Недотепа. Непоседа (сборник) - Сергей Лукьяненко

Он печально вспомнил, что во всех преданиях и сказках ассасины Абва легко справлялись с самыми могучими волшебниками, да и драконы признались в своем страхе…

– Пойдем, – решил Трикс. – Надо еще найти дорогу наверх.

Дорога, однако, нашлась на удивление быстро. Она начиналась в узком ущелье, рассекающем скалы, некоторое время шла по его дну, а потом начинала карабкаться в горы – местами по естественным склонам, а местами прорубленная в черных скалах. Дорога была хорошая, широкая – на ней могли бы разъехаться две груженные тюками лошади, если бы, конечно, какая-то лошадь добрела с тюками до этих скал и решила лезть в гору. Вымощена дорога была крошащимся от времени кирпичом, когда-то солнечно-желтым, а теперь, скорее, угрюмо-рыжим. Портило дорогу только то, что между кирпичами в изобилии проросли сорные травы.

То ли для пущего впечатления путника, то ли для вящего его устрашения вдоль дороги стояли искусно выполненные статуи. Были здесь и мускулистые голые мужчины, готовящиеся бросить копье или увесистый диск (Тиана чуть покраснела и стала смотреть в сторону), и прекрасные обнаженные женщины (тут уже смутился Трикс) – расчесывающие волосы, смотрящиеся в зеркало или делавшие непонятно что – ибо у них от времени отвалились руки. Много было скульптур более невинных, в чем-то шаловливых – маленький писающий мальчик, девушка с рыбьим хвостом вместо ног, старичок с рожками на голове. Потом пошли скульптуры бытовые, обыденные: рыбачка с веслом, мальчик, дудящий в трубу, задумчивый молодой мудрец с книжкой в руках, кузнец с молотом на плече…

– Я думаю, учитель Абв не такой уж и страшный, – сказала Тиана. – Видишь – он любит искусство. А любовь к искусству присуща добрым людям.

– Может, это настоящие люди, – мрачно предположил Трикс. – Которых ассасины превратили в скульптуры магией и отравленными зельями.

Но Тиана его мнение не поддержала.

– Ну что ты! Вон, видишь, подряд стоят пять лысых старичков с кепками в руках! Что же, по-твоему, ассасины старичков‑близнецов заколдовали? А вон еще один такой, но без кепки, рукой на замок указывает!

Трикс вынужден был с ней согласиться. Это и впрямь были всего лишь скульптуры, хотя и отобранные по непонятному принципу.

Все, кому доводилось подниматься в горы, знают, что больше всего утомляют не крутые склоны, а постоянный неспешный подъем. Дорожка из желтого кирпича была как раз такой – с виду нетрудной, а на деле выматывающей все силы. К тому же жаркий ветер пустыни дул не переставая, все сильнее и сильнее хотелось пить.

Каково же было изумление Трикса, когда на полпути к замку дорожка расширилась, превратившись в уютную площадку с замечательным видом на пустыню и ущелье. Со стороны пропасти площадку огораживали крепкие каменные перила, в тени скалы были высечены из цельного камня удобные, хоть и твердые кресла. А самое главное – там стояла еще одна статуя – девушка с кувшином, и из кувшина с журчанием била в маленький бассейн тонкая прозрачная струйка!

– Ура! – закричала Тиана. – Какие они добрые, ассасины!

Трикс недоверчиво посмотрел на бассейн. Ясное дело, что на любого могут наговаривать лишнего. В том числе и на ассасинов. Но такая безмерная доброта…

Тиана уже нагнулась над бассейном и протянула к воде руки.

– Стой! – завопил Трикс и схватил княгиню за плечо. – Не пей! Не трогай! Не глотай!

– Ты чего? – удивилась Тиана. – Это же вода…

– Подожди, – твердо сказал Трикс. – Как-то уж очень подозрительно все.

Оглядевшись, он заметил на каменистом склоне маленький, невзрачный белый цветочек. Привстав на цыпочки, сорвал его.

– Это мне? – восхитилась Тиана. – Эдельвейс… цветок безрассудной любви!

К сожалению, Трикс услышал ее слова слишком поздно – уже опустив цветок в бассейн. Несколько мгновений ничего не происходило. Потом цветок прямо на глазах стал красным, потом черным, а потом рассыпался в прах. Трикс осторожно вытащил стебелек – от него валил пар.

– Ты убил цветок нашей любви! – возмутилась Тиана.

– Я спас тебе жизнь! – закричал Трикс. – Это была отрава!

– Но цветок сгорел!

– Ты бы сама сгорела, зачерпнув воды! – продолжал негодовать Трикс. – При чем тут цветок?

Тиана отвернулась и сквозь слезы сказала:

– Почему все вы, мужчины, такие нечувствительные! Почему?

– Ну потому что мы мужчины! – всерьез обиделся Трикс. – И нам положено вначале подумать, а потом уже восхищаться цветочками!

– Идем, – сухо сказала Тиана. – Не хочу здесь оставаться.

Трикс, обиженный до глубины души, пошел вслед за Тианой. Он-то был уверен, что спас ее жизнь и заслуживает… ну, к примеру, доброго слова! Или даже пылкого взгляда и восхищенной улыбки! А в итоге – его ругают за то, что ассасины отравили не Тиану, а какой-то там цветок!

Будь Трикс немного старше и искушеннее в общении с прекрасным полом, он бы понял, что обижаться совсем не стоит. Это для мужчин, даже не совсем взрослых, куда важнее содержание – спасти от яда, защитить от злобного минотавра, вырастить урожай. А вот для женщин – и взрослых, и не очень, куда важнее форма – сказать красивые слова, изящно раскланяться, похвалить новое платье…

Впрочем, как ни странно, спасти, защитить и вырастить при этом тоже необходимо.

На самом деле Триксу еще очень повезло. Княгиня Тиана, то ли от того, что много времени проводила в общении с придворными, то ли в силу сиротства, то ли из-за унаследованной от знаменитой бабушки, леди Кадиве, авантюрности, обладала складом ума скорее мужским, или в соответствии с ее возрастом – мальчишеским. Поймай Трикс порхающую меж скал прелестную радужную бабочку и кинь ее в отравленный бассейн – из глаз Тианы не пролилось бы ни слезинки.

Но эдельвейс!

Цветок безрассудной любви!

Слишком уж запомнилась юной княгине сентиментальная летопись «Приключения Мерца Палье, отважного оруженосца, наделенного многими достоинствами и недостатками». Не раз и не два перечитывала княгиня этот знакомый каждой умеющей читать женщине труд, повествующий о пылкой любви храброго юного оруженосца и прелестной княжеской дочери. К многочисленным пятнышкам покоробленной бумаги – слезами благородных дам трех поколений Дилонов – добавилось изрядно слез, пролитых Тианой. И особенно много слезинок упало на те страницы, где раненный отравленной стрелой Мерц приносит к изголовью умирающей от того же самого яда княгини эдельвейс – цветок безрассудной любви, единственное средство, способное победить отраву. «О, возьми этот волшебный цветок, княгиня! – задыхаясь, шептал умирающий оруженосец. – Проглоти его, и ты победишь смерть!» «Нет, мой любимый! – твердо отвечала ему княгиня. – Съешь его сам, я хочу, чтобы ты остался жив!»

Кончилось плохо, все умерли.

Вообще-то при чтении Тиана постоянно задавалась неподобающими благородной даме мыслями (благородной даме, если честно, мысли не очень-то необходимы), как то: нельзя ли было разделить цветок на две части; неужели у княгини не хватало слуг, чтобы притащить ей с гор охапку эдельвейсов; что это еще за страшный яд, который лечится обычным цветком; не лучше ли все-таки уважить просьбу влюбленного юноши и слопать целебный цветок, ну хотя бы для того, чтобы тот умер с чувством выполненного долга, а не с внезапным запоздалым осознанием, что его возлюбленная – напыщенная романтическая дура.

Но такова была сила душещипательной истории, что даже при всей своей несуразности она запала в душу девочки крепко-накрепко. И когда в руке Трикса она увидела этот самый невзрачный эдельвейс (прочитав книгу, Тиана немедленно потребовала эдельвейсов, и к вечеру ей приволокли целый стог, так что цветок она хорошо запомнила), юное сердце восторженно встрепенулось.

И тут… Цветок безрассудной любви… В отравленную воду!

Упрямо поднимающаяся в гору Тиана вдруг задумалась.

А нет ли здесь некой прямой параллели между летописью и жизнью?

Прекрасный, но, если говорить начистоту, глуповатый Мерц добыл эдельвейс – но так и не спас свою любимую от яда. Гораздо менее романтичный, но уже такой привычный, добрый и славный Трикс использовал тот же самый эдельвейс куда как разумнее – предотвратил отравление!

Сама того не зная, Тиана сейчас вплотную приблизилась к той мудрости, которую некоторые женщины осознают только в преклонные годы, а некоторые не понимают никогда. А мудрость эта такова – чудесен и великолепен кавалер, который, уведя вас гулять темными аллеями и наткнувшись там на злых разбойников, в свирепом бою разгонит их всех. Но куда как чудеснее и великолепнее тот кавалер, который поведет вас гулять на светлые аллеи, не встретит там никаких разбойников, зато накормит мороженым и займет куртуазной беседой.