«Юность». Избранное. X. 1955-1965 - Василий Аксенов

Михаил Светлов

Охотничий домик

Я листаю стихов своих томик,Все привычно, знакомо давно.Юность! Ты как охотничий             домик.До сих пор в нем не гаснет окно.Вот в гуманность охоты           поверив,Веря в честность и совесть мою,Подошли добродушные звери.Никого я из них не убью!Не существованье, а драка!Друг мой, гончая прожитых лет,Исцарапанная собака,Заходи-ка ты в мой кабинет.Сколько прожил я, жизнь            сосчитает.И какая мне помощь нужна?Может, бабочки мне не хватает,Может, мне не хватает слона?Нелегка моей жизни дорога.Сколько я километров прошел!..И зайчишку и носорогаПригласил я на письменный             стол.Старость — роскошь,          а не отрепье,Старость — юность усталых             людей,Поседевшее великолепьеНаших радостей, наших идей.Может, руки мои не напишутОчень нужные людям слова.Все равно, пусть вселенная             дышит.Пусть деревья растут и трава.Жизнь моя! Стал солидным я разве?У тебя как мальчишка учусь.Здравствуй, общества          разнообразие,Здравствуй, разнообразие             чувств!

В больнице

Ну, на что рассчитывать еще-то?Каждый день встречают, провожают…Кажется, меня уже почетом,Как селедку луком, окружают.

Неужели мы безмолвны будем,Как в часы ночные учрежденье?Может быть, уже не слышно людямПозвоночного столба гуденье?

Черта с два, рассветы впереди!Пусть мой пыл как будто остывает,Все же сердце у меня в грудиМаленьким боксером проживает.

Разве мы проститься захотели,Разве «Аллилуйя» мы споем.Если все мои сосуды в телеКрасным переполнены вином.

Все мое со мною рядом, тут,Мне молчать года не позволяют.Воины с винтовками идут,Матери с детишками гуляют.

И пускай рядами фонарейНочь несет дежурство над больницей,Ну-ка, утро, наступай скорей,Стань, мое окно, моей бойницей!

Поиски героя

Казалось, в этой нищенской семьеМечтать бы о каком-нибудь пирожном,А у меня — другое на уме,А я мечтал о чем-то невозможном.

И мне всегда казалось: ГулливерСнял комнату плохую у соседки,А Лизу бедную я провожаю в скверИ с нею полночь провожу в беседке.

Казалось, я владетель всех высот,Казалось, дети, как пророки, зорки,Не мог я знать, что мой герой придетВ простой, обыкновенной гимнастерке.

Доверчивый ребенок не поймет.Романтика подводит нас порою.Не сабля и не меч, а пулемет —Вот верный спутник моего героя.

И пусть уже прошло немало лет,Но понемногу, как и все, старея,Его прекрасный воинский билетЯ вижу в Третьяковской галерее.

Не Суриков его нарисовал,(Что, может, тоже было бы неплохо).Его нарисовал девятый вал,Меня поднявший в уровень с эпохой.

Далекий мир за гранью облаковСтановится все менее огромным.Мой пулеметчик Федя Чистяков,Мой мальчик дорогой, тебя я помню, помню!

Я до сих пор живу не как-нибудь,И я не стану жертвою забвенья.Я голову кладу тебе на грудь,Мне слышится твое сердцебиенье.

Герой найден

Мы научились точно козырять.Ты на войне солдат, а не посредник,А вот сейчас усердия не трать,Я не майор, я просто собеседник.

Зима. Скрипит береза на ветру,Мы веточку любую помнить будем.Нет, ты не умер! Я скорей умру.Мы оба не умрем! Так нужно людям!

Нет, мы не мертвые! На кой нам черт покой!Наш путь не достижений, а исканий.И пусть моей дрожащею рукойТвой светлый профиль будет отчеканен.

Забыть я не хочу и не могу,С тобой брожу по северным болотам,И вижу снова я, как по врагуМальчишка русский водит пулеметом.

Внимание! Враг в тридцати шагах.Не очень уж большое расстоянье.Все воскресает, и в моих ушах,Как выстрелы, трещат воспоминанья.

Как хочется немного помолчать,Не говорить о прошлом и о смерти.Но времени тяжелую печатьУвидел я на траурном конверте.

Не исчезает прошлое из глаз.Пусть я не верю в вечную разлуку,Я все же помню, как в последний разПожал твою слабеющую руку…

Марк Сергеев

Я пристрастен!

Я пристрастен. И стать я другим не могу.Стать другим — это тенью лежать на холодном               снегу,стать другим — это сердце в дрожащем зажать               кулаке,стать другим — это рябью пройти по реке.Я пристрастен,как реки к извечным своим берегам,как деревья к земле,как вершины к мохнатым снегам.Я пристрастен к друзьям — их улыбки, что солнца во мгле,я пристрастен к врагам, им бы лучше не жить на земле!К добрым русским просторам — их сызмала знаю и чту,и к ракете, в которой летит человек на борту,и к багряным знаменам, наполненным ветром тугим,я пристрастен! Иначе б    я был не собой,           а другим!

Лев Смирнов

Баллада о солдате

Встал солдат, как штык прямой,На пороге…Он с войны принес домойРуки-ноги.

На подошвах у негоГрязь да глинаИз-под самого тогоРазберлина.

Он устал… Ему бы лечьВ этом разе!Он мешок солдатский с плечСкинул наземь.

На виске его седомБьется жилка.На плече его крутомБьется жинка.

Первачи вокруг стоятЛучших марок,Пьет без роздыху солдатДесять чарок.

И бросает, не доев.Бок куриныйИ ложится, охмелев.На перины.

Шел солдат сквозь смертный лязг —Было круто.Не до бабьих было ласкМужику-то!

Слал с винтовкой всю войну,С немцем бился…Целовать свою женуРазучился.

Говорит он: я люблю,Недотрога!Говорит он: я посплюХоть немного!

Эх, закончилась войнаМировая,Жизнь пойдет теперь, жена,Мировая!

Сани

По Карелии мчатся сани.Люди, звери, с дороги прочь!Мчатся сани, как в сказке, сами.Две оглобли пронзают ночь.

Пронесутся — и нет ответа,Только в волчьих глазах испуг.Три шальных, три студеных ветраВожжи рвут из мужичьих рук.

Сосны валятся под полозья,Белки молниями снуют,И у старой тайги волосьяДыбом — пепельные — встают.

Нечисть прячется в темных ярахОт волшебных, как ночь, коней.А у тех, у шальных да ярых,Звезды сыплются из ноздрей.

Образ детства, родной, тревожный,Вдоль лесных пролетает вех.На санях — стороной таежной —Мчусь я в сказку из века в век.

Песен хочется колыбельных.Только песен тех не слыхать.Сосен хочется корабельных.Только сосен тех не видать.

Серебристой покрыты мглоюВсе тропинки и все пути.Что-то в детстве забыто мною,Не вернуть его, не найти.

Потому-то под небесами,Расплескав на земле моря,Мчатся сани, как в сказке, сами —Память бешеная моя.

Сергей Смирнов