Четыре месяца темноты - Павел Владимирович Волчик

Они смотрели странный японский мультфильм, спрятавшись в кабинке туалета. Люба иногда зажмуривалась и густо краснела.

Когда они вышли и девочка посмотрела на часы, она поняла, что опаздывает на урок на пятнадцать минут.

В коридоре, как назло, поймал классный – Кирилл Петрович. Кто-то донёс ему на неё, потому что он точно знал, где они прятались с Ангелиной.

– Я уже говорил тебе о ней, – начал учитель, нервно поглядывая по сторонам. – Она – не лучшая компания, Люба… Слышишь?

Землеройка молчала и не смотрела ему в лицо.

– Да что с тобой происходит?! Почему ты не отвечаешь?!

Старый дуб. Толстые стены. Тёмная уютная нора. Девочка сжала губы, но ухмылка всё равно искривила её рот.

– Ещё раз опоздаешь и придёшь без формы, и мне придётся отвести тебя к завучу. Слышишь? Ты смущаешь остальных…

Какие знакомые слова. А она-то думала, что он не такой, как все взрослые.

– Люба!

– Что?

– В это сложно поверить, но правила иногда существуют, чтобы защитить вас.

«Расскажи это глупенькой девочке, которая не знала, где нужно переходить улицу!» – подумала Землеройка и молча вошла в класс.

Агата

– Идём!

Они спускались вниз, под школьную лестницу.

– Там тупик, – мрачно произнёс Озеров и остановился на ступенях.

– Может, сначала проверим? Я думала, ты любопытный.

– Нечего проверять. За этой дверью ничего нет.

– Кто тебе сказал?

– Дети. Они рассказывали, что за ней стали исчезать ученики, и вход заложили кирпичом. Во всяком случае, я верю в то, что нам там делать нечего…

– Правда? – Девушка извлекла из кармана ключ и с первой попытки открыла замок. – Ты до сих пор веришь детям? Один мальчик, который всё время ест зелёные яблоки, сказал мне, что там другое временно́е измерение.

– На Кротова это не похоже. Он скорее развинтит миф, нежели поверит в сказку… Но зелёные яблоки в таких количествах употребляет только он.

– Ты совсем не разбираешься в детях, Озеров. Все они любят сказки.

Кирилл вошёл первым и стал нащупывать рукой выключатель.

– Осторожно, тут куча хлама на полу. Зачем ты притащила меня сюда? Могла бы просто намекнуть, что хочешь пойти на свидание…

– Лучше не шути, Озеров, когда у тебя такое плохое настроение.

Выключатель, видимо, нашёлся, потому что в подвале загорелась единственная лампочка.

– Я не шутил.

Оказалось, что Озеров стоит совсем не далеко и смотрит прямо на неё. Агата настолько не привыкла видеть его таким серьёзным, что прыснула со смеху.

– Прости. Я не над тем, что ты сказал…

Девушка удивилась, когда вдруг поняла, что волнуется рядом с ним, хотя и знала Кирилла полжизни.

С чего бы это?

В его глазах появилось сегодня что-то новое, одинокое, грозное, чего она раньше никогда не замечала.

Однако Озеров в своём угрюмом настроении не заметил, кажется, ни её смеха, ни извинений.

Он рассматривал странную низкую комнату, стены которой были увешаны разноцветными масками, разрисованными ватманами, а углы завалены самодельными декорациями: стенами домов с прорезанными окошками, однобокими автомобилями, облезлыми берёзками.

В другой части комнаты были собраны вместе деревянные сабли и копья, покрытые фольгой, флаги разных цветов и размеров, трубы, барабаны.

Куча в дальнем углу была настоящим кладбищем искусственных ёлок. В центре комнаты на вешалках висели многочисленные детские костюмы для танцев и выступлений, шляпы и перья. От их пестроты заболели глаза.

– Так вот где они всё это хранят. Очень похоже на мою новую квартиру…

– Ты правильно сделал, что переехал. Не сомневайся!

– Мой брат не оставил мне выбора. Жить с ним под одной крышей хуже, чем среди театральных костюмов и декораций. Хотя, по сути, он ещё больший артист, чем мой дядя. Любители ведь иногда могут переплюнуть профессионалов…

– Кирилл, я помню время, когда вы с братом кидались в меня с балкона комьями земли. Значит, когда-то вам было весело вместе…

– Слишком давно. Знаешь, что случилось потом, когда мы наигрались на балконе? Он вышел первым и задвинул щеколду, а я простоял там двадцать минут, трясясь от холода, умоляя его впустить меня домой…

– Обиды на старших братьев и сестёр. Вечная тема, но мне её не понять, потому что я росла одна и, наверное, напрасно страдала от скуки, ожидая пополнения в семье…

– Психолог должен понимать всех. Ладно, у нас мало времени. Говори, зачем мы здесь.

Девушка убрала со лба волнистые волосы и села перед одной из коробок.

– Ты просил помочь тебе с праздничным спектаклем. Монгол держит здесь свои швабры. Он дал мне ключ, только строго-настрого запретил приводить сюда детей. Начнём с костюмов – когда дети надевают их на себя, им легче войти в роль. Волшебник Изумрудного города – хороший выбор. Тугин будет Железным Дровосеком. Мне даже удалось уговорить Афанасьева на роль Трусливого Льва. Это было не сложно. Так что не волнуйся, они будут слишком заняты, чтобы помешать тебе репетировать. Я только не смогла найти эту девочку, Любу, которая по всем показателям – доминант-сабмиссив, то бишь всеми отвергнутая. Раньше она, несмотря на своё положение в социальной группе, охотно участвовала в спектаклях.

Озеров отошёл в тень.

Агата сделала паузу, дожидаясь его ответа, а не дождавшись, принялась раскрывать коробки с реквизитом, – вообще-то она надеялась, что искать костюмы они будут вместе.

– Сегодня я даже не буду с тобой спорить, – раздался печальный голос из полумрака. – Я действительно не разбираюсь в детях и наверняка ложно обвиняю их…

– О чём ты, Озеров?