Сказки народов Бирмы - Автор Неизвестен

И мать поведала сыну, что надумала она обратиться к князю, пусть он решит их дело по закону. Но сын-заика ответил ей спокойно:

— Матушка, не огорчайся. Позволь мне самому уладить это дело. Дай только мне немного серебра на дорогу! Дня через два я ворочусь!

Мать удивилась, но дала ему денег. Сын вышел из городка и пустился в путь. Много или мало он прошел, не знаем, но только на пути его оказался ручей. На берегу он повстречал двух стариков.

— Взгляни, друг, ― сказал один другому, ― вода чиста и прозрачна, точно горный воздух!

— Что проку от воды, коль нет в ней рыбы! ― отвечал тот.

Слова эти понравились юноше, и он их долго повторял то про себя, то вслух. Поглядев на воду, он двинулся по берегу ручья, надеясь отыскать мост. Пройдя немного, юноша приметил узкую дощечку, перекинутую через ручей вместо моста. Он осторожно ступил на доску и мелкими шагами пошел на другую сторону. Когда он был уже на середине, то случайно поднял голову и увидал на другом берегу какого-то человека. Юноша махнул ему рукой ― дескать, переходи, не бойся. Но человек сказал:

— Не та доска, чтоб мы вдвоем пройти смогли бы.

Ответ незнакомца запомнился юноше. Перебрался он на другой берег ручья и зашагал по дороге, то про себя, то вслух повторяя слова неизвестного. Наконец он добрался до постоялого двора. Уже стемнело, и сын Богача с Восточной стороны решил заночевать здесь. На постоялом дворе застал он четырех ученых мужей. Они о чем-то горячо спорили, но юноша никак не мог понять о чем. Наконец один из ученых мужей рассердился:

— Уж ночь, что спорить нам о ерунде?

— До завтра, ― сказал другой и поднялся со своего места.

— В пагоде, ― вставил третий.

— Или в суде, ― прибавил четвертый.

С тем и разошлись. А юноше крепко запомнились их последние слова. И опять он долго повторял услышанное ― то шепотом, то про себя. Переночевал на постоялом дворе, а утром пустился в обратный путь. И к вечеру уже входил в родной городок.

Дома он стал просить у отца с матерью разрешения сходить к Богачу с Западной стороны: хотел он напоследок поговорить с Богачом и его женой, взглянуть на их красавицу дочь, может, дело и уладится.

Не хотелось родителям отпускать его: боялись они, как бы он там не опростоволосился, парень он робкий, да к тому же заика. Не сочли бы его за дурачка. Но и отказать сыну было неловко. «Будь что будет!» ― решили отец с матерью и отпустили его.

Дочь Богача о Западной стороны была не только пригожей, но и благоразумной. Во всем следовала родительскому наказу. Она слыхала, что еще в детстве ее обручили с сыном Богача с Восточной стороны, и была согласна выйти за него. Но потом сказали что она сосватана сыну Богача о Главной площади. И она опять согласилась, потому что привыкла подчиняться родительской воле.

Когда сын Богача с Восточной стороны собрался идти в дом к своей невесте, уже совсем стемнело. А пока он шел на западную окраину городка, спустилась ночь. Богач с Западной стороне и его жена уже готовились ко сну. Одна дочь их сидела при светильнике в восточной комнате дома. Тут и застал ее сын Богача с Восточной стороны. Как девушка благовоспитанная она пригласила юношу войти и присесть. Услышав голоса богач с женой, которые еще не спали, поглядели в щелку и сразу же узнали гостя. Однако из внутренней комнаты они не вышли, а стали подслушивать: уж очень не терпелось им узнать, что скажет этот заика. Их дочь любезно говорила с ним, но он отвечал односложно. Когда же девушка умолкла, он, глядя на нее, проговорил без запинки то самое, что так долго старался запомнить:

— Что проку от воды, коль нет в ней рыбы? Не та доска, чтоб мы вдвоем пройти смогли бы!

Потом помолчал и добавил:

— Уж ночь: что спорить нам о ерунде? До завтра ― в пагоде или в суде!

Проговорив все это, он вскочил с места и выбежал из дома. Тут же богач с женой не выдержали, выскочили из своей комнаты и давай удивляться: вот так немой, сколько зараз наговорил, и все с намеком!

— Слушай, жена, ― сказал Богач с Западной стороны, ― зря я тебя послушался и нарушил свою клятву! Не миновать нам теперь кары. Поняла ли ты, на что парень намекал? «Что проку от воды, коль нет в ней рыбы?» ― сказал он. Это значит: чего стоит человек без чести? Если не держишь слова ― грош тебе цена! А дальше он сказал: «Не та доска, чтоб мы вдвоем пройти смогли бы!» И это сказано со смыслом: одну невесту двум женихам не обещают! Ну а уж последние его слова так прямо, точно ножом, режут: спорить нам с вами не о чем, завтра же встретимся в пагоде или в суде! Либо свадьба, либо наказание! Проще простого!

— Твоя правда! ― согласилась жена. ― Если дело до суда дойдет, хлопот не оберешься и позора не миновать. К тому же он оказывается, умеет говорить, и даже очень складно. Давай-ка без промедления отошлем нашу дочь в дом Богача с Восточной стороны, прежде чем они успеют подать в суд.

Они разбудили всех родственников, посоветовались с ними. Собрали вещи и снарядили дочь в дорогу. Ей объявили, что завтра она выходит замуж за сына Богача с Восточной стороны. Девушка снова была согласна: привыкла подчиняться родительской воле, к тому же и юноша ей понравился.

В ту же ночь отвели невесту в дом Богача с Восточной стороны. Там приняли ее радушно и с почестями. А наутро была церемония в пагоде, и весь город пышно отпраздновал свадьбу.

Недаром говорят: «Не будь красив ― будь умен, не будь речист ― будь находчив».

ПРИМЕЧАНИЯ

Сказки, вошедшие в этот сборник, почерпнуты преимущественно из серии, публикуемой известным собирателен бирманского фольклора Луду У Хла под общим названием «Пий2 тхаун2 су1 тайн3 йин3 та3 лу2 мйоу3 мйа3 пйин2» («Сказки народов [Бирманского] Союза»). Сказки народов Бирмы впервые издаются на русском языке в переводе с бирманского. До сих пор русскому читателю были знакомы лишь три сборника бирманских сказок в переводе (или пересказе) с английского (Маунг Хтин Аунг Бирманские народные сказки, М., 1957; Сказки Бирмы, М., 1958; Пэрл Аун, Волшебные сказки, М., 1965), Сказки небирманских народов Бирманского Союза вообще не публиковались на русском языке.

Нужно сказать, что и в других странах переводы бирманских сказок весьма немногочисленны (причем они выполнены, как правило, с английского), что вполне объяснимо, если учесть, что систематическая работа по собиранию и публикации бирманских сказок началась совсем недавно.

Внутри каждого из таких разделов сказки группируются по традиционным фольклористическим типам: предания и легенды (кроме тех, которые посвящены животным), волшебные сказки, сказки о животных и, наконец, бытовые (новеллистические) сказки. Разумеется, это деление достаточно условно. Отнесение сказки к тому или иному типу в некоторых случаях определяется скорее «формальными» соображениями (для бирманца же участие, скажем, ната в сюжетных перипетиях ничуть не нарушает бытовой, «реалистический» характер сказки).

В примечаниях указывается номер сказочного сюжета по Н. П. Андрееву и (или) типы сказок по С. Томпсону и У. Робертсу [Н. П. Андреев, Указатель сказочных сюжетов по системе Аарне, Л., 1929 (далее условно АА); S. Thompson and W. Е. Roberts, Types of Indie Oral Tales, Helsinki, 1960 (далее условно TP)]. Наличие нескольких номеров означает, что в данной сказке наблюдается «сцепление» сюжетов. Если сюжет сказки лишь приблизительно соответствует сюжету, отмеченному в упомянутых указателях, номер сюжета согласно общепринятой практике приводится в квадратных скобках.

Для тех сказок, сюжет которых имеет соответствия в обоих указателях, номер приводится лишь по указателю Н. П. Андреева (чаще всего номера обоих указателей совпадают).

Отсутствие номера после названия сказки, равно как и отсутствие самого названия сказки в примечаниях, означает, что в использованных указателях сколько-нибудь сходные сюжеты не представлены.

В примечаниях поясняются лишь реалии, слова и т. п., не включенные в глоссарии. Если эта слова или выражения повторяются в других сказках, то, как правило, дается отсылка к той сказке, где это слово (выражение) встретилось впервые.

Так как сказки всех народов, кроме бирманского, переводились не с языка оригинала (на языке оригинала эти сказки в большинстве своем не публиковались), то содержащиеся в сказках собственные имена, реалии и т. п. даны в бирманской транскрипции, за исключением тех случаев, когда имелись какие-либо основания установить оригинальный звуковой облик этих слов.

Сказки этого раздела представляют фольклор лишь одной из племенных групп нага ― схунмара-нага (Лу2 тху1 у3 хла1, Схун1 мара5 на3 га1 поун2 пйин2 мйа3 ― Луду У Хла Сказки схунмара-нага, Мандалай, 1966).

№ 1. АА, Приложение (Этиологические легенды), I.