За тебя, Родина! - Илья83

или двух. Что же касается Великой Германии то Генеральный Штаб перенаправил полк на другое направление, развивать прорыв, так что её тоже не жди.

— Но, обергруппенфюрер, вы же понимаете… — начал Шольке, но его перебил властный голос «Папаши».

— Не хуже вас понимаю, Шольке! Я битый час сражался с этими тупоголовыми прусскими идиотами в Цоссене, сидящими в своих уютных кабинетах и пьющими кофе, но тупица Гальдер велел мне не лезть не в своё дело, добавив что всё согласовано с фюрером! И намекнул, скотина, что раз СС такие особенные и могут сделать невозможное то вот пусть и делают, без помощи армии! Он специально нас подставил, сволочь, а ещё земляк-баварец! — проворчал разозлённый Зепп.

— Возможно, обращение к фюреру… — снова попытался Гюнтер.

— Не учите учёного, Шольке! — рявкнул Дитрих. — Естественно, я хотел поговорить с ним но мне сказали что он очень занят! Мне, его самому верному солдату! Проклятые армейские интриганы! Он сговорились чтобы ткнуть нас носом в дерьмо! И к этому «огороднику» я тоже не могу обратиться потому что он меня и слушать не станет после того как я его справедливо назвал некомпетентным и не разбирающимся в военных делах!

— Что же делать, обергруппенфюрер? — спросил он, до боли стиснув трубку рукой. Непредвиденные события словно специально оставили его один на один с сильным противником, лишая шансов выполнить задачу и победить. — Мне срочно нужны подкрепления, особенно противотанковая артиллерия, без них нечего и думать удержать город! В крайнем случае можно будет взорвать мост но тогда и наши колонны не смогут переправиться через реку… Чёрт, и ведь взрывчатки для этого нет…

— Не всё так плохо, Шольке! — подбодрил его генерал СС. — Я смог выбить вам поддержку с воздуха, представитель Люфтваффе уже выехал в Седан. Тебя будет поддерживать целая эскадрилья штурмовиков и две пары охотников-истребителей. Кессельринг всё-таки расщедрился, но не скажу что это было легко…

— Спасибо, обергруппенфюрер, но этого всё равно мало, одной авиацией тут не справишься! — поблагодарил Гюнтер. И спросил самое главное что хотел узнать: — Я могу воспользоваться вашим приказом подчинять себе все части проходящие через город?

— Да, Шольке, можешь! — без колебаний ответил тот. — Привлекай кого угодно и делай всё что хочешь но Вадленкур и Седан держи зубами до тех пор пока не придёт помощь! Понял? А я попробую ещё поговорить отдельно с Гудерианом, возможно, он даст одну из дивизий чтобы прикрыть свой южный фланг… В конце концов это и его тылы ты защищаешь!

— Благодарю, обергруппенфюрер! — сказал Гюнтер, мысленно смиряясь с тем на что ему придётся пойти чтобы выполнить приказ.

— У вас всё, Шольке? — осведомился Дитрих. — Марокканцы, похоже, хотят начать новую атаку, видимо, мало мы им кровь пустили, так что долго болтать некогда!

— Так точно, обергруппенфюрер! Немедленно начну действовать в соответствии с вашим приказом! — ответил Гюнтер и, дождавшись когда командир «Лейбштандарта» положит трубку, сделал то же самое.

Ну что ж, другого варианта он больше не видел… Пора начинать, времени очень мало!

Снова пройдя до приёмной военного коменданта Седана Шольке остановился возле стола за которым продолжал что-то печатать писарь-рядовой.

— Фамилия, солдат? — гаркнул Гюнтер своим командирским голосом.

Тот вскочил как подброшенный, вытянулся, оттопырил локти и отчеканил:

— Стрелок Дильс, господин оберштурмфюрер!

— Хорошо, Дильс, майор Альтман приказал чтобы вы напечатали для меня один приказ… Очень важный приказ, понятно? — многозначительно уточнил он.

— Так точно, диктуйте, господин оберштурмфюрер! — писарь выразил готовность к выполнению приказа.

— Отлично! — кивнул Гюнтер, пытаясь вспомнить все нужные нюансы и составить в голове текст. — Печатайте!..

"Берлин.

16 мая 1940 года.

Имперская рейхсканцелярия

Экз. № 1…"

Дильс прекратил печатать и круглыми от изумления глазами воззрился на Шольке. Тот наклонился над столом и властно повторил:

— Продолжайте печатать, стрелок! Это приказ! — и добавил: — Всю ответственность беру на себя! Выполнять!

«…Я, фюрер германского народа и рейхсканцлер Тысячелетнего Рейха, приказываю всем армейским частям в районе города Седан, Франция, оказать всемерную помощь моему личному порученцу, оберштурмфюреру СС Гюнтеру Шольке, в выполнении его задания! Все другие приказы и распоряжения, ранее полученные их командирами от своих непосредственных начальников и штабов и идущие вразрез с данным мною приказом, признаются недействительными до того момента пока вышеупомянутый оберштурмфюрер СС Гюнтер Шольке не отдаст соответствующий приказ! Любой командир и офицер, вплоть до генерала, не подчинившийся предъявителю сего приказа, должен быть немедленно отстранён от должности и арестован как злостный нарушитель моей воли!»

К тому моменту когда Дильс допечатал «исторический» документ у него мелко дрожали пальцы а из-под серой пилотки по вискам поползли капли пота. Гюнтер отлично понимал что тот чувствует и решил провести с ним «разъяснительную работу»:

— Слушай меня внимательно, стрелок… — тихо начал он, убедившись что никто из проходящих мимо людей по-прежнему не обращает на них внимания. — Ты же понимаешь что будет если гестапо узнает о твоей роли в создании этого приказа?

— П-прошу вас, господин оберштурмфюрер… Зачем вы… — умоляюще посмотрел на него бедный парень.

— Успокойся! И запомни то что ты сейчас должен сделать! — строго произнёс Гюнтер. — Этот приказ печатал не ты, понял? Ты куришь?.. Вот и отлично! Ты вышел покурить, потом направился в уборную… Тебя не было примерно десять минут! Ты не знаешь кто мог напечатать эту бумажку в твоё отсутствие! Когда вернулся обратно то не заметил ничего и никого подозрительного! И самое главное! Не вздумай сейчас никому говорить об этом, тем более майору Альтману! Иначе вы оба станете моими соучастниками! Поэтому, если хочешь жить и быть на свободе, вставай и иди курить прямо сейчас!

Дильс вскочил, едва не уронив стул, и с безумными глазами торопливо вышел из приёмной, на ходу доставая из кармана пачку сигарет… Вот и хорошо! Шольке было жаль невиновного парня которого он был вынужден заставить напечатать поддельный приказ но у него не было выхода. Сам он со старомодной пишущей машинкой не дружил и если бы попытался лично напечатать текст без неизбежных ошибок то это заняло слишком много времени…

Дождавшись когда писарь исчезнет за дверью Гюнтер сел на его место, с трудом засунул листок в машинку и несколько минут делал вид что что-то печатает. Скорее всего, всё равно никто не заметил его действий но