек. Протянули одну Аоки — тот опять отказался.

— Почему? — поинтересовался Уж.

— Не хочу.

— С чего так? Не девочка вроде.

— Иди ты… Никогда и не пробовал толком, — отмахнулся Аоки. — Мелкий был… потом, в цирке, делал пару-другую глотков — не понравилось. А на Островке кто бы позволил…

— Сейчас-то позволено… За старые привычки держишься?

— Просто не хочу.

— Ты у нас еще малыш — сладкое любишь? — съязвил Суори. Рысенок только отмахнулся — привык к постоянному поддразниванию старшего приятеля. Сам мог ответить не хуже — всем в шайке Ёро так или иначе перепадало от его языка.

— Слышали, у нас уже несколько месяцев новая власть! — лениво обронил кто-то.

— Да что нам до них! — потянулся другой, зевнул. — В горах все равно свои законы.

— Не скажи! Он всерьез вознамерился наводить порядок…

— Небось, еще молодой! — фыркнул кто-то. Рассмеялись и забыли на том.

Через некоторое время иначе заговорили. Пару шаек накрыли прямо в их логовах. Люди наместника не боялись появляться в горах — и вели их опытные проводники.

— Занимался бы своими чиновниками! — раздраженно сказал Ёро, когда речь снова зашла о наместнике.

— Новая метла считает себя главной в доме, — хохотнул Суори. — Неймется ему. Надолго ли хватит?

— Ты больно-то не смейся, — резонно заметил рыжий рябой разбойник. — Когда про нового наместника услышали, так ни одна муха не почесалась, а сейчас он, поди, успел шороху навести. Если не приутихнет, трудно придется.

— Куда уж труднее… На всех дорогах посты!

— Ты уже испугался светлейшего господина Алайя? А знаешь, как его имя? Я как-то слыхал… Йири его зовут. Прям-таки пташка-ласточка… — прищурился Уж. Аоки чуть не подавился лепешкой, потом сплюнул с видом величайшего отвращения.

— Ты чего? — удивился Суори.

— Да… Мне от этого имени тошно. Кто бы там ни был этот наместник, от души желаю ему провалиться в болото.

— А я уж подумал, что вы знакомы, — протянул Уж, поигрывая ножом.