Солдат до последнего дня. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947 - Альбрехт Кессельринг

Отход основных сил группы армий E, дислоцировавшейся на Балканах, через узкую горловину требовал времени и мог стать вообще невозможным в случае возникновения неблагоприятной обстановки на правом фланге и появления бреши из-за отступления группы армий С в Италии. Таким образом, надо было усилить с помощью подкреплений правый фланг группы армий E и скоординировать ее действия с действиями группы армий С. Еще более важным с точки зрения положения на Балканах было то, как будет действовать группа армий «Юг» в Австрии; преждевременное отступление, особенно на правом фланге этой группы армий, блокировало бы группу армий E, которой в этом случае осталось бы лишь полагаться на милость Тито.

Проникновение фронта группы армий «Центр» в Чехословакию в сочетании с возможностью возникновения угрозы окружения с севера могло осложнить отступление. Следовательно, там тоже прежде всего нужно было укрепить наиболее опасные направления всеми имевшимися резервами. По действиям американской 3-й армии в отношении нашей 7-й армии можно было сделать вывод, что Чехословакия не является зоной интересов американцев, а это означало, что можно было не тревожиться по поводу возможности операций против группы армий «Центр», которые представляли бы серьезную угрозу.

На юге Баварии противнику удалось в кратчайшие сроки сделать то, что мне казалось крайне маловероятным, – практически без усилий пройти наиболее сильные участки нашей обороны. Теперь вопрос состоял в том, удастся ли нам удержать подходы к Альпам в секторе от Рютте до Брегенса. Благодаря исключительно благоприятному характеру местности эта задача казалась вполне выполнимой. Неплохо также было бы выяснить, двинутся ли в сторону Альп следом за остатками 19-й армии все французские силы или только колониальные дивизии, специально обученные ведению боевых действий в горах. И еще – будут ли они преследовать наши войска в горах или остановятся у их северного подножия? Была ли эффективной наша пропаганда по поводу Альпийской крепости? Возможность нанести удар по тылам группы армий С в Италии могла заставить противника поддаться искушению и сделать рывок в Альпы.

Как в итоге оказалось, французы все-таки пошли в Альпы и сделали бросок на север с целью окружить наши войска. 27 апреля они уже достигли северного подножия гор и к 30 апреля пробились в Альпы на широком участке. После того как противник овладел ущельями Цирл и Ферн, я дал согласие на капитуляцию 19-й армии. В этот период в Альпийском районе произошли некоторые крайне неприятные инциденты. Поведение гауляйтера Хофера было трудно понять, и при этом он так рьяно вмешивался в процесс руководства боевыми действиями, что мне фактически пришлось передать в части приказ о том, что указания гауляйтера Инсбрука, касающиеся военных вопросов, не должны выполняться. Впрочем, в других вопросах он тоже темнил. Неприятным результатом всего этого стало то, что мы то и дело ограничивались полумерами, пытались реализовать принятые решения, не рассчитав силы, что приказы либо вообще не выполнялись, либо выполнялись самым нелепым образом. Все это привело к потерям, которых можно было избежать и которые мы понесли из-за чужого двуличия или прямого предательства.

Даже в эти последние дни войны 1-я армия продолжала демонстрировать образцовую стойкость. Разумеется, и у нее случались неудачи, как, например, в районе Диллингена и Вассербурга – Мюльдорфа. Однако надо особо отметить командование и офицерский состав армии за их изобретательность, а солдат – за то, что они умело уходили от попыток противника окружить их. Я мог бы привести много примеров, но упомяну лишь генерала Риттера фон Хена, который с горсткой людей выстоял под атаками противника с севера и с юга, а затем и с запада и своей доблестью показал, что германские войска способны сохранять высокий боевой дух даже в совершенно безнадежных ситуациях. Далее к востоку американцы дошли до Ишля и Халлейна, а 7 мая действовавшие там германские войска сдались.

В Австрии, где 7-я армия действовала совместно с группой армий «Юг» под командованием Рендулича, наши войска могли достичь большего. Но происходившие там события все еще слишком близки к нам по времени, чтобы мы могли высказывать свои суждения на этот счет. В начале мая я проводил в Цельтвеге и Граце совещания с командным составом войск, сражавшихся на востоке. На совещаниях также присутствовал Винтер, мой начальник штаба, который очень помогал мне в те тревожные дни. Мое общее впечатление об обстановке в трех группах армий – «Юго-восток» (Лер), «Юг» (Рендулич) и «Центр» (Шернер) – оказалось неожиданно хорошим. Ни одна из групп армий не подвергалась непосредственной угрозе, действия противника против группы армий «Юг» в целом зашли в тупик. В то же время общая ситуация по вполне понятным причинам казалась мне удручающей. С другой стороны, оказалось, что в нашем распоряжении больше резервов, чем я ожидал, и что по своим боевым возможностям они сильнее, чем я рассчитывал. У нас не было проблем со снаряжением и снабжением, которые были куда лучше, чем на Западном фронте. На второй день я отдал войскам приказ как можно быстрее отойти в западную зону; к сожалению, выполнение этого приказа было осложнено тем, что накануне ночью противнику сдался штаб группы армий «Юг». (Печальной новостью стали также захват партизанами Тито командующего группой армий «Юго-восток» Лера и последующее вынесение ему смертного приговора.) Основная масса войск группы армий «Юг» и значительная часть группы армий «Юго-восток» все же смогли вплотную приблизиться к границе американской зоны, а затем, после моего спешного представления американцам, пересечь ее.

Силам группы армий «Центр» повезло меньше. Несанкционированные действия отдельных командиров частей 7-й армии сделали почти невозможным выполнение приказов Шернера. Было очень жаль, что группа армий продолжала сражаться уже после того, когда в силу вступил акт о полной и безоговорочной капитуляции.

Я ПОЛУЧАЮ НЕОГРАНИЧЕННЫЕ ПОЛНОМОЧИЯ

Фактически моя деятельность в новом качестве началась 24 апреля, с созданием южного штаба Верховного командования вермахта, хотя официальный приказ был получен мной только в начале мая. Развитие событий требовало именно такого решения, причем в личном плане было несущественно, на кого падет выбор. О существовании соответствующего плана предоставления мне неограниченных полномочий я узнал еще в середине апреля; поэтому, когда, несмотря на мое представление, он не был осуществлен до конца месяца, я, не имея возможности нанести визит Деницу лично по причине моего временного отсутствия, послал к адмиралу доктора Хейлера из министерства экономики и через него потребовал немедленно легализовать мое положение. Мое требование было удовлетворено.