Проект особого значения - Владимир Николаевич Васильев

назад. Я туда не пойду. Мне теперь кажется, что лучше было бы бросить этот корабль. Все равно их еще много. Переместить жителей к нам и двигаться дальше. С каждой минутой мы замедляемся все сильнее, а значит разгон будет очень долгим. Ионно-импульсные двигатели не сильно мощны, и первоначальный выход на крейсерскую скорость от материнской планеты занял пятьдесят лет. Если остановимся, то это будет надолго.

– Ты не идешь? – спросил кто-то меня.

– Нет. Я буду здесь.

– Хорошо. Жди, осмотримся и вернемся.

Каждая минута, проведенная там, сокращала жизнь людям, что вошли туда. Как они это делают? Я вообще не понимаю.

Список составлен, ремонт будет долгим и трудным. Я снял с себя скафандр, находясь уже на мостике. Ознакомившись со всем перечнем необходимого оборудования я решил связаться с отцом. Мы потратили кучу времени, чтобы представить то, как как мы это будем ремонтировать.

– ИСП соедини с капитаном МакКреем! – сказал я.

– Выполнено.

– Винсент, ты?

– Да, Капитан. Мы составили список. Нужно разрешение на вскрытие склада. И нужно больше людей. Радиационный фон слишком большой, если будут работать одни и те же… они умрут.

– Ты был внутри?

– Нет, я остался в предреакторной.

– Правильно. Курируй работу. Я пошлю добровольцев со всех ближайших кораблей. И не забывай слать отчеты.

– Сколько у нас есть времени?

– Неделя.

Глава 3

Канада 01

Прошел год с тех пор, как мы приступили к ремонту реактора. Питания на «Канаде 01» не осталось, а редкие добровольцы сменились принужденными к работе людьми. Капитаны слали сюда людей приказом или силой. Никто не хотел в этом участвовать, прекрасно понимая, что работа близ реактора смертельно опасна. Первая группа, вошедшая в опасную зону все еще жива, вот только проблем избежать у них не вышло. Их здоровье подкосилось, а на «Канаде» нет условий, чтобы их вылечить. Работаем так.

Я начал понимать эту самоотверженность. Тут нет вопроса «хочу» или «не хочу». Тут есть «надо». И это надо, оно здесь и сейчас. В полуразрушенном корабле, оставленном, практически без питания. Даже я сейчас чувствую, что бросил свое обучение на капитана, потому что надо. По тому, что тут мое место. Люди, что приходят сюда, подчиняются мне, слушают внимательно. Я же в свою очередь стараюсь минимизировать риски. Все спец инженеры по работе с реакторами входят в состав совета по восстановлению, и собраны с трех ближайших колец.

Мы срезали оплавленные куски гасителя и почти до конца сомкнули створки реактора. Реакцию до конца погасить не выйдет, ведь чтобы привести корпус в идеальное состояние, надо его разобрать, а без электролита это попросту невозможно реактор вспыхнет, разворотив весь корабль.

Вскрытые склады промышленного оборудования подарили нам надежду на то, что мы закончим эту работу в срок. Вот только все это оборудование не функционирует без электричества. Так, день за днем, по чуть-чуть, мелкими группами, люди заходят в загаженное радиацией пространство и отрезают по кусочку оплавленный корпус. По кусочку заваривают пробоины. Обеззараживают и дезактивируют поверхности.

А оно все не уходит. Со дня на день мы можем пустить воздух в пространство реакторной. Опрессовка низким давлением прошла успешно, дальше уже только заполнять. Сварка корпуса должна быть идеальной без кислорода. Благо хоть гравитация есть, иначе ошметки расплавленного металла летали бы по пространству.

Я уже потерял счет дней. Я просыпаюсь и засыпаю в бреду, с мыслью о том, что я должен закончить эту работу. Люди вокруг меня теряют самообладание, в ужасе отрывая клочки волос со своих голов. Сдергивая кожу с ладоней. Я и сам уже давно заметил, что работа тут плохо на меня влияет. Мне восемнадцать, а лицо, будто я скоро догоню своего отца. Я хватаю заражение не от реактора. От людей.

Теперь я уже и не задумываюсь о том, что смогу вернуться назад. Я должен был стать капитаном, но принесу радиоактивную чуму в свой дом, пусть даже заражен не так сильно, как все остальные.

Люди умирают. Мы не церемонимся, складываем их в разгрузочной секции. У корабля нет энергии на утилизацию тел, просто стараемся оставлять пространство вокруг трупов безвоздушным. Тела жутко фонят, но времени возиться с ними все никак не находится. Каждый день ты просыпаешься с мыслью, что вот оно. Еще чуть-чуть. Финишная прямая. А она все никак не заканчивается, эта прямая.

Электролит залит. Вот он, в новых трубках. Сварка стекла поддается хреного, но поддается. Вся система собрана и заряжена новым веществом. Двадцать девять человек отдали свои жизни, чтобы это произошло. Кто-то добровольно. Кто-то, потому, что так получилось.

Пару лет назад я задавался вопросами, по поводу своей миссии тут. В чем был смысл? Почему мой отец ведет себя так, словно у него он есть? Я мечтал оказаться где-то в другом месте. На Земле, что манила своими красивыми фотографиями.

– Запускай!

С точки зрения вселенной, смысла нет вообще во всех нас. Тот бескрайний космос смотрит на нас с презрением. Мы недостойны иметь даже крупицу мудрости этой бесконечной пустоты.

С точки зрения миссии, мы спасли множество людей. Набора ДНК на «Канаде» хватит, чтобы воссоздать тысячи человек. Десятки тысяч. Сотни. Так что же стоим мы, те кто тут жертвует, на фоне тех, кто еще даже не родился? Мой смысл в этом. Я вернусь домой и стану капитаном. Я понял, что значила фраза отца «Люди никогда не будут равны». Это верно.

Те, кто родятся спустя много лет, высадятся на далекую неизведанную планету. Начнут строить города, рисовать карты. Создадут семьи и общество. И каждый из них в моем представлении сильнее и умнее меня, рожденного в металлической коробке посреди космоса, нужного, чтобы только принимать тяжелые решения, на которые не способна ИСП. Надеюсь, они не будут ненавидеть ее так же сильно как я.

Люди не равны. Мы все разные. Кто-то умнее, кто-то изобретательнее, а кто-то опытнее. Корабли великих конгломератов несут в себе и этнические, культурные ценности, но это все мелочи. Темнокожий человек, или с узкими глазами. Все, кто были рядом пришли на помощь, лишь бы вновь ощутить ускорение импульсных двигателей, на пути в новый дом. «Канада 01» вновь ярко сияет в общем потоке кораблей.

Пора домой.

Глава 4

Дыра

Громко сказано было, что пора домой. Я все еще тут. Несколько человек из экипажа, что когда-то работал на «Канаде» со мной. Я сплю и ем вместе с ними, ни на секунду не отходя от своего скафандра. Чутье подсказывает мне, что еще не все. Странное, холодное чувство говорит мне подождать еще