Содружество кольца - Джон Толкиен

После завтрака Отряд простился с гостеприимной поляной у фонтана. Путники уходили с грустью, потому что покидали дивный край, на время заменивший им дом, хотя не могли сосчитать, сколько дней и ночей они в нем провели. Они еще стояли и смотрели на белый ручей, сверкавший в солнечных лучах, когда по траве через поляну к ним подошел Халдир. Фродо радостно его приветствовал.

— Я вернулся от северных границ, — сказал эльф, — ибо меня опять определили к вам в проводники. Долина Димрилла вся в пару и дыме, горы содрогаются, из глубин доносится гул. Если бы вы захотели вернуться домой на север, вы бы там не прошли. Но вам надо идти к югу. Там пока спокойно. Идемте!

На зеленых тропах Карс Галадона они никого не встретили, но со всех деревьев слышались голоса — песни и смех. Сами они молчали. Халдир вывел их на южный склон холма, они еще раз прошли через Большие Ворота и по белому мосту, и город эльфов остался позади. Затем они свернули с мощеной дороги и пошли по тропе в чащу мэллорнов и дальше, по заросшим лесом холмам, в серебристой тени, к юго-востоку, туда, где вдали текла Великая Река.

Миль через десять, почти в полдень, они подошли к сплошной стене деревьев, прошли через лес и оказались на длинном лугу, который узкой косой тянулся с севера на юг. Блестели в ярко-зеленой траве эланоры. Луг был словно обрамлен серебряными лентами — справа, на западе, искрилась Серебрянка; слева, на востоке, катил спокойные воды глубокий темный Андуин. Недалеко от слияния Серебрянки с Андуином был сделан причал из белого камня и белого дерева. У причала качались на воде лодки и баржи. Некоторые из них сверкали зеленой краской, золотом и серебром, но больше всего было белых и серых.

Эльфы укладывали вещи путников в три маленькие серые лодочки. Кроме мешков, они в каждую лодку положили по три мотка веревки: тонкой, но, по-видимому, крепкой, по цвету похожей на плащи.

— А это что? — спросил Сэм, беря в руки шелковистый моток, лежавший на зеленом дерне.

— Веревка, конечно! — ответил эльф из ближайшей лодки. — Отправляясь в путь, никогда не забывай веревку. Лучше всего такая, как эта — длинная и прочная. Она вам не раз пригодится.

— Можешь не объяснять! — сказал Сэм. — Я как пошел в этот раз без веревки, так всю дорогу жалел… Но я хотел узнать, из чего вы их вьете? Мне интересно, потому что в нашей семье это ремесло знают.

— Мы их делаем из хифлена, — ответил эльф. — Но тебе сейчас не время учиться канатному ремеслу. Если бы мы раньше заметили, что ты хочешь перенять наше искусство, мы бы охотно тебе все показали. Сейчас поздно — пользуйся дареным. Пусть наш подарок тебе верно послужит!

— Пора! — сказал Халдир. — Все готово. Садитесь в лодки! Только поначалу будьте осторожны.

— Не пренебрегайте советом! — сказали другие эльфы. — Наши лодки легкие, но верткие, не такие, как у других. Они не утонут, даже если вы их перегрузите, но они своенравны, к ним надо привыкнуть. Научитесь входить в них и сходить на берег вот тут, на мелком месте, а потом уж плывите.

Путники заняли места в лодках: в одной — Арагорн, Фродо и Сэм, в другой — Боромир с Мерри и Пипином, а в третьей — Леголас и Гимли, которые стали друзьями — водой не разольешь. В их лодку уложили больше всего мешков. К лодкам полагались короткие весла с широкими лопастями в форме листьев. Когда все расселись, Арагорн повел свою лодку сначала вверх по Серебрянке, остальные — за ним. Сэм сидел на носу, вцепившись в борта, и с тоской смотрел на берег. Солнечная рябь слепила ему глаза. Лодка медленно плыла вдоль зеленой косы, борясь с течением, затем к берегу подступили деревья, с которых слетали золотые листья. Журчащий поток нес их в Андуин. Ярко светило солнце. Где-то вдали звенели жаворонки, других голосов не было слышно. После одного из крутых поворотов реки они увидели, что навстречу им по течению гордо плывет огромный лебедь, изогнув длинную шею. Две волны расходились в стороны из-под приподнятых белоснежных крыльев, блестящий клюв отливал золотом, сверкали янтарные глаза с гагатовыми зрачками. Птица приблизилась, послышалась музыка, и вдруг они поняли, что это ладья, которую эльфы сделали похожей на лебедя, искусно вырезали и украсили. Два эльфа в белом гребли черными веслами.

В ладье сидел Келеборн, рядом с ним стояла стройная Галадриэль в белом платье и венке из золотых цветов. В руках у нее была арфа, и грустно и сладко звучал ее голос в свежем чистом воздухе:

     Я пела о листьях золотых, и они золотыми росли.     Я пела о ветре, и он прилетал расчесывать ветви деревьев.     А там, за Солнцем и за Луной, за пеной морской вдали,     На берегах Ильмарина росло и цвело Золотое дерево.     Длинными стали листья его в Эльдамаре зеленом     В сиянии вечновечерних звезд за стенами Тириона.     Длинными стали ветви лет над Разлучающим Морем,     Где слезы эльфов и воды рек сливаются в горе.     О Лориэн! Подходит зима, День обнаженных ветвей.     Тихо падают листья в поток, Река их уносит с собой.     О Лориэн! Слишком долго жила я на этой стороне,     Вплетая золотой эланор в венок увядающий свой…     Но если бы мне пришлось запеть про серые корабли,     Какой из них приплыл бы за мной, увез меня с этой земли     На Родину, в вечновечерний свет, что светит в дальней дали?..

Арагорн придержал лодку, когда она поравнялась с лебедем. Допев песню, Владычица обратилась к ним.

— Мы здесь, чтобы проститься с вами, — сказала она, — и пожелать удачи, дабы вы уехали с благословением нашего края!

— Вы были нашими гостями, — сказал Келеборн. — Но мы так и не сели за общую трапезу. Посему мы приглашаем вас на прощальный пир меж берегов двух рек, пока одна из них не унесла вас далеко от Лориэна.

Ладья-Лебедь торжественно поплыла к причалу, и Отряд повернул лодки туда же. Так на зеленой траве у границ Игладила друзья сели за прощальную трапезу с галадримами.

Фродо мало ел и почти не пил. Он только любовался красотой Владычицы эльфов и слушал ее дивный голос. Она больше не казалась грозной и втайне наделенной гибельной властью. Но, видя ее совсем рядом, Фродо вместе с тем чувствовал, что она далеко (так представлялись эльфы людям в более поздние времена, если им удавалось встретиться; так они представляются нам и сейчас). Она была живым видением того, что осталось на покинутом берегу неумолимого потока Времени.

Когда все поели и отдыхали на траве, Келеборн заговорил о предстоящем пути и, подняв руку, указал на дальние леса за рекой.